Дазай посмотрел на это с интересом, нехорошим таким, Чуя буквально читал по его взгляду: «Тебя что, ещё и отравили? До чего же глупый пёс мне достался». Но вслух тоже ничего не сказал. Возможно, посчитал достаточной какофонию выстрелов и криков, доносившихся сверху.

Садясь в машину Портовой мафии вместе с остальными, Чуя крепко держал Мари за руку, ни единым жестом или словом не показав, что хоть сколько-то озабочен судьбой остальных Овец. Каждый делает свой выбор сам. И раз уж на его стороне оказалась девочка, подобранная Чуей три года назад, а не те, кого он знал столько же, сколько помнил себя, то так тому и быть. Слову Дазая Чуя верил, убеждённый, что тот не будет глупо подставляться, но это был последний раз, когда Накахара защищал Овец. Всё же хреновый из него получился лидер. Но, может, не совсем ещё хреновый человек, раз кто-то остался на его стороне?

Мари увели почти сразу же, стоило прибыть в Порт. Дазай сказал, что о девочке позаботятся, и Чуе пришлось поверить на слово. Потом была беседа с Мори, и не только о высоком предназначении лидера, но и более прозаичных вещах. Чуя себе цену знал, а у Портовой мафии было то, что ему нужно: исследования Рандо, тайна происхождения Чуи и его связи с Арахабаки. Не забыл парень поговорить и о судьбе Мари. Босс Портовой… в смысле, босс пообещал решить этот вопрос так, чтобы не только Чуя, но и сама Мари не осталась обиженной. Всё это заняло немало времени, так что к маленькой комнате с кроватью и столом, на котором ждал горячий ужин, его привели уже к вечеру. В соседней комнате, как сказал сопровождающий, уже отдыхала Мари.

Чуя не решился к ней заглянуть. «Завтра, – сказал он себе, – мы всё обсудим завтра. И я извинюсь». Но совесть не успокоили ни обещание, ни мысль, что малая может уже спать. А может, вообще не хочет видеть Чую?

Несвойственные обычно парню размышления о правоте и обидах прервал тихий стук в дверь. Накахара глянул на часы – глубокая ночь. Портовая мафия, конечно, тоже больше ночная организация, но вряд ли бы к нему стали ломиться с приказами в первые же сутки. Так что чувствуя странное предвкушение, будто получив долгожданный подарок, и лёгкое напряжение, что всё может пойти наперекосяк, Чуя открыл дверь.

Мари стояла в шортах и чуиной, между прочим, футболке, сползающей с плеча, с подушкой и одеялом в руках.

– Не могу уснуть на новом месте, – тихо сказала девочка, и Чуя посторонился.

В тишине малая прошла в комнату, окинула взглядом кровать и сдвинула подушку Чуи в сторону чтобы уместить свою.

– Тебя здесь не обижали?

– А похоже? – она подняла голову, чтобы посмотреть на парня, и вздохнула. – Нет, Чуя, со мной были вежливы. Я даже успела познакомиться с одной девочкой здесь и очень мило поболтать о куклах, сказках и друзьях.

– Это хорошо. Наверное, – Накахара редко чувствовал неловкость и рад был бы не ощущать её сейчас.

Мари снова вздохнула.

– Время ложиться спать, Чуя, – она взобралась на кровать и похлопала рукой по свободной половине постели. – Я взяла второе одеяло, чтобы ночью случайно не задеть твою рану. Её же обработали?

Ну, и кто из них взрослый?

– С этим… всё в порядке.

Чуя лёг, и к нему поближе тут же подкатился одеяльный колобок.

– Что бы ты себе ни выдумывал – прекрати. Я предполагала, что так всё случится, и всё равно решила пойти с тобой. Делай свой выбор, Чуя – видит бог, ты слишком долгое время думал о других в ущерб собственным интересам – а я последую за тобой.

Парень тяжело вздохнул:

– Малая…

– Я говорю это не для того, чтобы обременять тебя или возложить ответственность за мою судьбу, – не позволила вмешаться девочка. – Я говорю о том, что быть рядом с тобой – для меня такой же выбор, как для тебя – следовать за Мори Огаем. Это то, чего я хочу. Но ты вовсе не обязан пытаться отплатить за то, что я потакаю своим эгоистичным желаниям, – судя по голосу, Мари улыбалась.

– Тогда заботиться о тебе в ответ – это моё эгоистичное желание, – твёрдо сказал Чуя, а потом прижал к себе укутанную в одеяло девочку, слегка помогая себе способностью. Девочка пискнула от неожиданности и крепости объятия.

– Выходит, мы оба делаем, что хотим, – усмехнулась Мари. – А теперь, и правда, пора спать.

…Ночью малая, непривычная к тому, что в комнате может быть настолько тепло, раскрылась. А Чуя собственническим жестом подгреб её к себе.

***

«Всяк сверчок знай свой шесток», – думала Мари утром следующего дня, стоя перед красивой женщиной в традиционном кимоно. Необычными для японки были рыжие волосы. В общем, по этим двум приметам Мари и узнала «ту самую Озаки Кое». И именно эта женщина предлагала ей оставить Чую.

Нет, прозвучало это немного не так: Озаки щедрой рукой предложила девочке опекунов в лице состоятельной японской семьи, находящейся под патронажем Мори Огая. Хороший был ход, между прочим. Девчонке с улицы, потерявшей друзей, предлагали новую семью, обеспеченное настоящее и перспективы в будущем. Разве не такой был план у самой Мари, когда она ещё была в приюте? Показать себя с лучшей стороны, чтобы получить преимущество.

Мари стояла перед женщиной, которая обещала ей исполнить мечты. Только едва ли дело было так просто. Кроме того, Мари уже призналась себе, что будущее мечты для неё теперь выглядит не так. Соответственно, нет никакой необходимости оценивать соблазн с критической точки зрения и пытаться вычленить, может ли она безопасно получить хотя бы часть из обещанного.

– При всей моей благодарности, вынуждена отказать. Я не оставлю Накахару Чую.

– Девочка, – снисходительно ответила Озаки, – ты ведь представления не имеешь, что такое мафия. Не думай, что здесь сытнее и безопаснее, чем с этими… Овцами. Я предлагаю тебе лучший вариант. Пока предлагаю.

Мари покачала головой.

– Вы неверно оцениваете мою мотивацию. Если бы я хотела безопасности и спокойной жизни, я бы оставила Чую раньше. Я пришла сюда ради него, здесь и хочу остаться.

Читать эмоции Кое было сложно. Сдержанная внешне, она и внутри была очень спокойна. Необходимость возиться с ней вызывала у женщины лёгкую досаду, как и упрямство Мари, но общий фон практически не менялся. Однако в момент, когда Мари заговорила о мотивации, среди эмоций Кое мелькнул отблеск интереса.

– Вот как? Что ж, возможно… только возможно, я смогу предоставить тебе место среди своих ойран. Ты сможешь видеться с Чуей, когда пройдёшь обучение, и будешь ему полезна. Ойран много знают, а информация правит миром, – Кое осеклась.

С губ Мари против воли слетел совершенно невежливый смешок.

– Прошу меня простить, но это всё равно выглядит так, будто вы пытаетесь от меня избавиться, – девочка подняла голову, впервые глядя Озаки в глаза. – Я ценю ваше щедрое предложение, уже гораздо больше похожее на правду. Но я прекрасно представляю потенциал Чуи и силу его способности. Такая организация, как Портовая мафия, не смогла бы стать одной из сильнейших в Йокогаме, если бы не работала на перспективу. Я знаю, Чуя сможет стать офицером, и босс Портовой мафии дал ему достаточно важную причину, чтобы он постарался. Я не хочу быть полезной Чуе где-то и когда-то. Я хочу стать его опорой и поддержкой.

Теперь Кое была по-настоящему раздражена. С резким хлопоком она сложила раскрытый веер.

– И каким же ты видишь своё будущее, девочка? – опасным тоном спросила женщина. – Без способностей, не умея защитить даже себя, что ты можешь предложить Портовой мафии, чтобы тебе позволили остаться здесь?

– Мафия – это бизнес в первую очередь, не так ли? Боевики важны, но сомневаюсь, что лишь на них держится организация. Испытайте меня. Наверняка в легальной части организации есть какие-нибудь тесты для новых сотрудников.

Кое изумлённо смотрела на неё. В эмоциях раздражение постепенно сменяло веселье, но внешне она все ещё, казалось, была зла.

– Где же я, по-твоему, найду тесты для… сколько тебе? Одиннадцать? Двенадцать?.. Для детей ничего подобного нет. Да и чем ты можешь меня удивить, с твоим-то образом жизни до этого дня?