Передав опеку над детиной Тишке, который тотчас уперся в шею упрямца заостренным трезубцем, намереваясь проткнуть ее при малейшей попытке неповиновения, Буратино медленно двинулся в сторону экипажа. Несмотря на внушительные габариты грузного тела, Мадам имела весьма симпатичную мордашку. Формы полных розовых губок, аккуратно выщипанных черных бровок и немного вздернутого кверху носика – не шли ни в какое сравнение с формами более стройных красоток, чьи исхудавшие от бесконечных диет лица напоминали лица недавно умерших людей. Вот уж в ком била ключом жизнь, так это в ней. И ни одна сила в природе не могла испортить столь дивную картину, достойную кисти художника.

– Ну, рассказывай, по каким таким причинам тебя занесла сюда нелегкая? – улыбнулась Мадам, поднеся к глазам отполированный до блеска бронзовый лорнет.

– Горю желанием стать демоном, о мать всего сущего на Земле! – без запинки выпалил Буратино, вытянувшись перед женщиной по стойке смирно.

– Браво! Подобных тебе весельчаков в аду еще ни разу не бывало, а значит скоро мир содрогнется от твоих проказ. Только я не мать всего сущего на Земле. Скорее, я искусительница, толкающая людей к совершению непоправимых поступков, связанных с физическими особенностями их организмов.

– Вы правы, – заискивающим тоном произнес черт-сотник. – Буратино у нас еще тот проказник. Палец в рот не клади, дай над кем-нибудь поизмываться.

– Похвально!

– Что же здесь похвального? В своем рвении насолить человеку демонам не пристало опускаться до роли шутов, поскольку испокон веков они славились сдержанностью, строгостью и непоколебимостью.

– К сожалению, как бы мы того не хотели, но всему когда-нибудь приходит конец, поэтому нужно не сторониться перемен, а встречать их с гордо поднятой головой.

– Не знаю, не знаю. Лично я приверженец консерватизма, следовательно меня настораживает задорный пыл новичка, и уж тем более меня пугают методы, при помощи которых он собирается сбивать людей с пути истинного.

– Тем не менее прошу принять к сведению мое полное одобрение на его дальнейшую деятельность в качестве исчадия ада.

– Хорошо! Непременно учту ваши пожелания.

– Заранее благодарю. – Показав небрежным жестом руки, что черту-сотнику следует удалиться, Мадам обратила свой лучезарный взор на Буратино. – Теперь, что касается тебя, милый. Подойди еще ближе. Нам нужно пошептаться с тобой наедине.

– Сию секунду!

Сгорая от нетерпения, будущий демоненок шагнул вперед, встал на цыпочки и просунул голову в приоткрытую дверь экипажа, где воздух был насквозь пропитан ароматом луговых цветов.

– Когда закончишь обучение, обязательно загляни ко мне в гости. У нас есть, что друг другу предложить.

– Вы о чем?

– О сотрудничестве, глупышка. Негоже двум зловредным существам наводить страх на население поодиночке. Гораздо сподручней делать это сообща. Так мы добьемся большего успеха.

– Логично, – согласился Буратино, чудом не зацепив носом нарумяненную женскую щечку. – Но как я вас найду?

– Вот держи.

В разжатой ладони Мадам блеснул золотой кругляш с изображением остроклювого мужчины в короне.

– Что это?

– Золотая монета из казны одного недотепы, с кем меня однажды свела судьба. Подбросишь ее вверх и тут же окажешься в моей опочивальне. Все понятно?

– Да все. Чего тут непонятного. Сначала вверх, потом к вам в опочивальню. Проще пареной репы.

– И еще, – отведя лорнетом нос Буратино в сторону, Мадам приблизила губы в плотную к его уху. – Властитель ада знает, что ты здесь и следит за каждым твоим шагом. Смотри, не опростоволосься.

– Будьте спокойны! Я успел научиться вести себя подобающе в приличном обществе чертей.

– Отлично! Тогда до встречи!

– Ага! До встречи! Надеюсь, она уже не за горами.

Дождавшись исчезновения черного экипажа, сорвавшегося с места спустя секунду после окончания разговора, Буратино поспешил на помощь к Тишке, умудрившемуся превратить татуированного детину в настоящую мишень для игры в дартс, но так и не добившемуся желаемого результата. Настолько выносливым он оказался по части борьбы с болезненными ощущениями, возникающими вследствие протыкания мягких тканей тела треугольными окончаниями трезубца.

– Погоди, дружище. Ты выбрал неправильную тактику. Дай я сам с ним разберусь.

– Попробуй.

Запрокинув голову назад, Буратино издал боевой клич и со всего размаху ткнул детине носом прямо в пах. Через секунду оттуда брызнул такой мощный фонтан крови, что оба приятеля мигом окрасились в красный цвет, приняв облик вареных раков.

– О боже! – завизжал тонким голоском грешник, стыдливо прикрыв поврежденную промежность руками. – Так не честно!

– А разве честно нападать на одиноких и беззащитных женщин в глухой подворотне? – спросил Буратино, смахнув кровь с перепачканных глаз.

– Мне были нужны деньги на выпивку.

– Каждый день в течение многих лет?

– Да. Потому что я алкоголик.

– Но зачем ты их убивал?

– От свидетелей всегда надо избавляться, иначе они могут настрочить донос властям.

– По-моему, это справедливо.

– Что именно?

– Тот, кто причинял вред слабому полу, теперь сам превратился в женщину. Ха-ха-ха! И мы можем издеваться над ним любым доступным нам способом.

– Точно! – крикнул Тишка, занеся трезубец над головой.

Дальше он вонзил его детине в лоб, выпустив наружу весь дух. Правда ненадолго, поскольку мертвый не может умереть вторично. Такова главная особенность загробного мира, где каждый одновременно со смертью обретает бессмертие, тем самым получая замечательную возможность испытывать муки бесконечно долго. Или, если быть точнее, в течение отведенного ему срока.

– Я тут вот чего подумал, – произнес Буратино, убедившись, что детина усвоил полученный урок и погрузился под воду насовсем. – Будучи живым человеком, Мадам должна бояться нашего старшего собрата как огня, потому что после кончины она обязательно предстанет перед ним в роли грешницы, чтобы держать ответ за свои прегрешения. Однако на деле все выходит наоборот. Это старший собрат испытывает по отношению к ней чувство страха, прислушиваясь к каждому ее слову. Тебе не кажется такое положение вещей странным?

– Скорее всего, у Мадам есть некий иммунитет, выданный Его Рогатым Великолепием на случай подобных осложнений, – почесал затылок Тишка. – Вот она и дерзит здесь всем подряд, не опасаясь за последствия.

– А сколько ей вообще лет?

– Сто с гаком.

– Удивительно! Как можно было так хорошо сохраниться? Обычно люди в столь преклонном возрасте выглядят дряхлыми и немощными.

– Выходит, помимо всего прочего, Его Рогатое Великолепие наделил Мадам еще и иммунитетом от старения.

– Отличный подарок. Пожалуй, самый лучший из всех подарков, что могут преподнести человеку потусторонние силы.

– Согласен.

– Молодцы! – захлопал в ладоши черт-сотник, вынырнув из-за спин приятелей. – Грамотно нашего друга в котел загнали. Теперь он до конца срока носу из него не покажет.

– У нас был хороший учитель, – в один голос ответили друзья.

– Сильно не обольщайтесь, меня комплиментами не проймешь. Сегодня можете отдохнуть, а завтра вас снова ждет работа.

– Мы и не обольщаемся. Работать во славу властителя ада сплошное удовольствие.

На первый взгляд могло показаться, что дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки и почетное звание демона у Буратино уже почти лежало в кармане. Но ад не был адом, если бы в нем все доставалось таким простым путем. В результате, прежде чем события, связанные с появлением под землей черного экипажа, приняли стремительный оборот, прошло еще пятьдесят лет. За это время некогда моложавый и наивный мальчуган в полосатом колпачке понабрался ума да заметно окреп, научившись у черта-сотника многим интересным вещем, о которых простые смертные не имели возможности даже помыслить. Поднятие в воздух тяжелый предметов, исчезновение из поля зрения людей, а также просверливание в пространстве сквозных червоточин, позволяющих свободно передвигаться по нему в любых направлениях – являлись лишь малой частью того невообразимого многообразия, что перед ним постепенно открывалось. Однако последнее слово по-прежнему оставалось за Его Рогатым Великолепием, продолжающим, как назло, безмолвствовать и тем самым вынуждая нетерпеливого сорванца пойти на крайние меры. Уж слишком сильно у того свербело в одном месте.