Ярик проводил маму и вернулся в комнату. Девочки уже разделили печенье и, сосредоточенно грызя гостинец, смотрели какой-то сериал.

- А уроки? – Строго спросил Ярослав.

- Сделали. – Отмахнулась Полина.

- Пап, это тебе! – Ира подала ему пакет с несколькими коржиками.

- Вот и проверим, как сделали. – Ярик был неумолим. В ответ ему раздался дружный стон:

- Пап, ну дай серию досмотреть...

- Никаких серий. – Ярик щёлкнул пультом. И, как оказалось, не зря. Уроки явно были сделаны наспех. И когда они, наконец, закончили, у девочек слипались глаза. Уложив дочерей, Ярик побрёл в свою комнату. За окном была все та же метель. Хороводы снежинок кружились в свете фонарей. Быстро переодевшись, он буквально рухнул на кровать. Холодную. Большую. Ярик потянулся было за одеялом, но внезапно его рука нащупала плед. Как он здесь оказался? Ведь Ярослав сам его засунул подальше на антресоли... Видимо, кто-то из девочек достал... Внезапно Ярослав порывистым движением накинул на себя плед и вдохнул его запах. И ему почудились такие знакомые, такие родные нотки... Так пахли её волосы... Ярик сам не заметил, как заснул. И во сне он снова видел следы на снегу, и спешил догнать ту, что их оставила, пока эти следы не замёл снег.

====== Глава ХVI ======

Несмотря на усталость, которая ещё вчера валила с ног, Рита не спала почти всю ночь. Казалось, сынок чувствовал настроение мамы и тоже не спал, то и дело начиная плакать. Рустам пару раз просыпался и, сонно потирая глаза, предлагал Рите подменить её, но она лишь молча качала головой. Ей не хотелось спать. Слишком много мыслей было в голове. И всё больнее было от так пренебрежительно брошенного мамой слова “Кукушка!” Рита почувствовала, как в горле снова встал предательский ком. Всю ночь она боролась со слезами, не давая им вылиться наружу. Но сейчас одна предательская слезинка побежала по щеке. А за ней вторая... Мама не захотела говорить с Ритой и просто ушла, хлопнув дверью. Рите показалось, что внутри неё что-то оборвалось от этого резкого хлопка. И сейчас, прижимая к себе малыша, Рита молча смотрела в окно, глотая слёзы. Может, ей и на работу сегодня собираться не нужно? Ведь если мама не придёт...

Валентина Степановна пришла. Рита услышала, как тихо открылась и закрылась дверь в прихожей, как стукнули о пол снятые сапожки, как мама, что-то ворча, прошла на кухню, шелестя каким-то пакетом. Рита осторожно положила сына в кроватку и вышла на кухню. Валентина Степановна, не оборачиваясь, бросила:

- Доброе утро.

- Доброе утро... – Пробормотала Рита и, подойдя к маме, обняла её сзади, положив голову ей на плечо, как всегда делала это в детстве. Валентина Степановна раздражённо дёрнула плечом, но Рита только крепче прижалась к ней.

- Мам, ты вправду так думаешь? – Тихо спросила она. Валентина Степановна вздохнула. Она прекрасно поняла, о чём спрашивает Рита.

- Не подлизывайся! – Ворчливо произнесла женщина, резко разворачиваясь. Руки Риты соскользнули с её талии. – Да, я так думаю. – Резко добавила она, стараясь не смотреть в покрасневшие от бессонной ночи и слёз глаза дочери.

- За что, мама? – Со слезами воскликнула Рита.

- За что?! – Взорвалась Валентина Степановна. – А ты сама не понимаешь?! Тебе напомнить?

- Мама, я ... – Рита запнулась. Она понимала, что бесполезно что-либо говорить. Во многом мама была права и знала это.

- Ты. – Валентина Степановна хлопнула ладонью по столу. – Ты снова бросаешь своих детей. Ты не подумала ни о них, ни обо мне. Ты просто решила.

- Но мне казалось, что ты не против... – Рискнула возразить Рита.

- Я не против посидеть с внуками, но я против того, чтобы их мать на них наплевала! – Зло бросила Валентина Степановна. – Ты сыну нужна! Дочери нужна! А ты всё за работу свою держишься! Аня тебя почти не видела с работой твоей! А теперь и сын не увидит! Ему нужна мать! А не сестра и бабушка! Про отца я вообще молчу...

Валентина Степановна с досадой махнула рукой. Она души не чаяла во внуках и была уверена, что затея Риты вернуться на работу – это лишь очередная блажь. Но когда женщина поняла, что дочь не шутит, всё резко изменилось. Валентина Степановна готова была на всё, лишь бы удержать Риту от этого необдуманного шага. Но она забыла, что в дочери уживалось два отнюдь не самых лёгких характера – её самой и Владимира. А значит, переубеждать Риту было бесполезно. Это всё равно, что спорить с самой собой...

Валентину Степановну утешало лишь одно. Рита пообещала, что её рабочий день будет заканчиваться в 12. Но и это обещание дочь нарушила. Вчера Валентина Степановна места себе не находила, пытаясь дозвониться до дочери. А та всего лишь на работе и забыла обо всём!

- Кукушка, как тебя ещё назвать... – Горько произнесла женщина. – Тебе только работа нужна. А детей можно и мне сплавить. А если бы не было меня? Тогда что? В детдом? Или как?

Рита упрямо молчала, украдкой вытирая глаза. Ей хотелось закричать, что мама не права, что это не так! Но горло словно пережало невидимым узлом, не давая ни единому слову пробиться наружу.

- Молчишь... – Валентина Степановна вздохнула. – И сказать-то нечего.

- Я люблю тебя, мам. – Тихо сказала Рита. – За то, что ты есть. За то, что помогаешь. И даже за эти слова.

Не этого ожидала Валентина Степановна. Она растерянно посмотрела на дочь. Обычно Рита возражала, спорила, возмущалась, настаивала на своём... Но сейчас её слова стали для матери полной неожиданностью. Их давно следовало сказать, и Рита это понимала. Но всё то момент был неподходящий, то казалось, что это просто глупо... Ведь мама и так знает, что дочь её любит. А если нет?

- Я нарушила обещание. – Продолжила Рита, глубоко вдохнув. – И я признаю, что виновата. Перед тобой и перед детьми. Это будет мне уроком. И этого больше не повторится. Я обещаю тебе. Хотя ты вправе мне не верить.

Куда-то пропали слёзы, и с каждым словом Рите становилось всё легче.

- Но я не позволю тебе говорить, что я бросила детей. – Рита перевела дыхание. – Я не бросила их. Ни Аню, ни Ростика. Я всё так же с ними, с ними их папа, а пока нас нет, с ними самая лучшая бабушка в мире, которой я доверяю самое дорогое, что у меня есть. Разве можно сказать, что я их бросила, что они мне не нужны, если я позаботилась о том, чтобы рядом с ними в моё отсутствие была ты, мама? Частичка меня всегда с тобой, а значит, пока с ними ты – с ними и я.

Валентина Степановна полезла в карман. Где-то лежал платочек... Глаза женщины наполнились слезами. Слова дочери глубоко затронули её. Никогда Рита не говорила ей таких слов. И никогда ещё Валентина Степановна не слышала такой любви в её голосе. Всхлипнув, она протянула руки к дочери и обняла её. Куда-то испарились и раздражение, и обида. Простые слова, которые так тяжело сказать и которые многут столько изменить.

Когда они обе немного успокоились, Рита осторожно положила руку на мамино плечо.

- Я вчера даже на часы не смотрела. – Прошептала она, с содроганием вспомнив вчерашний день. – Ты же видела новости. Это какой-то ужас...

- Видела. – Валентина Степановна кивнула, вытерев глаза. – Сколько людей пострадало...

- Среди них был Женя. – Тихо сказала Рита.

- Боже мой! – Валентина степановна схватилась за сердце. – Что с ним?!

- Его оперировала Наташа. Большая кровопотеря, но жить будет. – Через силу улыбнулась Рита.

- Погоди... – Мать нахмурилась. – Наташа? Это какая Наташа?

- Та самая. – Рита вздохнула. – Наталья Андреевна.

- Что, не понравились американские харчи? – Презрительно фыркнула Валентина Степановна. Она недолюбливала Наташу, хотя знакома с ней была лишь по рассказам Риты, да пару раз видела в больнице.

- Я так поняла, она вернулась, чтобы уладить кое-какие формальности с документами. – Рита слегка пожала плечами. У них и минуты не было, чтобы поговорить. Только та встреча в коридоре, когда Наташа сообщила, что с Женей всё будет в порядке. Но разве можно это назвать дружеским разговором? Хотя сейчас у Риты не было даже малейшей уверенности в том, что они вообще друзья. Наташа снова стала чужой. Хотя, может, ей просто показалось?