© Шерегеда Т.С., перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

– Ты помнишь что-то еще?

– Я стою у входа в старую, темную, синюю комнату.

– Что это за комната? Чей это дом?

– Я не знаю.

– Почему ты оказалась там?

– Я не знаю. Со мной кто-то взрослый, он держит меня за руку. Думаю, он меня туда привел.

– Кто этот взрослый?

– Я не знаю.

– Расскажи мне о синей комнате. Почему она синяя?

– Стены выкрашены в глубокий, холодный синий цвет. Комната в японском стиле, устланная татами[2], маленькая, как кладовка. Планировка необычная – из коридора можно увидеть сразу две стены. Кое-где участки стен пурпурные, даже красные. Помню, я содрогалась при одной мысли о том, что, будь эта комната моей, мне пришлось бы каждый день есть в окружении этих стен.

– Ты заходила в эту комнату?

– Нет. Мы рассматривали ее снаружи. Не припомню, чтобы заходила внутрь…

– Что еще?

– Больше ничего не помню.

– Хоть что-то. Пригодится любая мелочь…

– Индийская сирень…[3]

– Индийская сирень? Дерево с гладким стволом?

– Нет, цветы. Цветок белой сирени.

– Белая? Не обычная красная?

– Да, белая. Помню белый цветок. В самом расцвете.

– Вспомни хорошенько. Что ты подумала, увидев белый цветок?

– Такой красивый и чистый… На лепестках ни пятнышка. Но рядом с этим цветком мне было очень страшно.

– Почему? Почему тебе было страшно?

– Не знаю. Но почему-то мне было очень страшно рядом с этим цветком.

Каждый новый сезон приносит с собой дождь.

Нет, не так. Думаю, слово «новый» тут не подходит.

Каждый следующий сезон. Каждый следующий сезон приносит с собой дождь. По крайней мере, в этом городе.

Но это нельзя назвать резкой переменой; дождь постепенно размывает границу между старым сезоном и новым – с каждым ливнем следующий сезон лениво наступает, словно нехотя извиняясь перед предшественником.

Здесь дождь всегда приходит с моря.

Так мне казалось в детстве.

Сейчас от моря нас отделяют новые многоэтажные дома, а раньше ты всегда мог взглянуть на него, стоило только забраться на возвышенность. Рассерженные дождевые тучи, напитанные жарким воздухом, наступают, готовые обрушить свою тяжелую ношу на берег.

Переехав, я с удивлением обнаружила, что в регионе Канто[4] ветер, наоборот, дует с суши. По ту сторону нет ощущения господства океана. Даже приближаясь к кромке воды, запаха не учуять – жар и запахи с суши сбегают в океан. Города раскрываются ему навстречу. Горизонт же всегда удаляется от смотрящего, неподвижный, словно картина в раме.

Здесь же море отнюдь не освежает, не приносит ощущения легкости или свободы. И горизонт всегда слишком близко, словно ждет шанса кинуться на сушу. Кажется, море пристально следит за тобой, и, стоит только отвернуться, оно обрушится на тебя.

Сегодня жарко, не правда ли?

Жара так давит… Словно весь город заперт в гигантской пароварке. Жара не дает продохнуть. Она лишает сил гораздо быстрее, чем кажется.

Еще в детстве лето было для меня невыносимым. Аппетита совсем не было, от жары кусок в горло не лез. К концу летних каникул мой рацион мог состоять лишь из ячменного чая и холодной лапши сомэн[5]. На всех летних фотографиях я худая, одни глаза! И сейчас от долгой ходьбы по асфальту еле ноги переставляю. Теперь, когда дома есть кондиционер, не так страшна жара, как перепад температуры, стоит выйти на улицу. Неужели и правда из-за глобального потепления лето с каждым годом становится все длиннее?

Давно я тут не была…

Я жила здесь всего-то четыре года, во времена учебы в начальной школе. Переехала сюда весной во втором классе, а весной в шестом моя семья уехала в Нагано.

Ах да, конечно, потом я еще год потратила в разъездах туда-сюда, жила то здесь, то в Токио…

Взяли с собой зонт? Даже в путеводителе сказано обязательно его прихватить. Да, сейчас ясно, но никогда не скажешь, надолго ли.

Как же жарко… Эти жара и влажность вытягивают силу из всего живого. За облаками, словно тускло подсвеченными по периметру, не видно неба. Они опускаются так низко – кажется, протяни руку – и сможешь их коснуться. Значит, точно будет ливень. Не успеешь опомниться, как небо обрушится дождем на город и покроет его лужами. И зонт вряд ли спасет от мокрых плеч и лодыжек, уже только одно это легко наведет тоску. Сейчас мало кто носит резиновые сапоги. Я надевала их в детстве. Конечно, чтобы поиграть в лужах, специально прыгая в них обеими ногами и поднимая брызги, – кто же так не делал?

А вот снег здесь идет не так часто. Перед переездом мы какое-то время жили ближе к горе Фудзи, не то чтобы далеко отсюда, но снега там было хоть отбавляй. Тяжелого, мокрого снега. Слепленные из такого снега снежки бьют очень больно, а дверные перегородки фусума[6] за зиму промокают насквозь и затвердевают. Здесь такого снега не бывает.

И все же люди – очень странные существа. Как говорится, «опасность миновала – бог забыт»[7]. Стоит прийти летней жаре, как мы начинаем скучать по зимней стуже, словно забыв, как несколько месяцев назад город буквально утопал в снегу.

Как же все-таки жарко…

Планировка этого города не показалась вам странной?

Что скажете? В большинстве городов рядом с вокзалом всегда расположен старый торговый квартал. Разве что только позднее пристроили вокзал для синкансэнов[8] или экспрессов в аэропорт. Старые города всегда разрастаются в разные стороны от вокзала в центре. Но этот город другой. Непосредственно у вокзала есть лишь пара отелей, центр городской жизни с торговыми улочками от него удален.

Думаю, все столицы префектур выглядят одинаково. Прямо от вокзала всегда начинается главная дорога, зажатая между отелями и универмагами. Чуть дальше будут торговые улочки поменьше и кварталы развлечений, а затем – не особняком, но и не рядом – офисные и административные здания. А по другую сторону от вокзала рядами одинаковых холодных новостроек вас встречают бурно развивающиеся районы.

В детстве я никак не могла разобраться в устройстве этого города. Я знала, где найти нужную мне автобусную остановку, помнила ее окружение, но не могла собрать все воедино и составить общую картину.

Вы не против побродить наугад?

В других городах можно легко понять, где заканчивается центр. Сразу узнаешь спальный район или поля для посевов. Границу между ними и центром видно невооруженным глазом.