– Это тебе учителя сказали? – уточнил парень.

– Нет, они, – мотнул головой депрессивный одеяльный кокон в сторону бумаг. – Будь я проклята, если понимаю хотя бы половину из этого. Почему не сходятся цифры? Куда потрачены деньги? Минако-сан сказала, что здесь есть объяснение, почему при прошлом боссе эта гостиница стала чёрной дырой организации и почему её ни в коем случае нельзя было продать.

Чуя сунул нос в бумаги и поспешил вытащить малую из этого подавляющего царства уныния и не сходящихся цифр. Одеяльная гусеничка вяло трепыхнулась, но потом уткнулась носом в плечо и пробурчала:

– Опять ты меня утешать будешь.

– Ты против? – искренне удивился Чуя.

Мари засопела. Она чувствовала, что над ней подшучивают, а неспособность свести дебет с кредитом, одновременно решив определённо политическую задачку, из-за которой клятый отель и поныне числится за Портовой мафией, не впечатляет Чую настолько же, насколько и её.

«Это я должна быть тем, кто поддерживает».

– Завидую Чуе, – наконец, пробормотала она вслух. – У тебя есть цель, и ты так настойчиво к ней идёшь. А я только и могу, что тормозить и сомневаться.

Накахара удивлённо уставился на одеяльный кокон в своих руках. Потом на стопки бумаг со сведениями, которые (Чуя знал точно) мало кому дали бы как учебное пособие, даже если относились они к прошлому, а не настоящему Портовой мафии. Девочке в его руках было двенадцать, а на вид и того меньше – он до сих пор мог пересчитать пальцем её рёбра, несмотря на то, что кормили малую здоровой пищей теперь регулярно.

Чуя хмыкнул.

– На самом деле, вряд ли бы я держался так долго, если бы остался один.

Мари закопошилась и высунулась наружу, только чтобы с недоверием на него посмотреть.

– Ты же… Так уверен в себе.

– Конечно, – с лёгкостью подтвердил парень. – Не могу же я быть хуже, чем моя будущая подчинённая. К тому же, я должен дать тебе место, достойное твоих уникальных способностей, не так ли, малая? – заметив, что Мари несколько расслабилась, Чуя ущипнул её за щёку и потянул.

– Хы-ватит так делать каждый раз, когда я отвлекаюсь… Чуя!

– А ты не теряй бдительности, – усмехнулся парень.

– Прекрати! Ой! – Мари попыталась сползти, но одеяло играло против неё. Девочка едва не шлёпнулась на пол, но почти тут же воспарила в воздухе под воздействием чужой способности.

– По-моему, тебе надо развеяться, – посмеялся Накахара. – Иначе так и закиснешь со своими бумагами.

– Чуя, пусти!..

– Не раньше, чем смогу быть уверенным, что ты не проведёшь все выходные, зачахнув над работой, трудоголик.

Парень вышел из комнаты, а за ним, как гелевый шарик на ниточке, потянулась и притворно-разобиженная Мари. В итоге они и погуляли, и сходили в кино на последний вышедший боевик, а потом Чуя снова уехал на какое-то задание в пригород Йокогамы.

С Накахарой рядом Мари охотно забывала о проблемах, но стоило надолго остаться одной среди в лучшем случае равнодушных к ней людей, и сомнения в себе, своём решении возвращались. Мари казалось, что она топчется на месте без всякого прогресса, и она не была уверена, что выбрала правильно, став частью Портовой мафии. Почти год, а у неё не связи, а тоненькие ниточки – натяни и порвутся. Собственные достижения в организации казались незначительными. Зависимость от чужого мнения и настроения, порождаемая способностью, всё только усугубляла. Мари то злилась на себя за то, что, не сумев оставить рыжего мальчишку, отказалась от собственных планов на жизнь, то раздражалась на то, что позволяет способности понемногу уничтожать её решимость. Очень не хватало если не друга, вроде Чуи, то хотя бы приятеля.

И судьба её словно услышала.

– Это отчёты нашего рёкана за прошедший месяц, – хлопнула перед ней стопокой бумаг Минако.

Мари, уже неплохо понимавшая, как здесь работает обеспечение, подозрительно посмотрела на бумаги:

– И то, что нужно заказать на следующий?

– Всё верно. Мне некогда этим заниматься, так что проверь и, если что-то не так, исправь. Старик Аяме принимает отчёты только до конца этой рабочей недели, так что не затягивай с этим, – Минако поморщилась. У неё болела голова, и чувство это было не столько физическим, сколько психологическим.

– Что-то случилось? – осторожно спросила Мари, давя желание потереть виски. От чужой головной боли это всё равно бы не помогло избавиться.

– Кое-сан сказала, что мы удостоены чести принимать госпожу Такэда.

– О.

– Вот именно, – Минако махнула рукой. Госпожа Такэда была актрисой, очень высокооплачиваемой, но столь же капризной. Заполучить её на вечер было честью и одновременно – головной болью организаторов. – Так что оставляю рутину на тебя. Уж не развалишь рёкан за неделю, надеюсь.

Девочка хлопнула глазами. Даже если причина только в высокой загруженности, не слишком ли большая ответственность для двенадцатилетки? У Минако были и другие помощники. Больше похоже на какую-то проверку. Мари согнулась в традиционном поклоне:

– Положитесь на меня, Минако-сан.

Женщина только хмыкнула.

Так Мари внезапно обнаружила себя крайне занятой на весь срок отсутствия Чуи. Потому что, конечно же, недочёты нашлись, конечно же, пришлось всё перепроверить, и помимо основного задания Минако, не смущаясь и без предупредительного в воздух, сбросила на неё все текущие вопросы, не касавшиеся приёма госпожи Такэда.

Неудивительно, что с отчётом Мари неслась к кабинету Аяме-сана в последний день, проклиная запутанные коридоры офисных помещений и макулатуру, оттягивающую руки. Все её мысли были сосредоточены на том, чтобы успеть до обеда Аяме, на который вредный старик мог уйти раньше времени, а потому столкновение с таким же несчастным стало для неё сюрпризом.

Бам! В голове зазвенело, а листы отчёта, к счастью, прошитые, неровной стопкой упали на пол. Мари, не вставая с пола, прижала ладонь ко лбу и зажмурилась, чтобы разогнать звёздочки перед глазами.

– Смотри, куда идёшь! – возмутился кто-то.

– Сам по сторонам поглядывай, – огрызнулась девочка, но тут же подхватилась с места, собирая в кучу упавшее. Есть ли ей до каких-то хамов дело, когда счёт идёт на минуты, а от результата зависит жизнь рёкана на следующий месяц и её собственная судьба?

– Стой! Ты к Аяме-сану?

Мари притормозила.

– Ну?

Парень, с которым она столкнулась, широко улыбнулся:

– Тогда не ходи туда. Там сидит толпа, ждёт, когда старик вернётся, а он принимает в другом кабинете. Мне парни сказали, что здесь табличку поменять не успели.

Глаза Мари хищно вспыхнули. Конечно, не будь у неё дара, она бы начала подозревать, что этот парень просто хочет подшутить над ней из-за столкновения, но общий фон доброжелательности и уверенности в своей правоте говорил о его искренности.

– Куда идти?

Парень улыбнулся шире:

– Я покажу, только что оттуда.

Следуя за ним по коридорам, Мари исподтишка разглядывала нового знакомого. Типичная для японца внешность: чёрные волосы, карие глаза. По японским же меркам он считался довольно симпатичным. Не красавцем, но было в нём что-то располагающее. За то время, что парень тащил её по коридорам, он не замолчал ни на минуту. Мари узнала, что он пришёл сюда, чтобы тоже отдать отчёт, что старик Аяме вреден до невозможности и достал даже местных работников, что недалеко есть кафешка, где сотрудникам организации делают небольшую скидку в обед… И всё это почему-то не раздражало, хоть болтунов Мари не жаловала.

– Ну, удачи, – прошептал парень, стоя перед кабинетом, и подтолкнул Мари к двери, где поблескивала на солнце новенькая табличка.

– Спасибо, – также шёпотом ответила девочка и постучала.

Двадцать минут спустя морально уничтоженная, но всё-таки сдавшая отчёт Мари выбралась из этого ада и на выходе едва не споткнулась, завидев уже знакомого парня, улыбавшегося ей по-прежнему широко.

– А ты быстро! В моих отчётах он придирается за каждую мелочь. Пойдёшь обедать?