– …В нашем роду Силу надо заслужить, – продолжала баба Шура. – Это особая сила женщины. Не дай бог ты воспользуешься ею до первого новолуния после твоего восемнадцатилетия – все, исчезнет у тебя она, останутся только знания. То, что я рассказываю тебе. Но это же совсем не то, внучка.

– И что же это, бабуль, за сила такая?

– Женщины в нашем роду наделялись силой, если хранили девственность до определенного срока. Лишишься ее – и сила твоя исчезнет, перейдёт от тебя к этому мужчине. А вернуть ее ох как сложно будет. Только если этот мужчина полюбит тебя всей душой.

– Сила без знаний? К чему она ему?

– В том то и дело – ни к чему. Эта твоя Сила самое большее сможет его вылечить от какого-либо недуга. А тебе она принесла бы гораздо большее.

Я встала с постели, потянулась, отворачиваясь и зевая. Была ужасно смущена бабушкиными словами про девственность. Сунула ноги в мягкие тапочки из оленьей кожи.

– Не волнуйся за меня, бабуль. Я не собираюсь совершать ничего такого. Вот выйду замуж, тогда… – вздохнула. Представила себя в белом платье, стоящую на поляне, а рядом мой жених. Антон.

– Боюсь я за тебя, Уленька. Вижу, что лежит душа у тебя к этому белобрысому.

Я вскинулась.

– Он что, тебе не нравится? Но почему, ба? Он же внук твоей подруги.

Бабушка покачала головой.

– Неровня он тебе. Слабый. Не твой человек.

Я фыркнула. Слабый. Ничего себе, у Антохи мышцы как канаты под кожей переливаются, а бабушка «слабый». Сегодня же вечером попрошу ее погадать мне, коли она не разрешает это делать самой.

Умывшись и причесавшись, я прошла в кухню. На столе стояло блюдо с горкой блинов, горшочек с мёдом и банка сметаны. Бабушка уже хлопотала около плиты.

Несмотря на наш не очень приятный разговор, настроение было прекрасное. Я видела за окном опалённый солнцем луг, окружавшие его сосны и глубокое голубое небо без единого облачка. И чувствовала себя также – безоблачно счастливо. Вечером мы с Антоном собирались пойти на реку ловить рыбу. Вдвоём. От предвкушения свидания с парнем у меня приятно ныло внизу живота.

Они стояли у ворот, дожидаясь автобуса. Было грустно расставаться. Все-таки всю жизнь вместе, да и два года армейской службы – это не шутка.

– Я остаюсь, Ванька, можешь даже не уговаривать. У меня Маринка здесь, мама… – Макс перекинул свой вещмешок на другое плечо. – Да не парься, приеду я к тебе в отпуск. Обустройся и зови. И самое главное – построй баньку.

Иван глянул на часы.

– Ох ты, черт, бежать уже надо. Мамка на вокзале ждёт.

– Ну, бывай, – Максим раскрыл ему объятия.

Интересно, как это будет – жить вдали от своего самого близкого друга, что был ему роднее брата, которого у Макса не было. Вместе ходили и в ясли, и в детский сад, и в школу. Да даже в армии служили в одной роте. Стояли плечо к плечу во время различных спецопераций. И зачастую вместе доставалось им от разъяренной нелегально митингующей толпы. И с каждым годом дружеские узы парней становились все крепче.

На прощание Максим дал другу слово, что как только они с Маринкой сыграют свадьбу, то сразу же приедут к нему в таежные угодья, чтобы провести медовый месяц.

Парень улыбнулся своим мыслям. Полез в карман за пачкой денег – поедет на такси.

Макс уже представлял, как распахнутся от изумления глаза его девушки, когда увидит его на пороге. Ну а позже, конечно же, к маме.

Остановился около цветочного киоска. Долго выбирал розы. Дорогие, зараза. Хотелось что-то шикарное, чтобы поразить девчонку. Наконец-то, заплатив за огромный букет ярко-алых роз, он окинул себя взглядом в витрине и остался доволен – форма сидела как влитая.

Уже войдя в подъезд, Макс остановился. Черт, сейчас ещё даже не вечер. Может, Маринки и дома нет. Парень знал, что она работает два дня через два в каком-то магазинчике. Значит, придётся ждать ее на лестничной клетке.

Сердце замирало в преддверии долгожданной встречи. Они не виделись так давно. Поначалу Макс не хотел, чтобы она приезжала, а потом уже девушка нашла работу и у неё не было времени.

Взбежав по лестнице, остановился у двери, прислушался. Из квартиры доносилась музыка – значит Маринка дома. Не в силах подавить широкую улыбку, Макс нажал на кнопку звонка. Услышал шаги, и вслед за этим дверь резко распахнулась.

– Максим?

Он видел ее расширенные глаза, но почему-то в них плясали совершенно другие чувства. Не радость и изумление, а, скорее, ужас. Или ему так показалось?

Сколько прошло секунд или минут, парень не знал. Похоже, Марина разучилась двигаться.

– Привет, – наконец-то выдал он странно осипшим голосом. – Может, пригласишь?

Девчонка наконец-то закрыла рот, посторонилась.

– Откуда ты здесь? – голос прозвучал так неестественно бодро. Ложная радость.

Все эти дни Макс представлял, как, едва войдя в маленькую уютную квартирку Марины, набрасывается на неё прямо в прихожей. Сейчас это было невозможно. Неловкость нависла над обоими дамокловым мечом.

– Проходи, – ее губы словно онемели.

Макс смотрел на свою любимую девушку и не мог поверить, что перед ним та самая, с которой они проводили вместе все время, разговаривая подолгу, занимались любовью, смеялись над всякой ерундой. Без оглядки и без стеснения.

Парень прошёл в комнату и остановился посередине. В глаза сразу бросился беспорядок. На кровати валялась одежда: платья, блузки со стразами. Несколько пар туфлей лежали на полу. Косметика из сумочки вывалена на столик у зеркала.

– Куда-то собираешься? – парень повернулся к Марине, вопросительно уставился на девушку. Наткнулся взглядом на вырез ее шелкового халатика. Она скрестила руки на груди, старательно скрываясь от глаз Максима.

– С подругой в клуб.

– Отмени.

Она упрямо помотала головой.

– Не могу, Макс.

Молодой человек быстро сократил расстояние между ними, взял её за плечи. Молчал, не зная, что сказать и как. Девушка отвела глаза. А Максу надо было видеть их. Прочесть там истину. Ждала ли она его, скучала? Любит ли Марина его по-прежнему?

– Пойдём вместе? Гулять, так гулять?

– Ну что ты, – рассмеялась, ладошкой скользнула по его гладко выбритой щеке. – Давай завтра. У нас девичник.

– А как же я? Ты не рада меня видеть?

Марина вырвалась из его рук.

– Ну, Макс, конечно, рада. Ты просто так неожиданно появился, что я растерялась. Ненавижу сюрпризы.

Взгляд девушки наконец-то зацепился за букет роз.

– Ой, это мне?

Максим хмыкнул, протянул цветы девушке.

– Угу, – повернулся к выходу.

– Слушай, не обижайся. Ну правда, сегодня никак. Давай завтра созвонимся.

Юноша уже открывал дверь. На душе было противно пусто.

Мама суетилась в кухне, не зная, за что хвататься. Глаза ее лучились от счастья – сын вернулся домой! Максим сидел за столом, просматривая сообщения в телефоне. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не выдать своё мрачное настроение.

На улице уже давно стемнело. Макс достал пачку сигарет, вытащил одну, собираясь закурить.

– Сынуля, ну что ты куришь? Ты же обещал бросить.

Женщина поставила на середину стола блюдо с запеченной курицей и картошкой, а сама села напротив. Наблюдала за сыном, как он с аппетитом уминает приготовленную ей еду. Макс видел, что она хочет что-то спросить, но не решается. Наморщив лоб, поднял на нее глаза.

– Мам? Чего?

– Макс, это, конечно, не мое дело, но… ты Мариночку видел?

– Видел.

Наступило молчание.

– Ну а… что ж не с ней?

– Мам, блин. Она занята, – Макс резко отодвинул табурет от стола, отложил вилку. – Ушла с подружками в клуб. Тусоваться… – Послышался мамин вздох. – Не знаю. Ничего не могу понять. Она будто и не рада меня видеть. Черт знает что…

– Максим, ну, может…

– Чего «может», ну чего «может»?! – он вскочил, подошёл к окну, распахнул занавески. – А ты… ты знаешь что-нибудь? Ну, может, видела ее с кем-то?