- Извини. – Буркнул сын. – Просто не в настроении. И если у тебя что-то не очень срочное...

- К сожалению, срочное. – Красовский-старший положил на стол газеты. – Я так понимаю, твои коллеги без пиара не могут.

- Ты про Риту? – Максим даже не глянул на газеты. Он и так знал, что там.

- Про неё.

- Ты же сам её знаешь не хуже меня. Это ложь. Она уже дала интервью, в котором рассказала правду.

- Правду ли... – Вздохнул Кирилл Евгеньевич. Максим бросил на него быстрый взгляд.

- Ты о чём? – Хмуро спросил он.

- В этой ситуации у каждого своя правда. И правдивее та, за которой больше денег стоит. Поэтому твоя Маргарита может хоть из кожи выпрыгнуть, вот только Пеле этого ей не переплюнуть, будь у неё хоть сотня правд. А учитывая последние новости...

Кирилл Евгеньевич многозначительно замолчал. Максим с тревогой посмотрел на него.

- Говори! – Потребовал он. – Что за дурацкая привычка!

- Интрига, сын, интрига... – Усмехнулся Красовский. – За те секунды, что ты её держишь, человек может пережить сердечный приступ и вспомнить все свои грехи, даже те, в которых он не виноват.

- Слушай, не тяни, а? – Поморщился Максим.

- Ты уверен? – Кирилл Евгеньевич усмехнулся, но усмешка быстро сползла с его лица при виде не предвещавшего ничего хорошего взгляда сына. Красовский откашлялся.

- Я про того загадочного пациента. – Медленно произнёс он. – Кто он?

- Откуда ты знаешь? – Максим почувствовал, как по его спине пополз неприятный холодок.

- Я всё знаю, сын. – Кирилл Евгеньевич не сводил с Максима глаз. Под его взглядом тот беспокойно заёрзал. – Так кто?

- Это он взял Риту в заложники. – Признался Максим, с бешеной скоростью крутя в руках ручку.

- Ясно. Что ничего не ясно. – Красовский-старший откинулся на спинку стула. – И почему об этом стало известно только сейчас? Я так понимаю, он в розыске?

- Рита попросила дать ему время. Он был без сознания, и он был её другом. Близким другом... – Еле слышно закончил Максим, чувствуя, как по-детски звучат его слова. Это не аргумент, и он сам это прекрасно понимал. Понимал это и отец.

- Рита. Снова Рита. – Поморщился Кирилл Евгеньевич. – Максим, ещё пара минут – и я засомневаюсь, на той ли ты женился. А теперь представь, что начнется, когда всё это вылезет за пределы больницы. А оно обязательно вылезет. И крыса может быть рядом с тобой. Крыса, которая выдаст.

- Уже выдала. – Выдохнул Максим. – Я думал, это Ри... – Он осёкся, заметив, как отец раздражённо закатил глаза. – Кто-то рассказал полиции. – Хмуро закончил он.

- Вот видишь. И я уверен, ты даже не подозреваешь, кто бы это мог быть. – Кирилл Евгеньевич насмешливо смотрел на сына.

- Не подозреваю, – согласился тот.

- Тебе нужно избавиться от Риты. – Кирилл Евгеньевич встал.

- Избавиться?! – Максим моментально вскипел.

- Не в этом смысле... – Поморщился отец. – Она в декрете? Вот пусть и сидит в декрете. За ребёнком ухаживает. Через годик вернётся. А сейчас ей здесь не место. Ради её же, – он постучал пальцем по столу, – блага.

Кирилл Евгеньевич направился к двери, но, внезапно что-то вспомнив, оглянулся.

- Послезавтра бал. – Тихо сказал он. – Постарайся не ударить в грязь лицом.

- В смысле, всем кланяться и прыгать на задних лапках? – Усмехнулся Максим.

- В смысле не строить из себя гордого и независимого. Ты не Клара Цеткин. – Осадил его отец. – Лучше позаботься о своей репутации. Заведи полезные знакомства. Тебе не помешает. Я ведь не вечен.

С этими словами он вышел. Максима передёрнуло от последней фразы отца. К чему это? Первым его порывом было догнать Кирилла Евгеньевича и спросить, что он имел в виду. Но Максим подавил этот порыв. Зачем? Просто стандартная фраза. Нечего на ней зацикливаться. А вот Рита... Сам того не ожидая, сейчас Максим был согласен с отцом. Рите нечего делать в больнице. И лишь один человек мог помочь ему убедить в этом Риту. Человек, чей номер Максим знал наизусть.

*

Ирина затормозила возле дома в небольшом переулке. За спиной осталась шумная улица и центр города. А здесь было тихо, хотя буквально в двух шагах бурлила оживлённая городская жизнь. По обеим сторонам возвышались старинные дома с местами облупившейся лепниной и ажурными балконными решётками, с которых свисали сосульки. Где-то здесь должен быть въезд во двор... Но прежде ей нужно было увидеть ещё одного человека. И он уже поспешно направлялся к её машине. Ирина заглушила мотор и вышла из автомобиля.

- Здравствуйте, Глеб Александрович. – Сухо поприветствовала она Орновицкого.

- День добрый! – Глеб улыбнулся, но взгляд Ирины оставался холодным. Орновицкий насторожился. Что такое? Что за взгляд, будто она его хочет как минимум на органы сдать?

- Глеб Александрович, вы ничего не хотите мне рассказать? – Ирина едва сдерживалась, чтобы не ударить коллегу по улыбающейся физиономии.

- Вы про Асю? – Устало спросил Глеб. Улыбка сползла с его лица. – Что именно вы хотите услышать?

- Что вы ей сказали?

- Что сказал... Много чего... Но ещё больше не сказал. – Орновицкий вздохнул, и из его рта вырвалось облачко пара. – Я пытался поговорить с ней, но она не стала слушать.

- Неудивительно. – Отрывисто бросила Ирина. – Она просто оказалась не готова, – Ира выделила последние два слова. – Не готова к тому, что вы сделали.

- Что я мог сделать, если я действительно был не готов?! – Взорвался Орновицкий. – Я просто не знал, как реагировать! Я и вправду не думал об детях, о ребёнке! Не думал, что это случится так быстро!

- Глеб Саныч, как же так?.. – Сокрушённо покачала головой Ирина. – Ведь лекции о контрацепции ещё в школе читаются. Или об этом вы тоже не думали?

- Думали, – огрызнулся Орновицкий.

- Вы знаете, что она сделала аборт? – Напрямую, без всякого перехода спросила Ирина и испугалась, увидев, как побледнел Глеб. На миг ей показалось, что он сейчас упадёт. Она шагнула было к нему, но Орновицкий отступил, глядя на неё невидящим взглядом.

- Как? – Хрипло спросил он. – Она...что?

- Она избавилась от ребёнка. – Тихо повторила Ирина.

- Это правда? – Глеб почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он беспомощно смотрел на Ирину, словно ища в её глазах намёк на то, что это просто злая шутка.

- Хотелось бы верить, что нет... – Ира вздохнула. В голове билась безумная надежда, что Ася солгала назло ей, назло Орновицкому, всем назло... Но что-то было во взгляде девушки такое, что убивало даже эту надежду...

Орновицкий отвернулся. Внезапно он с силой ударил кулаком в стену ближайшего дома. От стены откололся кусок штукатурки и упал на снег, рассыпавшись красноватыми крошками. Красное на белом... Как кровь... Глеб, вздрогнув, отвёл взгляд от красного пятна на снегу.

- Мне нужно идти. – Ирина с беспокойством смотрела на него. – Но, если хотите, после встречи я...

- Я иду с вами. – Внезапно Орновицкий словно ожил.

- Зачем? – Ира недовольно поморщилась. Ещё чего не хватало! Она шагнула было ко въезду во двор, но Орновицкий преградил ей дорогу.

- Ирина Васильевна, вы можете обвинять меня во всех грехах и будете правы. Но позвольте мне хотя бы чем-то помочь. Хотя бы вам.

- А вы можете помочь? – Насмешливо приподняла бровь Ира. Ещё минуту назад Орновицкий напоминал человека на грани как минимум обморока, а сейчас, гляди-ка, ожил, и глаза как загорелись...

- Могу. – Произнёс Глеб, слегка растягивая слова. Только сейчас Ира обратила внимание на тонкую папку, которую он держал в руках. Орновицкий перехватил её взгляд и помахал папкой в воздухе.

- Знаете, что это? – Спросил он. Ирина лишь вопросительно смотрела на него. – Протокол операции. Лубь его уже вторую неделю ищет.

- Так он у вас?!- Ахнула Ира. – Зачем, Глеб?!

- Затем, что иначе мы бы его не нашли. – Мрачно ответил Орновицкий. – Смотрите.

Он достал из кармана мобильный и, открыв галерею, показал Ирине одно фото.