По крайней мере, он услышал крик Йоханнеса рядом с ним и раздались новые выстрелы; некоторые очень близко, но большинство из них вне дома. Земля внизу все еще дрожала, и жуткое потрескивание и шорох все еще присутствовали, теперь даже громче.

  Бреннер с трудом поднялся - что было не так-то просто, потому что его загнали в землю на большое расстояние; гнилое дерево прогнулось под ударом его тела, и, вероятно, именно это в конце концов спасло ему жизнь. Но его руки, слепо бродящие взад и вперед, тоже не находили опоры. Это случилось с ним, как с Салидом, только что: все, что хватало его пальцами, растворялось под ними, как выжженная на солнце губка. Крошечные пылинки стекали по его рукавам, воротнику и поясу. Казалось, что миллионы тощих паучьих лапок скользили по его голой коже.

  В конце концов ему удалось подняться в полусидячее положение. Он вытер пыль и осколки дерева с лица, несколько раз моргнул и на мгновение увидел только падающие тени и отблески пламени.

  Салид все еще стрелял. Бреннер увидел, как другая тень вышла из дрожащего пламени перед дверью и отшатнулась, словно от удара кулаком; затем звук выстрела изменился: молоток оружия Салида с неистовым щелчком ударил в пустоту. Салид выругался, отшвырнул MPi и попытался вскочить, но ему казалось, что Бреннер и Йоханнес находятся на лестнице: гнилые половицы прогнулись под его весом. Он упал на правое колено, беспомощно упал и попытался удержаться; В результате теперь его руки погрузились в землю по суставам. Выражение ошеломленного удивления отразилось на лице палестинца - и внезапно превратилось в ужас.

  Еще двое мужчин прыгнули на корточки через занавес огня перед дверью, и на этот раз реакция Салида была бы слишком запоздалой, даже если бы у него все еще был пистолет. Один из двоих быстро упал в сторону и одновременно открыл огонь по Салиду; второй упал на одно колено и коснулся Бреннера.

  Через секунду они ушли.

  Это произошло так быстро, что Бреннер даже не успел даже вздрогнуть: нападающий, который нацелился на него, издал пронзительный крик и пробил пол, который провалился под его весом, только для того, чтобы удариться о пол подвала на несколько метров ниже; другой закончил свой перекат в сторону и был поглощен стеной.

  Она не сдалась и не упала под его ударом. Любой способ был бы удивительным, но каким-то образом его можно было понять из того, что Бреннер видел до сих пор.

  То, что он увидел сейчас, не изменилось.

  Стена поглотила его. Казалось бы, массивный камень разошелся по прямой метровой линии прямо над головой человека, и что-то черное, блестяще-зернистое хлынуло на него, как поток бурлящей грязи. Он даже не успел кричать. Черная волна схватила его, разорвала и втащила в стену.

  Чувство дежавю и понимание того, что он видел, пришли одновременно. Это не было воображением. Человек, чье лицо исчезло, действительно был там. И он не просто делал вид, что чувствует суету и ощупывание бесчисленных крошечных паучьих лапок на своей коже ...

  И вдруг он впервые увидел, что действительно происходило вокруг нее.

  Весь дом был жив. Черная, бронированная, многоногая жизнь, жизнь со сверкающими сложными глазами и крошечными щелкающими челюстями, с волосатыми ногами и подергивающимися антеннами, которые разъедали лестницу, выдолбили стены и съели пол, которая ползла, ползла, ела ...

  Бреннер закричал. Это был уже не человеческий звук, а хрустящий визг, в котором заключался весь ужас, который он мог вызвать. Он вскочил, зашатался о стену, мягкую, как резина, теплую и живую, и вылетел из головы. Он кричал, кричал, ревел. Его руки дико дергались в воздухе, почесывая лицо и ударяя по крошечным ползающим монстрам, срывая кожу и ломая хитин, дергая его за одежду. Его охватило неописуемое чувство отвращения.

  Он проснулся только тогда, когда чья-то рука хлопнула его по лицу, и боль сломала завесу безумия. Из носа пошла кровь, и на мгновение закружилась голова. Салид ударил так сильно, что, возможно, потерял бы сознание, если бы все его нервы не были напряжены до предела. Лицо палестинца исказилось перед ним, казалось, стало асимметричным, и он смог с трудом вернуться к своей исконной форме только после того, как Салид провел по нему рукой. Что-то темное и маленькое капало с его пальцев на пол. "Бреннер - ты меня слышишь?"

  Что-то случилось не с его глазами. Лицо Салида действительно шевельнулось. По нему ползали пауки, жуки, кузнечики и тараканы, миллионы крошечных насекомых с иссохшими, ползающими ногами, которые ...

  Салид дал ему вторую пощечину, которая была не такой сильной, как первая, но, тем не менее, вернула его к реальности более длительным образом.

  «С тобой все в порядке?» - спросил Салид. Его взгляд был очень встревоженным, но Бреннер тщетно смотрел от страха. Разве он не понимал, что здесь происходит? Разве он этого не видел ?!

  «Что ... что это?» - запнулся Бреннер. «Что случилось, Салид? Что? .. В последний момент он почувствовал, что снова грозит впасть в истерику, и с трудом взял себя в руки. Его дыхание было таким частым, что он снова почувствовал головокружение, но на этот раз он не сопротивлялся этому ощущению. Все, что украло реальность этого ужасного сценария, было его союзником.