Констанс была удивительно хороша, но отчего-то чрезвычайно печальна. Рей она узнала не сразу, но внезапно увидела в ней родственную душу и тоже чуть не задушила в объятиях. Гостеприимство южан и тех, кто долго живет с ними – напомнила себе Рей, выпутываясь из тонких рук, покрытых бледным оливковым загаром.
- Рей, - вдруг очень вкрадчиво заговорила девушка, - мне нужна твоя помощь.
Выбора у нее особенного не было, тем более Констанс тут же сжала ее руки так, словно собиралась обсудить вопрос жизни и смерти.
- Только не говори родителям, - взмолилась невеста, - никому. Поклянись!
- Клянусь.
Констанс отступила, завязала в узел свои длинные белокурые волосы и развернулась к Рей лицом, демонстрируя свою точеную фигурку в консервативном простом белом платье. Рей хитро прищурилась и приготовилась убеждать девушку в том, что она прекрасна и сделала правильный выбор, когда дочь старой подруги вдруг огорошила ее вопросом:
- Не заметно?
- Чего не заметно? – осторожно уточнила Рей.
- Живот.
Рей попятилась назад и облокотилась о первый же попавшийся ей под руку предмет, оказавшийся антикварным, конечно же, комодом из ольхи. В этот момент она вдруг подумала, что Бен все-таки оказался крайне прав, выразив полнейшее нежелание присутствовать на этом торжестве и вообще держаться подальше ото всех немногочисленных друзей и родственников, что у них были.
- Ты беременна? – отупело откликнулась Рей. Констанс кивнула и огладила свою, пока еще идеально стройную фигуру длиннопалой рукой с дорогим обручальным кольцом, сверкнувшим на солнце внушительным драгоценным камнем.
- Да.
- Ну… - начала свою утешительную речь Рей, - вы же женитесь. Ничего страшного. Никто тебя не осудит.
- Да не в этом дело! – воскликнула невеста и драматично спрятала лицо в ладонях, словно собиралась разрыдаться, но всего лишь постояла так с минуту, прежде чем отняла руки и тихо сказала, - не от жениха.
- О… - только и могла, что бессвязно пробормотать Рей.
С Беном они столкнулись на террасе возле злосчастного бьюика, совсем недавно ставшего причиной их холодной войны, с одинаково сильным желанием убраться отсюда подальше. Бен уже собирался сесть за руль, когда Рей выскользнула к нему из тени раскидистой виноградной лозы, оплетавшей площадку у дома.
- Это ужас какой-то, - простонала Рей, привалившись спиной к холодному крылу автомобиля и извлекая из кармана льняного пиджака пачку сигарет, - зачем мы только приехали.
- Я же говорил, - с чувством выпалил ее супруг и повторил, словно взвешивая эти слова на языке, - я. Же. Говорил.
- Невеста выбрала именно меня, чтобы посвятить в свою страшную тайну, - пожаловалась Рей и, ловко перепрыгнув через бортик, уселась на пассажирское сидение, - я ведь так надеялась…
- Серьезно? – усмехнулся Бен, - а я думал, что проблема в том, что если Хакс еще раз попытается со мной заговорить, то вести бедняжку к алтарю будет некому.
- Давай уедем? – Рей покосилась на ключ зажигания уже торчавший на своем месте. В некоторые моменты, все-таки они отлично понимали друг друга и это чертовски ей нравилось.
- А Жени?
- Да ну ее, - беззаботно сказала Рей, - она уже невыносима, а подростковый возраст еще даже не начался. Все-таки мы породили чудовище. Пусть Роуз с ней мучается.
«Мне нравится, когда ты такая дрянь» - услышала она у себя в голове и даже хотела возмутиться, почему в слух Бен почти всегда говорит какие-то гадости или поносит весь белый свет и ее заодно, а все приятные вещи проговаривает только мысленно прямо ей в голову. Но тут же ощутила прохладные пальцы у себя на колене, деловито пробравшиеся под легкую ткань юбки. Стоявший вокруг зной ее окончательно разморил, и она уже потянулась за поцелуем, действительно готовая сейчас умчаться с ним хоть на край света, но у ворот послышался звук мотора еще одного подъезжающего автомобиля.
Блядь.
Рей предпочла капитулировать до того момента, когда это станет невозможным, скинула руку супруга и выбралась из машины. Бен последовал за ней с таким тяжелым вздохом, словно разом осознал всю тщетность бытия. Рей с ужасом подумала о том, что вероятность того, что день закончится кровопролитием, возрастала в геометрической прогрессии.
- Рей! – услышала она радостный голос Роуз с переднего двора виллы, - смотри, кто приехал.
Рей ухватила Бена за руку и переплела их пальцы, в жалкой надежде на то, что это успокоит его хоть немного и снизит риск возможного убийства. Потому что уже без трудов догадалась, кто именно почтил дом ее подруги своим присутствием. Впрочем, она даже представить себе не могла, что проблемой станет вовсе не этот человек, а его спутник.
Когда они вышли к остальным, Роуз уже во всю душила в объятиях По, одной рукой придерживая за юбку, рвавшуюся присоединиться к ней в акте всеобщей любви служанку-гречанку. Женевьева щелкала своим фотоаппаратом, вероятно, решив окончательно переквалифицироваться в документалиста. Но при этой сцене присутствовали еще двое людей, которые вовсе не торопились с кем-то здороваться или обниматься, а лишь прожигали друг друга взглядом. Констанс, уже переодевшаяся в обычное цветастое платье и незнакомый Рей парнишка, прибывший вместе с французом. Юноша стоял, облокотившись на капот автомобиля и сложив руки на груди, высоко вздернув острый подбородок. От внимания Рей не ускользнул и до боли знакомый перстень ярко контрастировавший цветом темного от времени серебра с бледной кожей на пальце незнакомца. Взгляд Бена тоже был прикован к проклятому кольцу. Рей ждала, что именно он станет яблоком раздора, но ошиблась.
- Какого черта ты здесь делаешь?! – вдруг оглушительно заверещала Констанс, чрезвычайно шокировав этим всех присутствующих.
«Так это тот твой приятель-летчик…»
«Не сейчас!»
- Не мог пропустить твою свадьбу, - очень тихо и вкрадчиво заявил незнакомый парень. Роуз почувствовала надвигающуюся катастрофу, оторвалась от По, и потащила Констанс к дому, чуть не вывихнув ей запястье. Служанка и Жени, до сих пор с упорством хищника, выбравшего себе жертву, преследовавшая гречанку, ушли вместе с ними. По неловко шагнул к Рей и заключил ее в объятия, этим заставив выпустить руку Бена.
- Змейка…
«Ты забыла, что я ненавижу, когда к тебе прикасаются?» - услышала она в своей голове и легко догадалась, что, возможно, то самое кровопролитие, которого она так боялась, случится прямо сейчас. Но дело внезапно приняло неожиданный оборот, потому что спутник Демерона вдруг оживился и направился прямо к Бену.
- Я знаю, кто ты такой, - безапелляционно заявил он.
Француз от неожиданности отпустил Рей и уставился на своего приятеля во все свои большие карие глаза. Вероятно, он почувствовал ответственность за юного друга и догадался, что сейчас с ним случится что-то недоброе. Рей растерялась, потому что теперь не была до конца уверена в том, кого именно ей придется защищать от крайне страшного в гневе супруга.
- И кто же? – Бен презрительно задрал подбородок, испепеляя мальчишку взглядом, мгновенно ставшим холоднее арктических льдов.
- Нацистский преступник Кайло Рен, - выплюнул юноша, сверкая глазами в ответ, - теперь ты не уйдешь от правосудия!
Комментарий к 1
ололо, я водитель нло
========== 2 ==========
Комментарий к 2
Глава, в которой вообще ничего не происходит 🤷🏻♀️
Мне кажется, или рейтинг надо повыше ставить? Или пока в тексте нет слова “член” все норм?🤔
Следом за этой чрезвычайно радостной встречей наступил, пожалуй, самый неловкий обед в жизни Рей. Лишенная возможности избежать этого мероприятия, она украдкой думала о том, что все происходящее могло бы быть сюжетом анекдота: за одним столом собрались два бывших нациста, две бывших узницы концлагеря, лучший пилот французского Сопротивления и… русский аристократ. Последний прибыл с опозданием, когда все уже заняли свои места и оказался никем иным, как женихом Констанс. Славный мужчина с лицом ребенка и очень проникновенными голубыми глазами. К счастью, молодой князь Андрей прекрасно говорил по-французски, потому что вырос в Париже и языковой барьер не стал очередным усугубившим витавшую в воздухе неловкость обстоятельством. На своей родине он никогда не бывал, ведь его семья эмигрировала во время революции, но его полусумасшедшая бабушка-княгиня постоянно рассказывала юноше разные небылицы о царских временах. Теперь гость с готовностью пересказывал все это собравшимся, слушавшим его в пол уха. Истории были интересными, но почти каждый присутствовавший за этим столом куда больше был занят игрой в гляделки. В воздухе, таком приятном, теплом, пронизанном солнцем, повисло напряжение. Даже великолепные блюда, домашнее вино, фрукты и кумкватовый ликер не способны были разрядить обстановку. Не замечала этого только Женевьева, во всю наслаждавшаяся едой, с осатанелым, почти животным рыком. Рей с радостью и сама поступила бы точно также, но от волнения у нее совершенно пропал аппетит и она уже полчаса возила по тарелке туда-сюда уже совсем утративший свой былой лоск фаршированный баклажан.
