«Кайло, я знаю, что ты чрезвычайно занят, - мысленно обратилась она к мужу, уверенная, что на таком небольшом расстоянии обязательно будет услышана, - но не хочешь пойти поискать Жени?»

«А ты? – мгновенно ответил он и, хоть при мыслительных беседах не было разобрать эмоций, но легко было догадаться, что в эти слова была вложена огромная доля раздражения, - это ты ее родила».

Рей не стала спорить, оставив последнее слово за собой. У нее были другие дела, показавшиеся ей в контексте полученной новой информации чрезвычайно важными. Возможно, она могла сберечь кого-то от возможных ошибок и печальных последствий в будущем. По крайней мере одного славного русского князя, случайно оказавшегося втянутым в этот клубок страстей.

- Где я могу найти Рене? – спросила она у загрустившей Констанс.

- Они с дядей Полем ушли на пляж, - нехотя ответила девушка и Рей с трудом подавила смешок, услышав подобные слова о Демероне. Вряд ли бы ему понравилось, учитывая, что временами он выбирал себе любовниц даже младше самой Констанс.

Отлично, значит, она не зря собиралась спуститься к морю. Правда, с таким развитием событий наивно полагать, что ей посчастливиться искупаться.

Синева моря и блестящие на его спокойной гладкой поверхности солнечные блики слепили глаза, привыкшие к тени дома и заросшей виноградом террасы. Рей пожалела, что не взяла с собой солнцезащитные очки, но возвращаться за ними было поздно – она и так чуть не переломала себе ноги, спускаясь по извилистой, крутой каменной лестнице.

По она приметила сразу и очень кстати он был занят беседой с какими-то смешливыми девушками в очень открытых купальниках. Рей не сдержала улыбки, умиляясь тому, что прежние привычки друга не изменились с годами. Хорошо, что в этом мире еще оставалось что-то неизменное.

Рене расположился в тени скалистого уступа и не выглядел похожим на человека, которому по душе был окружающий средиземноморский пейзаж. Его бледная кожа ярко контрастировала со смуглым загаром окружающих, а хмурое выражение лица отчего-то напомнило Рей вечно недовольного окружающим миром мужа. Парень даже не потрудился снять рубашку и брюки, решив ограничиться тем, что закатал их до коленей и расстегнул несколько верхних пуговиц. Пока Рей шла по колючей гальке, проклиная каблуки своих босоножек, у нее наконец-то появилась возможность рассмотреть вздорного мальчишку получше. Если бы не раздражение, которое он вызывал в ней своими безрассудными выходками, она легко бы могла найти его красивым. Высокий, темноволосый, с выразительным профилем, увенчанным горбатым носом и выдающейся линией крупного рта, он вполне мог бы быть в ее вкусе, будь она лет на двадцать моложе. Мозг тут же коварно провел параллель между ним и юным Кайло в их первую встречу в допросной, когда она впервые увидела его выразительное лицо и глубокие, печальные глаза. Рей тряхнула головой, прогоняя навязчивое наваждение.

- Можно? – спросила она, прикрывая лицо рукой от солнца. Рене недоверчиво нахмурился, но все-таки кивнул. Рей присела на безопасном расстоянии от него на постеленное на гальке покрывало. Вторгаться в чужое личное пространство она не любила, но сидеть на камнях не хотелось – синяки на ягодицах и так начинали напоминать о себе тупой, приглушенной болью.

- Пришла пытаться убедить меня в том, что я ошибся? – язвительно поинтересовался парень. Рей тяжело вздохнула.

- Я вижу, что это бессмысленно, - призналась она, - но и меня переубедить ты тоже не сможешь.

- Жаль, - честно сказал Рене, - не обижайся. Ты не выглядишь глупой. Но ты… просто не видишь всей картины. Ты родилась после войны?

- Я несколько старше, чем ты думаешь, - возразила Рей про себя добавив «намного старше», - и это не очень тактично говорить о возрасте…

- Да нахрен тактичность, - резко перебил Рене, - этот человек опасен. Если ты сама такая безрассудная, то подумай о дочери…

Ой, о ней лучше не думать, - мрачно усмехнулась Рей. Однако, энтузиазм мальчишки ее скорее увлекал, чем выводил из себя. И она даже совсем позабыла зачем пришла, заворожено уставившись в его эмоциональное лицо.

- Почему ты уверен, что это тот самый человек? – осторожно поинтересовалась она. Рене усмехнулся.

- Это долгая история, сложно объяснить, - попытался отмахнуться он.

- А ты попробуй.

Взгляд ореховых глаз Рене стал каким-то затравленным, он нахмурился и отвернулся в сторону, махнул на нее рукой. Да что с ним не так? Как можно бросаться на человека с обвинениями, даже не имея четких доказательств своих подозрений. Или не желая их предоставить? Конечно, он был прав и каким-то чудом докопался до истины, но совершенно не планировал делиться подробностями своих поисков. Рей стало не по себе: она знала, что Бен носил раньше другое имя, а еще практически всегда скрывал свое лицо за маской. Никто из нацистов не имел толком представления о том, кем является ученик Сноука, кроме разве что, Хакса, с которым они вместе отмораживали задницы во время экспедиции в Гималаях. Его фотографии не печатали в журналах и на агитационных листовках, а если он и попадал кому-то в объектив, то всегда в шлеме и глухих черных одеждах. Как он мог узнать? Как?

Был только один способ это выяснить, раз мальчишка не хотел раскрывать свои карты. Рей мягко потянулась к его сознанию, стараясь сделать погружение в его мысли максимально безболезненным и деликатным, но внезапно натолкнулась на глухую стену. Рене резко обернулся к ней и пристально уставился ей в лицо. Рей от такого внимания стало неуютно, она как ни в чем не бывало, разгладила складки сарафана и отпихнула попавший на покрывало камешек к остальной гальке. Все эти мелкие, немного суетливые действия, помогали ей не показывать смятения, которое охватило ее после провалившейся попытки вторгнуться в его разум.

- Что стало с твоей матерью? – спросила она, изо всех сил делая вид, что не понимает в чем кроется причина такого пронизывающего взгляда. Потому что если Рене способен держать свои мысли под замком, значит обнаружить, что кто-то пытался пробраться через его щиты, ему ничего не стоит.

Этого не может быть.

Других одаренных больше нет, даже их дочь миновало бремя предназначения…

- Твой ненаглядный супруг изнасиловал и убил ее, - ядовито выплюнул парень, словно наслаждаясь произведенным на Рей впечатлением. Похоже, что она и правда побледнела. Она резко поднялась на ноги, отряхнулась от гальки и не в силах что-либо ответить, предпочла спастись бегством. Среди яркого солнечного дня, радостных отдыхающих и ласкового моря, ее вдруг окутало облако пронизывающего арктического холода. Как когда Кайло навел на нее морок своих воспоминаний о снежных вершинах Тибета, только теперь источником расползающейся промозглой тьмы были ее мысли.

Рене умеет защищать свой разум и легко пресек ее попытку вторжения. Он смог найти Бена, даже не зная толком его настоящего лица. Ему, вероятно, двадцать пять или меньше… Он родился как раз в то время, когда она сбежала из Гюрса и скрывалась вместе с Кайдел от демона, который, как ей казалось гнался за ней попятам. А демон, оказывается, умудрился сломать еще чью-то жизнь. Рей с раздражением подумала, что совсем мало интересовалась тем, что происходило с Кайло после того, как она обрушила на него крышу столовой в лагере. Тем, чем он занимался после, прежде чем принялся лихорадочно ее искать. Что, если несчастная мать этого мальчишки попалась ему под руку, когда он был отчаянно зол и ненасытен в жажде мести? В этом не было ничего удивительного – после их ссоры когда-то он легко запрыгнул в постель к Фазме, чтобы забыться. Что, если он… Боже, нет. Не удивительно, что она уловила размытое, но все-таки очевидное сходство.

Все осколки мозаики встали на свои места.

Рей остановилась на лестнице и обернулась, невидящим взглядом уставившись на синюю полоску моря у себя за спиной. Гранитная плита, на которой она стояла, завибрировала и пошла трещинами. Она была вынуждена отступить в сторону и проткнуть себе ладонь ногтями, сжимая кулак, чтобы в конце-концов хоть немного угомонить клокочущую внутри силу.