«Ладно. Выкарабкался тогда, выживу и сейчас», — он вскакивает с постели в поместье родителей, слыша крик с первого этажа.
***
Тэхён не понимает, что произошло, и как он переместился из грота в глухую деревню, но знакомые ландшафты и природа не дают ему покоя: эти пейзажи он узнает из тысячи.
Списывая всё на воспалённое воображение, парень неспешно идёт вдоль речушки, расположенной впритык к деревне, и осторожно опускает руку в воду, чувствуя приятную влажность.
«Значит, не сон. Но не может же быть, чтобы я… »
До его чувствительных рецепторов доносится запах гари: Тэ поспешно оборачивается, видя деревянный дом, потихоньку охватываемый огнём.
— Невозможно… — шепчет Тэ, понимая, что произойдёт дальше.
— Тэхён-и! Беги отсюда как можно скорее! — из окна показывается тётушка, такая же красивая и моложавая, как тогда… в день своей смерти.
— Тётушка! — кричит Тэ, не в силах справиться с подступившими слезами. — Тётушка!
— Беги, Тэхён-и, пока ещё не поздно! — женщина в окне умоляюще смотрит на парня, глотающего слёзы и до хруста костяшек сжимающего кулаки.
«Нет, тётушка. Теперь я просто не смогу убежать, как тогда»
***
Чонгуку больно и холодно: кожу жжёт от ударов, но обнажённая грудь, прижатая к ледяной поверхности пола, не оставляет шансов согреться столь сомнительным способом.
Его руки скованы, а ноги беспомощно болтаются, как ненужные украшения для тела — они давно онемели, их давно лупят, как и его самого.
— Считай удары, — раздаётся до боли знакомый голос, и Чонгук жмурится, инстинктивно вжимаясь в пол.
— Р-раз, — выдавливает он, когда плеть проходится по исполосованной ударами спине.
— Всего будет двадцать. Ты заслужил за то, что упустил нечистого, — всё тот же голос режет своим равнодушием и безразличием к его боли. — И не вздумай отключаться до конца наказания.
— Х-хорошо, отец, — из последних сил отвечает Гук, до крови прикусывая губу.
Комментарий к V:Пещера Смерти
Если здесь есть те, кто ждёт перевод, оповещаю: он будет, хвх) Когда — вопрос, требующий долгих и упорных размышлений, но, глянув на дату выпуска последней части пыльцы, я пришла в ужас, а потому… вот (^~^)/
Саранхэ, и всё такое ~
========== VI:Кошмары ==========
Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить.
Джонатан Сафран Фоер
***
С первого этажа слышится характерный грохот и звон битого стекла. Джун рывком подбирается к окну, собираясь бежать как можно глубже в лес, благо, местонахождение поместья позволяет, однако потом в его памяти всплывают слова, сказанные Чимином перед погружением:
«Если они справятся со своим кошмаром, смогут контролировать его и направлять, то докажут, что достойны владеть реликвией, которую так рьяно защищали тролли»
— Контролировать кошмар… — шепчет Джун, резко меняя траекторию и хватая с тумбочки револьвер, лежащий там всегда «на случай момента, когда дипломатия не поможет», как любит говорить отец вампира.
Любил…
— Я не позволю снова отобрать у меня тех, кто мне дорог, — рычит Намджун, бесшумной тенью выскальзывая из комнаты.
… В поместье темно, хоть глаз выколи, но вампиру вполне комфортно в этой среде. Взгляд падает на часы — пять часов утра ровно, а память послушно подкидывает воспоминание о записях в отчётах стражи, оказавшейся бесполезной в этой ситуации.
«Убийство в поместье Ким… Пять пятнадцать утра… »
Итак, у него есть ровно пятнадцать минут на то, чтобы что-то поменять.
Вампир отчаянно генерирует возможные идеи нападения, понимая, что просто высунуться и лезть на рожон — самая глупая идея из всех.
Десять лет назад в их дом пробрались охотники на нечисть, возомнившие себя законом, но что самое страшное, так это то, что они были не просто чёрт-те кем с ножичками-зубочистками, а опытными ищейками, знающими все реально действенные способы умерщвления вампиров и им подобных.
Тихо рыкнув, Нам решает, что можно закинуть удочку со стороны ментальной магии — его сильная сторона, вот только как новичку, пусть даже и подающему надежды, загипнотизировать человек пять опытных охотников?
Безумная на первый взгляд идея стреляет в мозг, и без того перегруженный до предела.
Иллюзия…
Их проходят чуть ли не в самом конце обучения, потому что при создании нужно учитывать всё, вплоть до звука и окружающей обстановки.
Поэтому их, собственно, и не кастует каждый хрен с горы: легко что-то не заметить, а чему-то просто не придать значение, и всё — вся концепция летит в тартарары из-за одного непредвиденного шороха или шелеста.
Но он теряет время, а поскольку кроме него ему ещё пока есть, что терять, Намджун потихоньку накапливает силы, готовя тело к мощнейшему выбросу магической энергии.
Тихо ступая по лестнице, Джун тщательно поддерживает иллюзию, стараясь предугадать каждую мелочь: вот здесь не должно быть звука от шагов, здесь — не должен колыхнуться ни один предмет от потока воздуха при ходьбе.
Ким проходит в гостиную, видя напуганных донельзя родителей, которых держат под прицелом арбалета.
И, будь это обычный арбалет и обычные болты, родители, вероятно, просто посмеялись бы, предварительно порубив нарушителей своего покоя на фарш, но болты, и это отчётливо видно — смазаны ничем иным, как Тихой Смертью — редчайшим ядом, действующим на организм вампиров в ста процентах случаев.
Один из мужчин, стоящих на стрёме, кажется Намджуну чем-то смутно знакомым, но он решает сосредоточиться на конкретной цели, а потому отбрасывает все посторонние факторы, делая себе заметку подумать об этом попозже.
Мышью проскальзывая за спину одного из охотников, держащихся в стороне от остальных, ближе к лестнице, Намджун перерезает ему горло, расходуя немеренное количество силы на то, чтобы скрыть его тело от глаз охотников и принять его облик.
— Субин, у тебя там всё в порядке? — кричит один из охотников. — Мне казалось, что я слышал какой-то стук.
Один из оставшихся четырёх выходит в коридор, моментально отправляясь к праотцам.
Три.
Намджун проходит в гостиную, ловя на себе удивлённые взгляды.
— Субин, ты чего… Стоп, — один из охотников присматривается к его лицу, цепляя взглядом смутно изменившийся облик «напарника». — А где твоя родинка на шее?
Но прежде, чем кто-либо успевает что-то сообразить, Джун выстреливает охотнику прямо в голову, выхватывая арбалет и выбрасывая его в окно.
Второй охотник реагирует почти сразу, молниеносно хватаясь за оружие, но когда речь идёт о вампирах — «почти» может решить весь исход сражения.
Намджун находит отрубленную его же тесаком голову одним из самых прекрасных зрелищ, но любоваться особо некогда: остаётся последний, но что за чёрт?
Смотря в открытое окно и подмечая скрывающуюся фигуру в лесной чаще, Намджун понимает, что проебался, однако чувство радости сильнее всего остального: у него получилось, он смог преодолеть одно из самых жутких событий в своей жизни!
Обессиленный этой новостью, Нам с радостью смотрит на своих родителей, однако в ту же секунду ужасается, шокировано пятясь назад.
Вместо моложавых на вид вампиров, пусть и фактически мёртвых, но, как бы странно это ни звучало, вполне себе живых, он видит перед собой ходячие трупы с разлагающимися телами и соответствующим запахом. Они протягивают руки к своему сыну и медленно продвигаются в его сторону, однако не доходят буквально пары шагов и вялятся на пол, закрывая глаза и вытягиваясь на деревянной поверхности.
— Они мертвы, Намджун.
Он оборачивается, машинально доставая оружие, и видит перед собой Юнги, поджавшего губы и пытающегося взглядом передать своё сожаление.
— Откуда ты… — начинает Джун, но его тут же перебивают:
— Из другого кошмара. Кажется, я понял, как всё это работает, ещё когда… Впрочем, это сейчас не имеет значения. Важно то, что всех, кто попал в то пространство, откидывает в самый жуткий момент их жизни, и они, по идее, должны с ним бороться. Однако то, что произойдёт в случае победы, никак не повлияет на реальность. Я видел то, что было ближе к концу, и симпатично лежащую голову этого сукиного сына тоже, но в нашем мире ничего не изменится в лучшую сторону. Они мертвы, Нам, были мертвы тогда и сейчас не воскреснут.
