Доклад Линдблада завершался информацией о найденном неподалеку автомобиле марки «Вольво V60», брошенном на проселочной дороге примерно в километре от предполагаемого места посадки сферы. Принадлежала ли машина этим двум или оказалась там случайно, выяснить не удалось. Ее взяли напрокат у компании «Хертц», и полиция незамедлительно вернула ее владельцам. Попытка определить, на чье имя был оформлен договор о прокате, не увенчалась успехом – в клиентской базе было проставлено имя и персональный номер некоего Иона Мальмстена, но, по источникам из шведской налоговой службы, этот человек был уже лет десять как мертв.

– Итак, что мы имеем? – произнесла Анджела вслух. Пытаясь собраться с мыслями, она сняла очки, потерла усталые глаза. Затем подошла к окну и закурила очередную сигарету.

Некий летающий объект – Черная Сфера, как его окрестили журналисты, – замечен в разных уголках планеты, однако не отображается на радарах, и обнаружение во всех случаях происходит визуально. Уничтожение обычными силами ПВО невозможно, ракеты не в состоянии взять цель, а гранатометы никакого видимого урона не наносят. Объект развивает экстремально высокую скорость в воздушном пространстве, недостижимую для самых современных истребителей как в США, так и в других развитых в военном отношении странах. Объект идет на контакт с определенными людьми, критерий отбора пока неясен. Во всех четырех известных случаях объект увозит контактировавших с ним людей в неизвестном направлении, хотя в случае с русской это только предположение. Пока никто из них не вернулся. В трех случаях в контакте участвует некий индивид, способный создавать иллюзию своего исчезновения или появления. Вопрос: что это за летающий объект? Нет, не так, правильнее спросить: чей это объект? В инопланетное происхождение верилось с трудом, Анджела была не склонна к досужим домыслам и научной фантастике. Читала исключительно классиков или нон-фикшн и была абсолютно уверена в том, что все необъяснимые и на первый взгляд фантастические события рано или поздно получают свое здравое и вполне земное объяснение. Анджела не сомневалась, что в самое ближайшее время проявят себя те правительства или организации, которые создали этот объект и устроили цирк с исчезновением в никуда и возникновением из ничего.

А второй вопрос: какую цель они преследуют, мотыляя свой черный «мяч» по всему миру? Наиболее вероятным представляется, конечно, разведка и шпионаж, а также вербовка агентов. Кто бы это мог быть? Русские? Китайцы? Скоро, очень скоро это станет ясно, и тогда им не поздоровится. Необходимо набраться терпения и выждать: рано или поздно кто-то попадется в расставленные силки. Хороший охотник зря стрел не мечет.

Анджела Таунсенд затушила сигарету и сложила бумаги в закрытую картонную папку, а флешку опустила в карман. Пора выезжать, президент ждет.

Вид был потрясающий: черное полотно, густо усыпанное мириадами крупных и мелких звезд, расстилалось вокруг, уходя в немыслимые дали во всех направлениях. Знакомые очертания созвездий терялись в безбрежном океане, таком невозможном на Земле даже в самую ясную ночь. Космический простор пересекала мутная светлая полоса, похожая на сильно вытянутое облако.

– Смотри, – благоговейно прошептал Эрик, указывая пальцем на утолщение в срединной части Млечного Пути, – это – галактическое ядро.

– Обалде-е-еть, – восхищенно протянула Софья.

Она вертела головой во все стороны, пытаясь охватить космический пейзаж целиком. Однако оборачиваться назад избегала, яркое солнце слепило глаза даже сквозь фильтры.

– А где М-тридцать один? – спросил Эрик.

Ида с гордостью ткнула пальцем в еле заметное пятнышко между созвездиями Кассиопеи и Пегаса.

Они втроем парили в невесомости, наслаждаясь поразительным видом открытого космоса вокруг себя. Точнее, не совсем открытого – все трое по-прежнему находились в комнате для отдыха, но лейм в ответ на просьбу Софьи показать, где тут у них иллюминаторы, чтобы поглазеть на звезды, сделала стены прозрачными и отключила генератор искусственной гравитации.

– Скучаешь по дому? – спросила она лейма.

– Нет, – Ида пожала узкими плечами, – с чего бы мне скучать, мы его и не покидали. Он здесь, с нами, мы по-прежнему подключены к межзвездной сети. Дома в вашем, земном, понимании слова у нас давно уже нет. Много тысячелетий назад, когда мы все еще находились на разумном уровне, одна из ныне включенных в Лейм цивилизаций обитала на планете, которую называли Айи. Планета очень похожа на нынешнюю Землю – близкие по значению тяготение и плотность, почти идентичный состав атмосферы, да и биология на углеродной основе. Поколения сменялись, айяне развивались и росли качеством и количеством, пока наконец не додумались до объединения. Цивилизация Айи стала первой, кто взошел на Лейм.

– Проблем с уровнем агрессии у них, похоже, не было? – спросил Эрик, хотя ответ был очевиден.

– С уровнем агрессии? – Ида хохотнула. – Ее у них не было вовсе.

– То есть как?

– А вот так! Не было, и все. Ты же не думаешь, что агрессия абсолютно необходима для выживания и эволюции разумного вида?

– По правде сказать, именно так и думал, – смущенно ответил Эрик. – Эволюция-то продолжается, и борьба за выживание в той или иной форме происходит всегда, даже когда вид обретает разум.

– Совсем не обязательно, – возразила Ида. – История десяти с лишним тысяч цивилизаций, достигших Лейма, и еще нескольких сотен, которые к нему движутся, показывает, что борьба за выживание и насилие, продолжающиеся в разумную эпоху, являются скорее исключением, чем правилом. Когда виды, среди которых изначально существует насилие, приближаются к разумному состоянию, они одновременно с этим приходят к пониманию необходимости сотрудничества и к осознанию его преимуществ по сравнению с конкуренцией и борьбой. Отбрасывают старые поведенческие стратегии и медленно, но уверенно избавляются от тяги к насилию и меняют мораль. Помните, я говорила о трех цивилизациях с высоким уровнем агрессии? Это и есть те немногие исключения, известные нам на данный момент, не считая, естественно, землян, которые продолжают использовать насилие, конкуренцию и борьбу в качестве основных стратегий выживания, будучи разумными. Для большинства же такой образ действия странен и непонятен… вот, к примеру, вы, земляне, с течением времени сменили звериные шкуры на джинсы и пиджаки, пещеры на дома и квартиры, телеги на автомобили – но почему не сменили конкуренцию на кооперацию? Вражда и соперничество в разумном состоянии – это отклонение и уродство, это тормоз прогресса и эволюции, тупиковый путь. А взаимопомощь – нормальность, ведущая к процветанию и прогрессу.

Софья наконец отвлеклась от созерцания звезд и обратилась к лейму:

– Говоря о конкуренции и сотрудничестве, ты подразумеваешь взаимоотношения между индивидами или между народами?

– Не играет роли. Это правило одинаково применимо как к индивидам, так и к группам индивидов. Кстати говоря, далеко не все цивилизации решили поделиться на конкурирующие группы, именуемые у землян нациями. Кроме того, есть разумные цивилизации, состоящие не из многих обособленных индивидов, а из одного субъекта, или особи, которая живет и развивается как один организм. Есть те, чья привычная среда обитания – не поверхность планеты, а межзвездное пространство или газовые облака. Космос безмерно велик, и обилие всевозможных условий создает удивительное многообразие среди возникающих форм жизни. Жизнь вообще есть явление, довольно распространенное в космосе, а вот разумная встречается, увы, не так часто, несмотря на стремление материи к усложнению.

– Ты говорила, свыше десяти тысяч?

– Да, всего лишь, – Ида разочарованно развела руками, – и это при том, что только в нашей галактике примитивные формы жизни зафиксированы на более чем миллиарде планет и в сотне газовых скоплений.

Эрика потянуло вниз, ноги уперлись в твердую основу, которая в течение нескольких мгновений обрела очертания пола. Медленно проявились серые стены, застив великолепный космический пейзаж, возникла знакомая мебель. Они снова находились в комнате отдыха.