Сан встал следом и сунул руки в карманы брюк. Скуластый и жилистый брюнет, радом с плечистым Рико он казался совсем уж худосочным, особенно сейчас, одетый во все темное.

– Ты же говорил, тебе запретили появляться в управлении по выходным.

– Я на маршруте перехвачу старшего, надо кое-что уточнить. Потом вернусь, скорее всего. Один черт дома делать нечего.

– Ну да. Слушай, Рико… – Сан запнулся, все еще сомневаясь, что поступает правильно.

– Что?

– Помнишь своего опекуна? Альбина Коула? – Сан был на голову ниже ростом, и спрятать глаза, в принципе, не составляло большого труда, но совесть не позволяла этого сделать, и он с тревогой глядел ему в лицо.

– Шутишь? – Рико нервно усмехнулся. – Помню, конечно.

– А девчонку, которую он взял на воспитание?

– Ну допустим. Смутно, но что-то есть.

– Ее зовут Кира Боши, – с этими словами Сан достал из выдвижного ящика стола папку с досье и протянул Рико. – Она пошла по его стопам и стала детективом, представляешь?

– Рад за нее, – он взял папку и с неохотой открыл на странице с фотографией.

Хотя Рико улыбался, Сан физически ощущал его внутреннее напряжение, как если бы натягивал тугую леску.

– Она переводится в ваш отдел.

– Вот как, – Рико перестал улыбаться.

Воображаемая леска, из последних сил сопротивляясь, едва слышно загудела…

– Присмотри за ней.

…и лопнула, коротко ойкнув.

– В смысле?

Рико уже не сдерживал возмущения, и Сана начала бить мелкая дрожь. Он покрепче сжал кулаки, в надежде, что это хоть как-то поможет переждать волну, но Рико только-только начал выплескивать эмоции, и Сан уже проклинал себя.

– Это Коул попросил?! Он мог бы сам позвонить! – Рико бросил папку на стол. – С какой стати вообще…

– Это моя просьба, – перебил его Сан. – Я рассчитываю на ее помощь в дальнейшем.

Возмущение Рико сменилось удивлением и злостью: Сана окатило холодом, мелкая дрожь вонзилась иголками в пальцах рук.

– Тебе Селении мало? – с укором спросил Рико.

– Это другое! – вспыхнул Сан, но быстро успокоился. – Постарайся поладить с Кирой, пожалуйста.

Рико сдался. Сан понял это по тому, как холод схлынул с плеч. Покалывания прекратились. Рико вернулся в нормальное состояние.

– Хорошо, я тебя услышал. Я пойду?

– Удачи.

Рико с улыбкой хлопнул его по плечу и ушел, напоследок обернувшись в дверях и махнув рукой на прощание.

Сан поджал губы и кивнул в ответ.

Когда дверь закрылась, он опустился в кресло и замер, сложив руки перед собой на столе. Он хоть и стал сильнее, эмоциональные всплески Рико до сих пор переносил с трудом, особенно негативные: не помнящий ничего о своей истинной сущности Рико не мог в полной мере контролировать себя, и Сану ничего не оставалось, кроме как молча терпеть.

***

Полы черного двубортного плаща ловили ветер, сливаясь с густыми вечерними сумерками, которые были особенно тягучими здесь, в узких улочках старого города. Через два перекрестка повернуть направо, пройти до пятиэтажной гостиницы, оттуда – налево, к деревянной водокачке, которая уже лет двести служит памятником многовековой истории Гесана. Еще метров десять пройти прямо, перейти по мосту русло пересохшей речушки, свернуть по тропе направо. Ноги сами принесли Киру к старинному особняку. На первый взгляд могло показаться, что дом пустует, но это была своего рода дань памяти: имение уже несколько веков верой и правдой служило детям Северных склонов.

Кира остановилась у распахнутых ворот. Сколько она помнила это место, правая створка всегда висела на одной верхней петле и оттого была перекошена. Ничего не изменилось. Девушка трижды поклонилась – пароль, который знали только свои. Еще немного постояв, она неспешно зашагала к дому по каштановой аллее. Еще не покрывшиеся зеленью деревья в сумерках приобретали весьма и весьма жуткие очертания. Темнота меж ветвей постепенно становилась плотнее, пока, наконец, не отделилась бесформенными вытянутыми в высоту сгустками. Шелестя и вздыхая, они сомкнулись в кольцо вокруг незваной гостьи, которая, впрочем, не остановилась. Кира знала, что спутников бояться не нужно. Эти сторожевые духи вполне безобидны, пока ты не делаешь резких движений. Так, в сопровождении хоровода стражей-спутников она добралась до парадного входа.

Массивные дубовые двери, еще хранящие запах прошедшего днем дождя, бесшумно отворились, едва только Кира ступила на лестницу. Здесь духи-спутники, почти разочарованно вздохнув с едва слышным стоном, оставили ее и растворились в сумерках.

Кира шагнула на зеленую ковровую дорожку. Когда она впервые пришла сюда, ей показалось, что это мох. Впрочем, она и сейчас поверила бы, скажи ей кто, что это не искусственное покрытие, а результат упорного труда природы. Длинный неосвещенный коридор с высокими сводчатыми потолками был наполнен той же тягучей мглой, что и каштановая аллея, и здесь тоже – за едва различимыми несущими балками – скрывались духи-спутники. Они перешептывались и вздыхали, как бы решая, что им делать. Человеческое ухо не могло бы различить этих звуков за шуршанием мохообразного ковра, но Кира прекрасно все слышала.

Коридор вел в неосвещенную, но просторную залу. Шаманы этого Дома принципиально не подводили к имению линии электро- и водоснабжения, чтобы не обижать древних духов, которые в большинстве своем не переносили блага современности, хотя были и такие, что шли в ногу со временем и прекрасно обосновались в новом Гесане. Когда-то эта зала служила для праздничных приемов, но последнюю сотню лет ничего такого не происходило: старые праздники канули в небытие, а для дней рождения и других семейных событий вполне подходили рестораны и кафе, коих было множество как в новом, так и в старом Гесане.

Сделав пару шагов в темной зале, Кира, несмотря на прекрасное ночное зрение, остановилась – ложь по привычке, которую привил ей отец. Он был журналистом, мечтал написать шпионский роман, и все его игры с дочерью сводились к тому, что он учил Киру никому не верить, контролировать себя и быть человеком, то есть выглядеть слабее и беспомощнее, чем это было на самом деле. Сейчас, стоя в неосвещенной зале и притворяясь, что не видит в темноте приближающегося к ней Илая в окружении трех фамильяров – вытянутых человекообразных почти прозрачных духов, Кира была довольна собой.

– Кира? Ты? – прозвучал мягкий мужской голос. Вместе с тем лёгкое свечение очертило фигуру говорящего, создавая блики на линзах тонких прямоугольных очков. – Какими судьбами?

– Я переехала в Гесан.

– О. Отличная новость, – несколько растерянно ответил Илай.

– Кажется, тебя это расстроило?

– Нет-нет! Что ты! Наоборот! Просто это так… неожиданно. Давай поднимемся в кабинет? Пойдем, – Илай повернулся и зашагал к лестнице.

Кира проследовала за ним.

– Так ты, говоришь, насовсем в Гесан?

– Ага.

– Что с жильем?

– Никаких проблем.

– Проходи, – он открыл дверь и шагнул в сторону, уступая дорогу гостье.

Тёплый свет, пролившийся в коридор, застал духов-спутников врасплох, и они со стоном разочарования растворились в полумраке. Кира окинула кабинет взглядом. Как и всегда, здесь царил идеальный порядок: книги выстроены на полках по алфавиту, лакированный стол отполирован до блеска, все письменные принадлежности лежат на своем месте, корзина для бумаг пуста, шарообразные светящиеся субстанции размером с маленькую дыню зависли по углам под самым потолком.

– Не стой, присаживайся, – Илай уселся в свое кресло. – Рассказывай.

– Да нечего, в общем-то. Меня взяли в Особый отдел, завтра мой первый рабочий день. Рассчитываю остаться в Гесане. Вот и все.

– Здорово. Прости. Это и в самом деле неожиданно. И я слишком рад, чтобы быстро соображать. Ох, черт, – он снял очки и принялся тщательно протирать их маленькой белой тканевой салфеткой.

Кира с любопытством и умилением разглядывала его лицо. Они были ровесниками. Когда она уезжала, Илай только-только окончил университет и, будучи преподавателем истории по специальности, должен был поступить на стажировку в одну из школ. За полтора года он мало изменился: та же застенчивая улыбка, легкая бледность, брови вразлет, тонкие пальцы, нервные движения. Разве только щеки немного впали и волосы вроде как стали на порядок темнее и немного длиннее.