По иронии судьбы, Скалл был меньше всех Аркобалено расположен к освободившей их от Проклятия девушке. Больше того, после передачи власти Девятым Вонголой и до той встречи на переговорах он относился к ней предвзято. Тогда, поверив слухам и официальным данным, он ожидал увидеть молодую львицу, играющую с жертвами в своё удовольствие, но Савада Тсунаёши вовсе не была хищницей, даже если способна была отдать жестокий приказ. И когда Скалл всё-таки вспоминает старую сказку, рассказанную матерью в детстве, ему начинает казаться, что в истории Примо Вонголы всё было совсем не так, как казалось потом его потомкам.

Если уж продолжать аналогии, то Савада Тсунаёши была королевой, а королевам, вопреки всем сказкам, нужны не короли, а шуты, способные развеселить, согреть и искренне полюбить. А если говорить начистоту, то Тсуна, похоже, была синей птицей Вонголы, приносящей удачу. Только вот истинные чудеса синяя птица может совершить, когда по-настоящему счастлива и всей душой хочет помочь людям. А когда её запирают в клетку долга и обязанностей, она постепенно становится совершенно обычной, теряя своё волшебство.

Синюю птицу нельзя заставить приносить благо насильно, и Скалл собирается стать тем, кто отворит для Тсунаёши дверцу. Потому что сильнейшее Облако этого мира как никто понимает, насколько важна свобода.

========== Волки приходят в пряничный дом ==========

Комментарий к Волки приходят в пряничный дом

Криповенько как-то вышло. Но уж такие сказки разводит руками

Предупреждения для этой главы: убийство, намёки на каннибализм, намёки на отношения с несовершеннолетними. Очень альтернативный авторский юмор в финале ^^”

Предупреждение 2: почти не вычитано.

О том, что Тимотео предпочёл ему какую-то несовершеннолетнюю девчонку из Японии, Занзас узнал одним из первых. Много лет он ждал, что старый маразматик смирится с тем, что кроме Скайрини у него не осталось вариантов, как-нибудь уже справится с потерей родных сыновей и умерит гордыню. Были у Вонголы боссы, не связанные кровным родством с Примо, значит, был способ обойти требования колец. И Занзас был терпелив, хотя никто бы в жизни не заподозрил его в таких талантах, Занзас цедил слова сквозь зубы и посылал нахер парламентёров от Тимотео так же, как и его шпионов, но был вежлив со стариком и никогда не отказывал Вонголе, если нужно было прибраться. Ну да, за глаза его звали кровавым зверем и волком, посаженным Тимотео на цепь – Скайрини скалился и терзал тех, кто шёл против него или Семьи, которую он – безусловно – рано или поздно возглавит.

И вот – нате! – выясняется, что всё это время Ноно прочил на своё место дочку Емитсу. Отправлял ей учителей, потихоньку натаскивал чужими руками, пока Занзас был уверен, что Вонгола практически у него в кармане, надо только додавить старичьё из Альянса. И далёкая Япония стала для дальней праправнучки Примо игровой площадкой для оттачивания навыков. Да кто вообще знал, что у Емитсу есть семья? Этот скользкий змей выглядел так, будто был повенчан с работой, Маммон ни разу не смог накопать на этого старпёра компромат с какой-нибудь девицей в постели, а ведь посылали многих. А Савада оказывается просто имел, как оказалось, горячо любимую жену. Ве-е-ерный.

Разумеется, Занзас не собирался так это всё оставить, но в кои-то веки решил, что скандалить со стариком бесполезно. Для начала он собирался устранить причину. Несколько месяцев слежки, и вот в руках Скайрини обрывок бумажки с названием города. Выяснить больше не удалось, но Занзас уверен, что скрыть тренировки в столь захолустной местности просто невозможно. Пойдут слухи о странностях, девчонка ведь как-то должна была проходить первые испытания, убивать? Скайрини был убеждён, что достаточно проверить на месте, и он обнаружит если не странные слухи, то Пламенных, которых должно было привлечь Небо.

Расчёт был верен. Вот только…

– Что за херня? Она же малолетка, – большая часть Пламенных этого города всё ещё была школьниками. Взрослых при них практически не было. – Это что, будущее поколение Вонголы? Вот этот детский сад хотят противопоставить мне? Похоже, старик окончательно двинулся умом. Или надеется, что я проникнусь жалостью и оставлю её в живых из-за возраста? – Занзас оскалился. – Тогда он плохо меня знает. Мусор должен знать своё место, или от него избавятся.

Занзас собирался заявиться во всём блеске своего великолепия, чтобы девчонка дрожала от ужаса и умоляла пощадить её жалкую жизнь, но судьба распорядилась иначе. Савада Тсунаёши врезалась в своего будущего убийцу, когда бежала в больницу к пострадавшему от собственного динамита Хранителю.

– Ой! – девчонка шлёпнулась на тощий зад, коленки разъехались в разные стороны. Капюшон малиновой толстовки слетел с головы, открывая Скайрини лицо той, слежку за которой он оставил несколько часов назад. – Простите!

И ни охраны, ни телохранителей рядом. Подарок просто! Он протянул руку, намереваясь свернуть ей шею, но Савада неожиданно быстро и крепко схватилась за ладонь и поднялась с земли.

– Вот спасибо! – просияла девчонка. – Вы такой добрый, помогли мне подняться, хоть я на вас и налетела!

«Охренела, мусор?» – хотел спросить Занзас, честно хотел, но почему-то не смог.

– Ох, ваша рубашка пострадала! – прижала она ладонь к щеке.

Скайрини опустил взгляд и едва не вскипел – на пижонской рубашке действительно расплылось жирное пятно. Вероятно, из-за того пакета, который Савада до сих пор прижимала к груди.

– Что же делать? – цокнула она языком прежде, чем мужчина успел высказаться. – Я спешу в больницу к другу, приёмные часы скоро заканчиваются… Вот что! Приходите вечером ко мне домой, я постираю вашу рубашку в качестве извинений, хорошо? Мама научила меня, как обращаться с такой дорогой тканью, так что не беспокойтесь! А это в качестве компенсации. Раз уж вы из-за них пострадали. А теперь простите, я спешу.

И она убежала, оставляя охреневшего от происходящего Занзаса с визиткой и одним пирожком в руках. Пирожок, кстати, оказался с мясом.

Это было нелепо, но Занзас пришёл. В джинсах и футболке взамен рубашки встал перед воротами дома, который не мог найти, несмотря на все попытки и даже помощь Маммона – настолько хороши были иллюзии, его скрывавшие. Зато, получив приглашение, Скайрини имел удовольствие полюбоваться самым обычным домиком, копией соседних. Чужое присутствие, как Хранителей, так и вероятных учителей Савады (имён их выяснить не удалось) по-прежнему не ощущалось. У него был шанс решить свою проблему одним ударом и, вероятно, даже не оказаться обнаруженным.

– Ох, вы всё-таки пришли! – всплеснула руками Савада. – Я так рада! Проходите-проходите! Чай, кофе, что-нибудь алкогольное?..

Занзас окинул взглядом прихожую, потом гостиную. Хаос и бардак – явные свидетельства частых гостей, но сейчас дома было тихо.

– Не боишься приглашать к себе незнакомцев? – криво ухмыльнулся мужчина.

– А? – Савада, уже тянувшая его на кухню, обернулась на пороге. А у мигнувшего Занзаса словно отпечаталась на сетчатке картинка, как заходящее солнце окрасило в медно-красный растрёпанную макушку. Босоногая девчонка в коротких джинсовых шортах и малиновой толстовке замерла в проёме, держа его за руку и смотря наивно, как оленёнок. – Вы точно иностранец! Все знают, что Намимори – самый безопасный город в мире. Чего мне бояться?

Занзас сказал бы: «Меня». Но вместо этого спросил:

– Так что там с напитками? Сомневаюсь, что у тебя есть пристойный виски, так что давай чай.

Савада прижала ко рту пальчик (а Занзас внезапно поймал себя на мысли, что это смотрится… просто смотрится).

– Как раз наоборот. Папа любит хороший крепкий алкоголь, так что мама всегда держит для него что-нибудь.

– И тебя не отругают за это родители? – забавляясь, спросил Занзас, прекрасно зная, что ни Емитсу, ни его жёнушки в Японии нет сейчас.

– Нисколечко! Мама всё равно уехала к папе, чтобы навестить на работе, это раз. И они мне доверяют, это два, – девчонка сноровисто колет лёд из холодильника специальным ножом, ссыпает его в бокал, льёт виски. Скайрини думает, что, если бы она не представляла для него прямую угрозу, сделал бы девчонку своей секретаршей только за умение подавать алкоголь.