– Ты не боишься, что Вася тебя завербует? – спросила Зоя Антона, «случайно» встретив его на лестничной клетке.

– В каком смысле? – удивился парень, поправляя галстук.

– Он точно шпион. Я хочу заявить на него в милицию, пусть разберутся.

– А… Так он с ними сотрудничает, – уверенно сказал Антон. – Он же сам из этих…

Зоя ничего не поняла, покраснела и ушла к себе.

Василий основательно занялся иностранными языками и специально учил сразу два – английский и арабский. По времени он почти подходил к нужной дате, проблема была в том, что по материнской линии он был родом из России. А из-за отцовской линии ему удалось побывать в Венеции. Иногда вместо изучения английского Василий составлял словарь древнерусского языка, но тот чаще всего оказывался бесполезным. Напротив каждого слова он проставлял год. Но каждые два поколения менялось около пяти процентов лексики. Встречались слова, которые приобретали со временем иное, зачастую противоположное, значение. А иногда Василий просто неправильно понимал смысл устаревших слов. В общем, язык далекого прошлого оставался почти неосвоенным.

Но теперь перемещаться все же стало проще. Удалось немного изменить ракурс. Василий иногда пытался понять, что происходит. Для этого он значительно уменьшал скорость и внимательно просматривал какой-то эпизод. Примерно в 1000 году он наблюдал, как женщина выменивает соль на ткань. Неожиданно его внимание привлек торговец в ярких шароварах и тюрбане; эта одежда и выделяла человека из толпы. Инженер решил отложить общий план, он прицепился к приезжему и отправился с ним во времени назад. Это действие дало результат. Торговец прибыл с юга, откуда точно, было неизвестно, но с ним Василий добрался до берега водоема, который называли «Понт». На причале толпились люди разных национальностей и многие общались жестами. Василий снова сел редактировать свой словарь. У этого причала он провел целую неделю, надеясь на прибытие какого-нибудь корабля, но видел только снующие лодки рыбаков. И когда он уже собирался отказаться от наблюдения, вдруг в Понте он увидел много судов под парусами, которые уходили вдаль. Их было больше ста, двигались они медленно и явно не от этого причала.

Еще несколько дней затратил Василий на перемещение вдоль берега вместе с торговцами и просто путниками, но до отправной точки движения флотилии он все же добрался. Казавшиеся просто лодками, эти суда в то далекое время считались грозными военными кораблями. Они вмещали до сорока человек каждый. Василий определил главный, по его мнению, корабль и присоединился к нему. За время путешествия инженер понял, что Понт – море, и плыли они по этому «северному опасному» морю, как его все называли, на войну. Имя главаря было Олга. Через несколько дней на горизонте показалась земля, и путешественники оживились. Вскоре все сошли на берег. К ним присоединился сухопутный отряд, в состав которого входили всадники. Настроение улучшилось, боевой дух усилился, когда Олга приказал поставить корабли на колеса, и при попутном ветре войско двинулось по полю к виднеющейся вдали крепости. Василий растерялся – он не мог припомнить начала такого сражения из курса истории. «Лодки на колесах, это должно быть где-то описано», – размышлял он.

Движущиеся корабли и вокруг них конница, видимо, вселяли ужас в людей на стенах крепости. Испуганные, они выслали группу для переговоров. Олга принял послов с явным удовольствием. Василий понял, что они запросили мира, а из крепости вынесли вино и пищу, которые Олга, однако, отверг. Переговоры продлились два дня. Чтобы избежать кровопролития, противник выполнил все требования Олги: была выплачена немалая дань, каждый воин получил деньги и было обеспечено содержание коней. В армии праздновали победу. Ворота открылись, и войско вошло в крепость. И только тогда, когда Олга начал прибивать щит к воротам в знак мирных намерений, Василий понял, кого он увидел. «Мы же в школе Пушкина учили, – подумал Василий. – Ведь это вещий Олег!»

Он поставил торовую точку, описал событие в блокноте и полез в учебник истории. Византия.

Это, конечно, ближе к пирамидам, но все же далековато. Движение вдоль берега инженер уже освоил, но сейчас все осложнилось языком: если до описанного похода ему были понятны примерно двадцать процентов слов, то теперь надежды было мало. И все же он решил двигаться вдоль берега.

В дверь постучали. Василий нехотя выключил экран и открыл дверь. На пороге стоял участковый, а за ним Зоя.

– Тут поступило заявление о подозрительном поведении, разрешите пройти. – С этими словами милиционер прошел в комнату.

Василий молча остался у порога.

– Что вы тут делаете? – строго спросил участковый.

– Да ничего. А что вы имеете в виду? – промямлил хозяин.

– Почему дверь запираете? Никого не пускаете? Что-то скрываете? – уже равнодушно спросил участковый, оглядывая комнату.

– Запираю, потому что не хочу, чтобы незваные гости приходили. А не пускаю только ее с приятелем, у меня тут не музей. Друзей пускаю, – раздраженно сказал Василий. Телевизор был выключен, значит, волноваться причины не было.

– Что это? – спросил служитель закона, указав на машину.

– Хобби. Я радиолюбитель. Пытаюсь собрать установку для отслеживания погоды. Я раньше работал на метеостанции, инженером.

– Проверим.

– А чего проверять, я вам документы покажу. – Василий достал наградные грамоты, диплом и спецификацию датчика погоды.

– Вы же там уже не работаете?

– Да, но датчик доделать хочу, говорю же, хобби. Если получится, отнесу в отдел.

– Понятно. Ну ладно, извините за беспокойство. Соседи у вас очень внимательные и бдительные, – все еще оглядывая комнату, сказал участковый.

– Врешь ты все, не датчик это вовсе. И вообще, я вам не служанка, сегодня повешу график уборки. Туалет и ванну будем мыть по очереди. И иди разберись в своем холодильнике, оттуда уже неделю воняет, – почти прокричала Зоя и вышла, хлопнув дверью.

– Да, суровая, – улыбнулся милиционер, двигаясь к двери. – Еще раз извините.

Как только дверь закрылась, Василий тут же повернул ключ. Он был в шоке. Одно дело – подозрения Зои, но совсем другое – вызов милиции!

С дачи вернулся Антон и тут же пришел к другу. Василий не стал ему рассказывать, что нашел, решил, потом, когда Михаил вернется. Но новые возможности движения камеры показал и рассказал про Зою. Антон искал клады, мысли о «жизни в шоколаде» не давали ему покоя, и поведение девушки его сильно встревожило.

– Бросай свои клады, лучше найди настоящего историка или помогай милиции, – предложил Василий.

– А жить на что? Думаешь, милиция заплатит? Или историк за правду?

– Раньше жил на зарплату, а теперь что, никак?

– Если есть возможность, ее нужно использовать, – не хотел уступать Антон. Он сидел на краешке стула, боясь помять пиджак.

– Думаю, если ты найдешь нормального следователя, то сможешь договориться о вознаграждении. Ему звездочки, тебе деньги.

– И сколько он даст? Десять рублей? Я обо всех нас волнуюсь. На твою зарплату – ни еды, ни запчастей, ни книжек… А запросы у тебя о-го-го, – обвиняющим тоном произнес Антон.

– Ну ищи, – буркнул Василий и открыл арабский словарь.

Дело не ладилось, все слова он читал неверно и понимал это, но по-прежнему продолжал учить основы языка.

– Ты до сих пор ничего не нашел. У тебя уже есть хоть какая-нибудь методика? – обратился он к Антону.

– Нет, – честно ответил тот, не отрываясь от экрана.

– Я тут подумал… Посмотри, какие произведения искусства считаются пропавшими.

– Зачем? – удивился Антон.

– Ты можешь найти автора и момент создания, а потом проследить до настоящего времени. Думаю, за такую информацию тебе заплатит министерство искусств.

– А такое есть?

– Не знаю, но ведь кто-то этим занимается.

Василий встал и взял энциклопедию.

– Вот, например, «Портрет молодого человека». Рафаэль. В 1939 году картина была вывезена из музея Чарторыйских и спрятана в их семейном поместье в Сеняве, в Польше. Несмотря на это, гестапо нашло ее. Портрет был отправлен в Краков, в Вавельский замок, для последующей транспортировки в Берлин, а затем в Дрезден, чтобы передать в коллекцию фюрера в Линце. По сей день местонахождение картины неизвестно, – зачитал Василий статью.