Но было во всей этой, в общем-то, грустной ситуации, одно крайне ироничное «но» — ещё с детства в маленьком Чоне замечали нетипичные для человека странности, из-за чего в своей деревне он слыл изгоем.

И ему бы смириться, переехать в какой-нибудь городишко и подрабатывать до конца своих дней охотником на домовых и недобросовестных котов, ворующих хозяйскую сметану, но тут возникает уже второе, менее ироничное, но более важное «но». По своей природе Гук был крайне упрямым, и, что свойственно многим юнцам — без какого-либо инстинкта самосохранения, а потому в нежный и неокрепший мозг закралась блестящая идея… И мы плавно подобрались к тому, как именно Чон Чонгук оказался в кустах, подглядывающим за личной жизнью какой-то весьма странной парочки.

Изначально, план был таков: найти паранормальщину, желательно, поопаснее, героически прикончить её и сматывать удочки обратно, в деревню, где юного героя, непременно, будет ожидать слава и почёт, вкупе с безграничным уважением от местных жителей. Однако либо судьба сегодня не на стороне Чонгука, либо все монстряки в округе перевелись, потому что вместо опасного, ужасающего монстра он получил… Ванильную парочку, да, просто потрясающе.

Собираясь плюнуть на новоявленных любовничков и пойти себе с миром обратно, чтобы попытать удачу в следующий раз, Чон застывает, как вкопанный, замечая очертания невидимых до этого из-за ракурса крыльев у одного из «влюблённых». Приглядываясь к обоим, Чонгук разве что не орёт от внезапно свалившегося на него счастья: один из потенциальных доноров на трофеи для Гука — явно фея, да и второй наверняка не так прост, как кажется. Медленно нашаривая в нагрудном кармане порошок для ослабления магических сил, парень чувствует робкое прикосновение к своей руке.

— Ты — местный житель, да? Прости, если помешал, но я и мои друзья немного заблудились…

Перед ним стоял парень, идеально характеризующий слово «эстетика»: аккуратный нос, аристократические скулы, невероятно мягкие на вид волосы и обворожительная, чуть квадратная улыбка, определённо, располагают к себе. Незнакомец неловко хихикает, после чего продолжает, переминаясь с ноги на ногу:

— Вообще, мы должны были попасть немного в другое место, но я что-то напутал с телепортом, и, в общем… Мы здесь. Я встал чуть раньше, чтобы набрать воды для завтрака, и встретил тебя по дороге, ну, и кто я такой, чтобы упускать возможного спасителя? Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, как выбраться отсюда и доехать до Триолла! — незнакомец сложил руки в умоляющем жесте и абсолютно очаровательно надул губы — эх, если бы Чонгук был мужеложцем, его сердце было бы уже в кармане обаятельного парня.

Засмотревшись на ярко выраженную красоту собеседника, Гук чуть не прошляпил ключевое слово: «телепорт».

Парень, кажется, упоминал что-то о том, что налажал с телепортом, а, поскольку, по мнению родителей Чона — магия от лукавого, перед ним прямо сейчас стоит само зло в первозданном его виде.

Глубоко вздыхая и с неким сожалением отмечая, что: «А парень-то симпатичный», Гук вспоминает и то, что у незнакомца, вроде бы, есть ещё какие-то там друзья, что одновременно и хорошо, и плохо. С одной стороны, будет тяжеловато тягаться с несколькими монстрами сразу, но с другой — двойная добыча, двойной почёт, не так ли?

— Конечно, я знаю путь. Правда, мне придётся поехать с вами — больно уж он мудрёный, сами не разберётесь, а мне не сложно.

— Правда? Ох, спасибо тебе большое…

— Чонгук, — услужливо подсказывает Чон.

— Тэхён, — расплывается в улыбке парень, которого Гук мысленно прозвал «симпатяжкой».

— Эй, Тэ, Чимин, Юнги, вы где там?!

— Не ори на весь лес! — вторит незнакомому голосу Тэхён. — Прости его, Чонгук-и, это мой парень и он бывает крайне шумным.

— П-парень? Так ты что… этот… того… Мужеложец?

— Фи, какое грубое слово. Я предпочитаю слово «гей» и симпатичных парней, — подмигнул Тэ.

— Тэхён? Тебя как за смертью посылать, — в их небольшое логово, огороженное кустами со всех сторон, протискивается достаточно массивный мужчина, обладающий убийственной аурой и мертвенно бледной кожей.

Внезапная догадка обрушилась на Чонгука ушатом ледяной воды — уж что-что, а упырей и вампиров он за долгие годы поучений и рассказов отличать научился.

«Становится всё веселее и веселее… » — думает Чонгук, осознавая, как крупно он влип.

— А кто этот парниша? — интересуется вампир, мотая головой в сторону Чонгука. — Тоже начинающий маг, заплутавший в телепортах?

— Ох, нет, наверное, вы что-то путаете — я простой человек, живу в деревне неподалёку.

— Странно, однако, потому что от тебя отчётливо веет магией, — недоумевает мужчина.

Тэхён, пользуясь секундной паузой, спешит вставить своё слово:

— Это — Чонгук, и он поможет нам выбраться отсюда!

— Правда? — из кустов показалась ещё одна голова с блондинистыми волосами.

«Матерь божья, да это же эльф!» — Чон покрывается испариной: о светлых эльфах ходят самые разные слухи, один краше другого, но в чём-то все, кто их распускают, всё же сходятся — от них абсолютно бесполезно что-либо скрывать.

Обладая безумно развитым чутьём, особо сильные эльфы могли расколоть его, как орешек, а потому Гуку только и остаётся, что уповать на то, что эльф слабоват или слишком отвлечён чем-либо, чтобы анализировать его эмоции.

Чон с тоской думает об амулете, который носит, практически не снимая — сильнейший ментальный подавитель, позволяющий охотникам дурить магов с предрасположенностью к рытью в чужих мозгах. Он был изготовлен сильным магом, и после его смерти артефакт, что называется, пошёл по рукам. Досадно, но против эльфов он бесполезен — у тех развита даже не столь магия, сколь интуиция.

— Да, я всё равно подумывал проехаться до соседних деревень — в нашем захолустье делать совсем нечего, — Чонгук набирает побольше воздуха в лёгкие — в его сознание им не забраться, но банально проследить за его эмоциями — раз плюнуть, а потому нужно подключать все свои гениальные навыки в области актёрства.

— Хорошо, мы соберём остальных и отправимся в путь, — кивает Нам, отзывая Джина в сторонку.

— Ну что? — нетерпеливо интересуется Джун, когда они отходят на достаточное от кустов расстояние, чтобы не быть услышанными.

— Да ничего, — хмыкает Джин, — парень глух, как мой эльфийский прапрапрадед.

— Да, я тоже заметил блок. Как думаешь, что бы это могло быть? Или кто…

— Без понятия, — ведёт плечами эльф, — но я бы не советовал ему доверять.

— Думаешь, подстава? Но никто не мог знать о том, где мы окажемся, да даже мы сами не догадывались об этом, пока не встряли. Я тоже не особо горю желанием верить ему на слово, но что нам остаётся? Он, походу, единственное живое существо в радиусе нескольких миль, мы не можем упускать такие шансы выбраться, а Тэхёну я хрена с два доверю телепортацию ещё раз.

— Как знаешь, — отстранённо бормочет Джин и направляется в сторону их временного лагеря.

Видно, что эльфа что-то настораживает, но своими догадками он делиться не спешит, а значит, остаётся только ждать.

Ким тоскливо провожает подтянутую фигуру полным грусти взглядом — эх, знал бы только Сокджин о том, сколько трепета вызывает он в сердце младшего. Для Джуна Ким — авторитет с большой буквы, и так было с самого первого дня их знакомства, когда Джин обыграл в карты отъявленных шулеров, слава о «непобедимости» которых была, как оказалось, сильно преувеличена.

Интересно, в какой момент уважение к старшему переросло в нечто большее?

***

Юнги и Чимин гуляют по берегу реки: Мин жадно глотает воздух, опьянённый приятным запахом леса, в то время как Пак исподтишка поглядывает на него с ласковой улыбкой.

— … Что? — недоумевает фей, замечая мимолётные, но достаточно частые взгляды Чимина.

— Неважно, — неловко хихикает дух, отводя взгляд. — Скоро рассвет. Нас, наверное, будут искать.

— Я тебя умоляю, кто? Ведьмочка и её волосатый бойфренд? Его Величество Сокджин-и? Намджун и его детективный роман?