Однако Екатерина не отставала.

– Яна, вы все же подумайте. Доктор прав: несчастной быть куда опасней, чем больной. Ну, может быть, рассказать вам про свое расставание?.. Не знаю… как-то поделиться опытом.

Марина молчала. Глупая болтушка сама ей сейчас раскроет все тайны – ей даже делать ничего для этого не придется.

– А вдруг поможет?..

– Знаете, – Марина вдруг притормозила, улыбнулась собеседнице. – Возможно, вы правы и ваш опыт пригодится мне… Ну, в будущем.

Мы на минутку отвлечемся от беседы двух прекрасных дам и заметим, что довольно часто люди говорят слова, которые собеседник воспринимает совершенно иначе. Ведь только что обе женщины говорили каждая о своем и воспринимали слова друг друга тоже совершенно по-разному. И при этом каким-то невероятным образом смогли договориться… По-прежнему имея в виду каждая свое.

Катя улыбнулась:

– Ну что, по мороженому?

– Да! – с удовольствием кивнула Марина.

Отчего-то совесть ее совсем не мучила. Да она, в сущности, и не успела сделать ничего этакого… Ну, встретилась с бывшей своего будущего. Ну, поболтает с ней, мороженого вот безлактозного съест… Что в этом плохого?

Неподалеку от фирменного холодильника с мороженым нашлось уютное местечко – два стульчика, робкий столик с проспектами и монстера с чудовищными листьями. Марина мельком подумала, что монстера не самое нужное растение в поликлинике, как ее, поликлинику, ни назови. Но здесь под широкими листьями было довольно уютно и как-то защищенно. Можно было на пару минут остановить свой бег по бесконечному беличьему колесу, присесть и просто подумать о чем-то… более важном, чем сиюминутные заботы.

Мороженое было нежным, не очень холодным и не таким уж противным. Милого розовато-кремового цвета. Хотя, возможно, так Марине показалось после всех сегодняшних стрессов. К тому же провести пару минут за болтовней отнюдь не лишнее дело. Опять же, успокоиться можно, как и рекомендовал доктор Романов, любитель лошадей.

Марина чуть пришла в себя и поняла, что Катя уже какое-то время излагает свою сагу. Правда, истории знакомства Кати и Юры она не услышала, но это, в общем, было нестрашно. Ее интересовало не прошлое, а будущее. ЕЕ будущее.

– …наверное, мы были слишком молоды, влюблены. Казалось, что все должно быть идеально. Ну а когда начался быт, мы растерялись…

Катя слизала с ложечки мороженое. Судя по всему, она вряд ли вообще различала вкус – таким, во всяком случае, было выражение ее лица. Предмет разговора был куда важнее какого-то там вкуса малины или, наоборот, сливок.

– …ну а потом родилась Вера… Я не спала, денег на нянь не было…

– А Юра что, не помогал вам?

Марина поняла, что проговорилась. Катя-то ни разу своего мужа при ней по имени не называла. Но теперь уже было поздно что-то менять. И она сделала вид, будто участливо слушает ответ на свой вопрос.

– Нет, что вы. Он работал за двоих, домой приходил поздно, уставший. Сначала мы очень переживали, что редко видимся. А потом как-то привыкли.

Катя съела еще ложечку мороженого и спохватилась:

– А разве я сказала, что его Юрой зовут?

Марина безразлично пожала плечами:

– Ну конечно. А откуда бы я узнала?

И она съела полную ложку мороженого. Счастье, что сегодня она не собрала волосы и поэтому никто не видел, как горят ее уши. «Ох и мастерица ты стала по части вранья, Марина свет Сергевна!»

Катю, судя по всему, такое объяснение вполне удовлетворило. Ну мало ли, сказала и сказала. И она продолжила свою историю.

– Сейчас, кстати, мы совершенно нормально общаемся. Юра часто забирает детей. Я стала увереннее в себе… Наверное, даже счастливей!

– Здорово!

– Да, точно. И ему, вот честное слово, желаю только счастья…

– Правда? – переспросила Марина, и в самом деле не в силах поверить в услышанное.

– Угу… – Мороженое поглощало определенную часть Катиного внимания и рассказа.

– Слушайте, но это же замечательно! Ну… просто многие женщины впадают в депрессию, ставят на себе крест. А вы прямо… Вот здорово!

– Крест? С чего бы это? – с улыбкой спросила Катя.

– Ну как с чего? Одинокая, с двумя детьми. Тут одной тяжело найти пару, а если такое… Вообще… – Марина махнула рукой.

И чем больше говорила Марина, тем больше хмурилась Катя. Судя по всему, подобные мысли почему-то не беспокоили ее. А теперь, вслушиваясь в слова Марины, Катя невольно насторожилась.

– Ну а если ты найдешь кого-нибудь… Еще неизвестно, поладит он с твоими детьми или нет.

Марина, в общем, ничего такого в виду не имела, но на Катю ее речь произвела, судя по всему, достаточно сильное впечатление.

– Да, кстати, – она задумчиво заглянула в пустой стаканчик от мороженого, – я об этом как-то не думала…

– Зато мужчины… Вот кто легко находит подруг! Еще печать на свидетельстве о разводе не высохла, а у него уже новая.

– Да ла-адно…

Марина в ответ произнесла нечто похожее на «угу», углубившись в собственный стаканчик с остатками безлактозного и вполне съедобного мороженого. Краем глаза она успела заметить, какой эффект произвели на собеседницу ее слова, и начала тут же «чинить» обстановку.

– Так что, Катя, вы молодец! Дайте я пожму вашу прогрессивную руку. Долой предрассудки!

Марина протянула Кате руку, и та ее пожала. Впрочем, было видно, что в мыслях она где-то совсем в другом месте.

– Давай на «ты», – предложила Марина.

– Давай, – вздохнула ее собеседница.

После визита в «Твое здоровье» прошло несколько дней. Марина чуть успокоилась, хотя время от времени все же прислушивалась к себе. Но все было, как всегда. Иногда после долгого рабочего дня ощутимо прихватывало спину, но к этому она уже давным-давно привыкла. Порой она чувствовала себя просто разбитой и оставалась в постели на целых пятнадцать, а то и на двадцать минут дольше. Удивительно, но их, этих минут, вполне хватало, чтобы пропадали ощущения разбитости и ненужности, а желание вскочить и отправиться совершать подвиги выгоняло ее из-под одеяла.

Марина решила, что доктор Романов просто хочет ее попугать. Хотя ей было совершенно непонятно зачем. Он ее явно не узнал, на дополнительные процедуры не приглашал, даже не звонил, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Правда, Марина уже устала удивляться тому, как странно ведут себя мужчины. Да и сам вопрос, почему они ведут себя именно так, а не иначе, уже давно не приходил ей в голову.

Объяснение, которое она прочла в каком-то журнале, ее вполне удовлетворило: это просто другой биологический вид и воспринимать их иначе неразумно. А уж пытаться объяснить их действия – и подавно!

Поэтому она вовсе не удивилась, когда Юрий не позвонил ей ни в тот день, когда они договорились отпраздновать успешное трудоустройство, ни на следующий. О да, у нее всегда для подобных случаев были заготовлены особые приемчики, мужчины зачастую так и не догадывались, что их принудили. Да, красиво, да, изящно, но вынудили делать именно то, что в настоящий момент хотелось Марине.

Она бы и сейчас начала применять кое-что из собственного богатого арсенала, но решила, что пока не время.

Просто на третий день она совершенно случайно (да-да, просто так сложилось) оказалась в офисе «ГолденМайнд» – приехала заключать новый договор, на следующее полугодие. И, конечно, оказалась на этаже юристов и, что само самой разумеется, в кофе-брейк заглянула на секундочку к юристу, которого недавно трудоустроила.

Юрий, судя по всему, только что не ночевал в кабинете – на столе, подоконнике, столике для принтера, да и на самом принтере тоже лежали раскрытые книги – толстые и потоньше, а еще распечатки и допотопные перфокарты, заполненные и пустые. За всем этим самого Юрия почти не было видно.

– Привет! – Марина осторожно отодвинула раскрытый фолиант, чтобы присесть на край стола.

– Ой, привет… – Юрий снял очки и прищурился. – Как ты тут оказалась?