- Ну, если в номер влез воришка, как предполагает Малыш, то ему совсем не обязательно было бы красть ключи. У работников этой сферы всегда наготове отмычки, - вставила я свои "пять копеек".

   - Схватываете на лету, Ватсон! Вот именно, вор так бы и поступил! Но, мы то идем от обратного - нам нужно выяснить, кому еще и зачем понадобилось проникать в чужое пространство. Итак, я устроился в фойе, несколько в стороне от посторонних глаз - в кресле за пальмой. Листая газеты и журналы, наблюдал за происходящим. Время от времени подходили приезжие с чемоданами, опоздавшие к утреннему заезду, брали ключи, заселялись в номера или отъезжающие сдавали ключи, покидая отель. Процедура начинала меня постепенно раздражать. Прошло около часа, но подходящий момент так и не наступал. Раздосадованный тем, что придется еще долго торчать здесь, теряя драгоценное время, я вышел на свежий воздух и уже с улицы через стеклянную витрину фасада следил за дежурным администратором. Не прошло и десяти минут, как он отлучился в момент, свободный от посетителей, и быстро вернулся со стаканом в руке. Тем не менее, за это время можно было спокойно снять ключ со стенки и скрыться.

   - Не убедительно, - опять вмешалась я. - Чтобы вахтер, вернувшись, не заметил пропажу?

   - Он даже не взглянул на стену, а поспешно уселся за свою стойку и принялся наслаждаться напитком, пока ему никто не мешал.

   - Откуда ты знаешь? Тебе так хорошо было видно? - не поверила я.

   - Кофе или чай он себе притащил, признаюсь, не разглядел, - отшутился Олег. - Согласен с тобой. Если бы он окинул наметанным глазом доску с ключами, то и заметил бы среди множества ключей одно пустое место. Но в том то все и дело, что он смотрел только себе под ноги и на свой стакан, чтобы не расплескать его содержимое. Не будем обвинять его в халатности и нам ничто человеческое не чуждо! В общем, я убедился в том, что при желании любой человек мог бы совершить такой трюк, как снять ключ, а потом в подходящий момент повесить обратно. После я зашел к тебе, не терпелось обсудить мои умозаключения с Ватсоном, но застал Клавдию Петровну в одиночестве. Далее я поднялся на второй этаж. По пути моего следования мне никто не встретился, добропорядочные граждане уже спали. Передвигаясь в полумраке по коридору, прислушиваясь к шорохам и звукам за закрытыми дверями, я пытался в чем-нибудь уличить не спящих обитателей гостиницы, но ничего интересного уловить не удалось. Я шел на свет, который маячил впереди - это был пост дежурной по этажу. Вот кто может мне помочь! Вдруг повезет, и она расскажет нечто важное. К примеру, скучающие старушки на лавочках во дворах, иногда замечают такие детали, которые порой ускользают и от профессиональных ищеек. Я подошел поближе. Интеллигентная женщина пенсионного возраста вовсе не была похожа на старушку, при свете настольной лампы без очков читала книгу, которую тут же отложила, заметив мою персону. Затем измерила меня враждебным взглядом, и я понял, что даме уже кто-то испортил настроение и душевной беседы не получится.

   - Добрый вечер! Извините, хотел с вами поговорить, но, вы, кажется, не в духе? - поинтересовался я с сочувствием в голосе.

   - Скорее доброй ночи, молодой человек! Так что вам угодно? Что-то я раньше вас здесь не видела. Откуда вы? - строго спросила дежурная.

   - Да, вы правы, - проживаю этажом ниже в сто двенадцатом номере. Не хотите ли вы сказать, что никто не может пройти здесь по коридору незамеченным вами?

   - Я пока на зрение и на слух не жалуюсь. Знаете, в наше время, конечно, даже и на мою должность лучше какую-нибудь молодую безответственную девицу возьмут, а с нашей старой гвардией не больно-то церемонятся. Поэтому своим местом дорожу, мимо меня и мышь не проскочит!

   - А у меня другая информация: некто проник в опечатанный номер, и это произошло, как раз, в ваше дежурство. Не так ли? - спросил я наугад.

   - Послушайте, оставьте меня в покое! Мне лишние неприятности не нужны, меня и так сегодня целый день пытали, то один охранник, то другой, и вы туда же. Вы, собственно, кто такой? Предъявите документы, пожалуйста!

   Я развернул свое удостоверение, которое произвело на женщину магическое впечатление, и она сразу сменила тон:

   - Понимаете... люди постоянно передвигаются с этажа на этаж, проходят и по нашему коридору, лица меняются - одни уезжают, другие заезжают. У нас престижная гостиница, а не дом престарелых... Могла, что и пропустить. Вы уж заступитесь за меня перед начальством.

   - В этом нет необходимости, вам нечего бояться. Можете быть со мной совершенно откровенны. Повторяю свой вопрос: мог кто-то здесь по коридору пройти мимо вас незамеченным?

   - Практически, нет. Я всегда на чеку... Теоретически...я не знаю...

   - Как изволите вас понимать? - удивился я.

   - Я, ведь, тоже человек...- женщина смутилась, - могла и отлучиться... ну вы понимаете?... в туалет.

   - Или вздремнули немного, когда все постояльцы уже угомонились, да?

   - Нет, нет, что вы, что вы... У нас с этим делом строго, за это и уволить могут.

   - Но, ведь, кто-то же проник в номер, а потом ему и выйти из него надо было. А вы ничего не видели, не слышали ни до, ни после. Как такое может быть?

   - Не знаю... - женщина чуть не плакала. Я чувствовал, что она что-то, все-таки, знает. Что-то, что не воспринимает, как стоящую для кого-либо информацию.

   - Не расстраивайтесь, с каждым может случиться. Постарайтесь вспомнить, может, вы видели что-то, просто не придали этому значения? Прошу вас, напрягите свою память, пожалуйста. Не заметили ли вы кого-нибудь прошлой ночью? Это очень важно.

   - И зачем мне ее напрягать? С памятью у меня тоже все в порядке. Так и передайте, кому следует. А по ночам у нас здесь только один чудик гуляет.

   - Какой такой чудик? - воодушевился я.

   - Странный такой человек: высокий, волосы длинные, в джинсах-клеш, такие лет двадцать тому назад носили, на хиппи похож или на бомжа... и всегда пьян. Только придраться не к чему - тихий, не скандалит. Живет вторую неделю и всегда, как по часам, выходит за полночь. Прямо "Вечера на хуторе близ Диканьки"... жуть... Я как увидела его впервые, испугалась и сразу же сигнализировала "наверх". Меня успокоили, сказали, он художник. А то, что в нетрезвом виде, так известно, у этой братии обычное состояние - способствует творческому процессу. Если не буянит, не реагировать. Вот я и выполняю распоряжение - не реагирую.