Мимоза же еще никогда в своей жизни не испытывала подобного блаженства. С каждой секундой ей становилось все лучше и лучше, она плавно двигалась к пику наслаждения по морю удовольствия и удивлялась, что Клаус способен на такое. Ах, если бы она раньше знала, что так бывает!
— Прости, — сказал он, отрываясь, — что я такое похотливое животное.
— Ах, пожалуйста, не останавливайся, — попросила Мимоза, пропуская его самобичевание мимо ушей: ей было слишком хорошо.
Обезумевший от страсти Клаус тут же выполнил просьбу, он уже не мог остановиться, вылизывая ее, его окончательно сводили с ума ее вкус и запах. От счастья она столь обильно истекала любовными соками, что намочила ими всю простынь. Мимоза стонала, ерзала по влажным простыням попкой, ее охватывал медленно накатывающий, изумительно нежный оргазм.
Принцесса размякла в блаженной истоме. Мысли об опасности, Бароне и ужасной участи, возможно ожидающей Ноэль, вылетели у нее из головы. Сейчас ее волновали горячие руки Клауса на ее бедрах и пламенные поцелуи, которыми тот покрывал ее внизу живота, заставив только что испытать полный восторг. Это было просто волшебно!
— Прости, прости, что я такой мерзавец, — едва отдышавшись, прошептал Клаус, сильнее сжимая руками ее за ноги.
«Ничего» хотела ответить Мимоза, но он, не в силах больше терпеть, спустил штаны и навалился. Мимоза, пару секунд с удивлением взиравшая на его огромный, стоящий колом член, испуганно сжала колени, и у него ничего не вышло. Он ухватил ее за ноги крепче и попытался преодолеть сопротивление, но не достаточно настойчиво.
Мимоза не знала как быть. Ей стало вдруг ужасно совестно оттого, что она такая трусиха и эгоистка. Это было нечестно по отношению к Клаусу, который доставил ей такое райское удовольствие. Да ему, казалось, сейчас станет совсем плохо.
— Прости, я не должен… — словно заведенный повторял он, не в силах ни успокоиться, ни быть более настойчивым.
Мимоза, наконец, решилась и осторожно подвинула сперва одну ногу, потом другую, помогая ему пристроиться. Клаус приподнялся на локтях и, борясь с зашкаливающим пульсом, как следует засадил. Мимоза вскрикнула. Она успела хорошо увлажниться, так что все пошло с первого толчка как по маслу. Клаус, который уже не в силах был сдерживаться, принялся сразу активно насаживать ее. Мимоза, постанывая, разметалась на подушках и привыкала к ощущениям, попутно пытаясь устроить ноги поудобнее. Здоровенный член Клауса так плотно заполнял ее изнутри, что она интуитивно закинула их повыше. Это было болезненно, особенно поначалу, но при этом горячо и даже приятно. Она успела подумать, что это вовсе недурно. И не так уж больно и страшно, как пугали ее няньки, уверяя в том, что подобное ни в коем случае нельзя делать до свадьбы.
С каждым движением руны у кровати загорались все ярче, наливаясь магической силой. Барон использовал это небольшое ухищрение для усиления получаемой мощи, пока был еще слаб. Он «выключил» звук в шаре, чтобы тот никого не отвлекал, и блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь симфонией страсти, которая доносилась с кровати. Особенно прелестно стонала юная принцесса, пока разгоряченный Клаус ее безудержно драл.
Он стал двигаться слишком быстро, не дав толком привыкнуть ей к внушительным габаритам своего члена. Вскоре Клаус кончил с оглушительным криком, так сильно вжавшись в нее, что Мимозе показалось, что он ее разорвет. Внизу живота и далее огненной волной разливалось приятное томление, внутри все пульсировало. Мимоза запоздало подумала о том, что они не подготовились к последствиям, а Клаус долго потом извинялся за то, что обесчестил ее вообще и извергнул в нее свое семя в частности. Она была слишком утомлена, чтобы волноваться, и вместо того, чтобы ругать, как тот ожидал, обвила его руками и наслаждалась новым ощущением. Ей нравилось, что ее так любят и желают.
Барон глядел на них с умилением, его радость была еще полнее, ведь пока Клаус и Мимоза занимались любовью здесь, там, в пещере Астер делал то же самое с Ноэлью. Такое обилие любви вдохновляло!
Ламенталь встал и незаметно удалился. Ему не пришлось видеть той неловкости, что возникла в этой комнате немного погодя, когда счастливая парочка пришла в себя. Как они, вновь охваченные стыдом, торопливо и неловко одевались, и как Клаус, заметив наконец кровавые следы на простынях, долго бился головой в стену, сокрушаясь, что причинил принцессе столько боли. Мимоза в ответ лишь иронично улыбалась и советовала ему снять очки, чтобы не разбить.
Что же касается Барона, то его ждала встреча поинтереснее. С одной весьма могущественной и прекрасной особой.
***
До того, как «Черные быки» узнали о чудесном спасении Ноэль, произошла еще целая куча необычных событий. Но о них чуть позже.
Поиски пропавшей принцессы продолжались всю ночь. В самый их разгар циничная ведьма Ванесса, считавшая, что ее уже ничем не удивишь, решила пересмотреть данное утверждение, когда вдруг получила послание от самой Королевы Ведьм. Та предупреждала ее об опасности в лице некого Черного Барона и сулила помощь в поисках пропавшей подруги. «Черт, как она узнала?» — подумала Ванесса. Предупредив ребят, она, полная подозрений и нехороших предчувствий, немедленно отправилась в Ведьмин Лес.
========== Ваш ход, Королева! ==========
Ванесса, получив внезапное сообщение от Королевы Ведьм о том, что та в курсе, кто похитил принцессу, тут же отправилась к ней. Ей тягостно было вновь возвращаться в Ведьмин Лес к этой ненормальной тиранше, но ради друзей она была способна на многое.
Врата сами перед ней открылись, впуская в заколдованный лесной город, бывший ей когда-то домом. Ворон Королева в этот раз не посылала, и Ванессе пришлось использовать свою магию, чтобы ее отыскать.
Королева нашлась в оранжерее между стройных рядов из кадок с кактусами и горшками с черной орхидеей — ее любимым цветком. Она, как всегда, была великолепна, никто бы не подумал, что та годится Ванессе в прабабушки.
— Я пришла, — вместо приветствия сказала Энотекка.
Королева не обратила на нее внимания. Она любовалась цветами и думала о чем-то своем. Когда Ванесса снова попыталась ее окликнуть, вынула вдруг из рукава серебряный нож и срезала им цветок орхидеи. Полюбовавшись им еще раз, словно бы оценивая, насколько он совершенен, повернулась, наконец, к Ванессе. Не успела та и глазом моргнуть, как Королева оказалась прямо перед ней. Она надменно, так же оценивающе, посмотрела на нее, провела цветком по щеке, шее и груди и сунула ей в декольте.
— Идем, — сказала она. — Для битвы с Бароном я должна обучить тебя древнему волшебству.
Ванесса проследовала за ней в конец оранжереи. Там Королева Ведьм нажала какой-то скрытый рычаг за цветочным горшком, и перед ними открылся тайный проход в святилище, о существовании которого Ванесса даже не подозревала. Оно напоминало маленький круглый зал с потемневшими стенами. По периметру стояли скульптуры животных, перед каждой из которых находился ларец, расписанный рунами. Все ларцы были разного размера и с разными символами, на крышке некоторых красовались самоцветы. Ванессе захотелось их рассмотреть, но ее внимание привлек алтарь посреди комнаты, рядом с которым находился каменный круглый столик для ритуальных предметов.
— Древние ведьмы знали особую магию, — начала Королева, указывая рукой на располагавшийся в центре зала алтарь, покрытый красным бархатом. — Только самые старые жительницы нашего леса еще помнят о ней. В лучшие времена она была не слабее магии крови.
— Интригует, — сказала Ванесса, а сама обеспокоено думала о возможном сговоре Барона с Королевой.
— Древние ведьмы использовали ритуалы, включающие в себя противоестественный секс, — продолжила Королева. — Они совокуплялись с животными, — она обернулась и холодно посмотрела на сморщившуюся Ванессу. — Позже эта традиция устарела, и секс с животными заменили на ритуальные предметы. — Она подошла к одному из ларцов с рунами, открыла и извлекла на свет нечто, изготовленное из гладко отшлифованного дерева. — У каждого из них свое назначение. Чтобы получить силу того или иного зверя, нужно совокупиться с ним, хотя бы символически.
