– Весна, ко мне! – крикнула.

Тишина.

Внезапно вспомнив про капкан, который поставила поблизости, охнула. А вдруг глупая псина по какой-то причине побежала в ту сторону? Только зачем? Это достаточно далеко от дома, чтобы справлять там нужду.

Войдя обратно, допила свой чай и вновь выглянула да дверь – может, Весна вернулась. Никого. Ругая про себя вольнолюбивую собаку, вытащила из шкафа одежду – тёплые шаровары, телогрейку. Повязала платок, чтобы закрывал большую часть лица. Бережно вытащила из шкафа свои бахилы-снегоступы, которые Ольга раздобыла для меня в своей Москве. Вздохнула, выглянула ещё раз на улицу – может, собака уже вернулась.

Сразу направилась к месту, где ставила капкан, кричала, звала Весну. Идти пришлось долго. Снег забивался под платок, налипал на ресницах. Ещё и ружьё, висевшее на плече, оттягивало его вниз. Время от времени останавливалась, прислушиваясь.

– Весна! – крикнула уже громче, нетерпеливо. Мне уже стало страшно за собаку.

Внезапно я услышала слева от себя где-то в отдалении собачий лай. С облегчением вздохнула. Там капканов не было. Никак дурочка просто решила поохотиться на ночь глядя. Я остановилась в ожидании. Вскоре увидела ее, пробиравшуюся ко мне.

– Ах ты, – хотела было отругать, но собака вдруг вцепилась в рукав телогрейки и куда-то потянула меня.

Не знаю почему, но я послушно последовала за ней.

Первое что я увидела – это лежавший на боку снегокат. Собака, наконец, отпустила мой рукав и побежала вперёд. Интересно, откуда здесь и чья это машина? И где тот, кто управлял ей? От ужасной догадки я похолодела. Не иначе здесь произошла авария. В доли секунды я преодолела расстояние до снегоката, выхватила из кармана фонарик, щёлкнула, включая его… Отшатнулась от увиденного. Неподалёку от снегоката лежал человек, припорошенный снегом, неподвижный. Мертвец, не иначе. Температура минусовая, в тайге не выживешь. Да и как долго он здесь лежит?

Страха не было. В этот момент я порадовалась, что бабушка поставила на меня особую защиту. Я подползла на коленях поближе и теперь при свете фонаря имела возможность лучше разглядеть бедолагу.

Ох, да он ещё и в одном свитере. Взяла за руку проверить пульс, так, на всякий случай. Кожа была холодной, но ещё не твёрдой. Значит, несчастный случай произошёл не так давно. Сердце подскочило от радости – есть пульс! Совсем слабенький, словно ниточка, но есть. Человек жив!

Радость тут же сменилась отчаянием. Жив то жив, но наверняка обморожен. Фонарь скользнул на лицо незнакомца. Господи, совсем молодой. Веки его были приоткрыты, в не по-мужски густых ресницах застряли снежинки. Скользнула лучом ниже и обомлела. На груди, чуть ниже плеча, расплылось темное пятно. Кровь! Значит, это не несчастный случай!

И вдруг явно услышала лёгкий звук, сорвавшийся с его губ.

Сердце затрепыхалось, словно попавшийся в клетку воробей. Господи. Ему срочно нужна помощь. Бежать в село? Нет времени.

Я оглянулась на снегокат, закусила губу. Нет. Я одна не смогу даже поднять этого человека.

Меня осенило. Совсем недалеко отсюда был старый, полуразрушенный сарай. Мы хранили там всякий хлам – старые вёдра, баки, ещё какую-то ерунду. В детстве любила там играть. Сейчас же вспомнила про большой кусок брезента, который за ненадобностью валялся в самом дальнем углу. Вот на нем я, пожалуй, и смогу с грехом пополам дотащить несчастного до сарая.

Весна бежала впереди, поскуливая и время от времени останавливаясь и оглядываясь. Проверяла, не отстала ли я, не упала ли в снег. А я падала, и не один раз. Откуда только силы у меня взялись?! Мужик был тяжёлый. Тянула его, кусая губы в кровь. Казалось, все мои внутренности вот-вот вывалятся наружу. Да ещё метель усилилась.

Наконец, показались тёмные очертания постройки. Я ускорила шаг. Уж дотянуть бы, а там видно будет, выжил он или окочурился. Чтобы время шло быстрее, пока шла, продумывала, как оказать ему первую помощь. Надеялась в глубине души на лучшее.

Внутри сарая было намного теплее. Я включила фонарь, осмотрелась. Около стены накидано сено. Из него сделаю лежак, вот только принесу старые одеяла.

Я склонилась над парнем и тут же испуганно отпрянула. Его глаза были открыты, и он не мигая глядел на меня. Господи, неужели помер?

Склонилась к его груди в попытке обнаружить сердцебиение и, услышав его, возликовала. Жив! Скинув с себя платок, укрыла его. Теперь надо бежать в дом. Найти старый керосиновый обогреватель, вскипятить в чайнике воды, захватить одеяла, бинты или то, что найду для перевязки. Ох, придётся мне ещё долго бегать туда-сюда!

Игорю казалось, что он герой какого-то дурного кошмара. Всю ночь он шёл, ориентируясь на полярную звезду – самую яркую в ночном небе. Проваливался в глубокий снег, млея от страха от волчьего воя, доносившегося издалека. Под утро он вышел к тому же самому озеру, только с другой стороны. Обрадовался. Значит, он на правильном пути. Стараясь не смотреть в ту сторону, где был домик лесничего, Игорь насколько возможно ускорил шаг.

Хорошо, что драга была далеко от населённого пункта. Игорь остановился, глядя на прииск. Тишина. Все спят. Наверняка вчера набухались на деньги, которые он им заплатил за молчание. Надо будет, он даст ещё. Пусть захлебнутся и молчат.

Он спустился вниз и, подойдя к одному из рабочих бараков, раскрыл дверь. На столе лежал кипятильник. Игорь налил воду в коричневую от заварки чашку. Быстро попить чайку, разбудить одного из работяг – пусть везёт его на станцию, подальше от этих мест. С него достаточно.

Уже допивая чай, осознал, что за последний день ни разу не вспомнил о Маринке.

От резкого звонка в дверь девушка вздрогнула. Кто-бы это мог быть? Больше всего Марина ненавидела непрошенных гостей. Игорь сейчас в отъезде, а подруги обычно предварительно звонят. Она их уже давно к этому приучила.

Натянув на полуобнаженное тело длинную майку, девушка открыла дверь. Ничего себе! За огромнейшим шикарным букетом темно-красных роз она даже не видела посетителя.

– Вы Марина Сурикова?

– Да, я, – ответила, старательно заглядывая за букет, пытаясь разглядеть посыльного.

– Вам помочь внести?

– О нет, я сама, – оглянулась – в комнате настоящий кавардак. – Давайте сюда.

Ничего себе тяжесть!

Оставшись одна, девушка достала из глубин цветов открытку. Почти каллиграфический почерк Виктора Круглова обещал ей интереснейшую программу на субботний вечер. Марина вздохнула, прикрывая глаза. С одной стороны – красавец весельчак, разбрасывающийся ради неё купюрами, а с другой – суровый и пугающий мужчина с сединой на висках. Который не разбрасывается и не кичится своим богатством, но обещает положить к её ногам весь мир. Да почему она, черт побери? Марина одна из толпы ничем непримечательных красивых женщин. У неё даже образования нет. Решила после школы передохнуть, нагуляться вволю. Нагулялась…

Марина присела на пуфик, закрыла лицо ладонями. Страшно, а попробовать ох как хочется.

Вспомнила руки Виктора на своём теле, его жадные поцелуи, и волна какого-то совершенно другого возбуждения всколыхнулась внизу живота. Опытный мужчина, хищник и она – нет, не жертва, но равная ему.

Было впечатление, что у меня выросли крылья или мои снегоступы превратились в скороступы. Даже расстояние от дома до сарая уже не казалось таким большим. Уже через полчаса ветхая дощатая постройка изнутри стала напоминать партизанский лазарет времён Великой Отечественной войны.

На керосиновой плитке грелся чайник, на ящике, который стал на время столом, стоял таз с тёплой водой. Туда же я положила нож, бинты и спиртовую настойку эвкалипта.

Мой «пациент» теперь уже лежал на удобной постели. На сено я настелила старое ватное одеяло, пусть и рваное, но зато самое тёплое из всех.

Я подвесила к потолку мощный фонарь, зажгла свечи – хорошее освещение мне было необходимо – я собралась осмотреть раненого.