– Да. – сказала Эля. – Ну, подождите, может быть, она где-то рядышком стоит? Почему сразу угнали?

– Нет, деточка, так не бывает. Нигде её нет, видишь? – Ника повернулась вокруг своей оси. – Надо в полицию звонить. Может, успеют поймать, если за город не вывезли.

Достав из сумки бутылочку воды, Ника допила остатки, потом влажными салфетками вытерла руки. Затем она достала телефон и уже набрала «102», но Марина, повинуясь импульсу спасти Борю, что бы он ни натворил, остановила её:

– Стой, Ник. Я, кажется, поняла.

– Что?

– Это, наверное, Боря ключи взял… И машину.

– Как Боря? Тот мальчик?

– Да. Он уже у меня так деньги брал.

– Без спроса?

– Да. – призналась Марина.

– А ты?

– Ну, поговорила с ним, конечно.

– И всё?

– Да.

Ника посмотрела в телефон так, будто он должен бы с минуты на минуту сообщить ей ответ на вселенски важный вопрос. На самом деле она потупила взгляд, чтобы скрыть чувство стыда, которое возникло у неё из-за безответственного, как она посчитала, поведения Марины. Если бы та не терпела пассивно выходки своего племянника, а что-то делала, то они бы не оказались в этой ситуации.

– И что делать теперь? – спросила Ника.

– Давай я ему позвоню сначала? Может, удастся договориться.

– Может… Ну хорошо, давай.

Боря был вызван незамедлительно, но трубку он не снял. Кивнув Нике, мол, она попробует ещё пару раз, Марина продолжила вызывать и сбрасывать. Девушки отошли с парковки на детскую площадку, чтобы не мешать парковаться приезжающим и самим не попасть под колёса. В песочнице играло несколько детей – сущие ангелы. Уставшие мамы сидели на скамейке.

– Ну что? – спросила Ника.

– Не берёт трубку.

– Судя по твоим рассказам, если это действительно он, то ни машину, ни его самого мы больше не увидим.

– Я не думаю. Не такой уж он злодей. Он обязательно вернётся.

– Может быть, но вдруг это вообще не он? Мне кажется, надо звонить в полицию.

Марине очень хотелось попросить Нику не делать этого, поскольку тогда у Бори не будет шансов избежать какого-то серьёзного – наверное уголовного? – наказания. И пусть косвенная, но в этом будет и её вина. Что она тогда скажет своей сестре Наде, которая целых восемнадцать лет держала в узде этого парня? А сама она справлялась лишь несколько дней. Но как ей попросить Нику? Ведь это будет выглядеть так, будто она поддерживает прихоти Бори и не замечает масштабов урона, который он может нанести её подруге. А что, если это правда не он? Ника, с её полным доверием к государственным органам и полным недоверием к мальчику, безумный образ которого она себе составила, и слышать не захочет о необходимости положиться на его сознательность. Ладно, решила Марина, они же лучшие подруги?

– Ник, слушай. Это, наверное, и правда Боря. Пока мы сидели на кухне, он взял ключи. Мальчик очень завистливый, он и на моей машине хотел покататься, но я отказала. Вот он и решил. Давай вот что. Давай подождём его, а если что-то случится, то с меня полная компенсация. Я беру это на себя.

Ника ответила не сразу:

– Ты хочешь рисковать из-за этого мальчишки? Который тебя обзывает и ни во что не ставит?

– Не то чтобы ради него самого. Сестру жалко.

– Ох. – вздохнула Ника. – Машина-то ладно. – сказала она, немного успокоившись. – Там документы были.

– Ну, что-нибудь придумаем. – ответила Марина. – Подождём немного.

Девушки устроились на скамейке и стали наблюдать за невинной игрой детишек в песочнице. Элю попросили сходить в магазин за водой – вечер выдался жаркий. Себе Эля, если хочет, может купить мороженое или коктейль.

– Что-то не хочется. – ответила Эля.

Когда она вернулась, три одинаковых бутылки «Перье», прижатые к груди, и родительницы утолили жажду, они возвратились к обсуждению первого инцидента из тех, что потрясли ровное течение дня. То есть к престарелому эксгибиционисту.

– Можешь описать его максимально точно? – попросила Ника, отвлекая себя от переживаний из-за машины.

– Ну-у-у, – протянула Эля, – он был такой в возрасте, с бородой, большим носом, румяный очень. Я особо не разглядывала, но, кажется, густые брови.

– А где именно это случилось? – спросила Марина.

– Там, где твой любимый ресторан. Ну, помнишь, там ещё такое красивое здание с крышей, стилизованной под шпиль.

– Помню, помню. А дядя где стоял?

– Да прямо под шпилем этим.

Очень странно, подумала Марина. Была у неё недавно фантазия про дедушку, который живёт на чердаке, но в действительности-то в этом здании располагался офис или музей какой-то, она уже не помнила. К тому же дедушка должен был быть флористом, душой этого места, любимцем соседей, а не убогим, презренным эксгибиционистом.

– А раньше ты его видела? – спросила Марина.

– Не помню точно. Но мне кажется, что да, в тех же местах.

Марине уже и самой захотелось отправиться на расследование случившегося преступления. Боря угнал у них машину в самый неподходящий момент. И теперь они вынуждены сидеть на детской площадке вместо того, чтобы изучать важнейший вопрос – могла ли её фантазия материализоваться, пусть и в сильно извращённых формах. Марина вдруг осознала, что мысли у неё пошли эзотерические. Это, наверное, из-за жары и стрессов.

– А телосложение? – допытывалась Ника. – Ну, крепкий такой?

– Да не очень. Папа бы такого на месте прибил.

Марина с негодованием посмотрела на дочь. «Нет, она издевается?»

– Ты почему о нём вспомнила? – спросила Ника. – Думаешь, мы сами не справимся?

– Да нет. Просто я хочу, чтобы его уже поскорее наказали.

Дождавшись, когда дочь уставится на детишек в песочнице, Марина выразительным взглядом сказала подруге: дескать, вот, это дочь подталкивает её к бывшему. Ника покачала головой.

Они просидели на скамейке ещё минут тридцать, прежде чем Нике позвонили. Встревоженная, она явно говорила с неизвестным ей человеком. У Ники так округлились глаза, что Марина подумала: «Это Боря и он требует выкуп». Сначала Ника только слушала, а потом и отвечать стала: односложно, «да» или «нет». Наконец она, закрыв микрофон ладошкой, обратилась к Марине:

– Что говорить, угнали или нет?

– А кто это?

– Из полиции.

– Ох.

– Так что говорить?

Марина подумала: если наврать, что машину взяли с разрешения Ники, то у неё могут быть проблемы. Ведь у Бори, например, нет прав. А если угон совершил какой-нибудь бандит, то их могут привлечь за соучастие. И отмазаться им не помогут ни её деньги и положение, ни кристальная репутация Ники.

– Скажи, что ничего не знаешь и не понимаешь. Приедем на место, там разберёмся.

Так Ника и сделала. Выслушав голос на том конце провода, она снова выразительно посмотрела на Марину. А той не терпелось узнать, что же произошло.

Наконец переговоры были окончены, и Ника сообщила:

– Это Боря, да. Он въехал в дерево. Машина разбита, но он вроде бы в порядке. Отделался царапинами, но пока в больнице.

Марина испытала смешанные чувства. Ужасно, но ведь она так и знала, её предсказание сбылось. Что-то подобное должно было случиться. Все трое, Эля, Марина и Ника, сидели молча, осмысливая произошедшее. Первой из ступора вышла Эля:

– Что будем делать?

Ника сказала, что её вызывают в отделение, а вот Марина может поехать в больницу. Эле же стоит остаться дома и приходить в себя после травмирующих событий.

– Эльчик, почитай книжку или посмотри фильм. – сказала Ника. – Мы приедем, наверное, поздно вечером.

– Но я хочу с вами!

– Куда ты хочешь? – спросила Марина.

– Не знаю. К Боре в больницу. Помогу, чем смогу.

– Ничем ты не поможешь. Нет. Сиди дома, пожалуйста.

Ника удивилась суровому тону Марины: она себе такого со своими ребятами не позволяет. А Эля, уже привычная, встала и пошла домой, ни с кем не попрощавшись. Дети в песочнице проводили её взглядами.

– Ты чего так? – спросила Ника.

– От усталости, наверное. Не пойму, что это её куда-нибудь тянет в последнее время.