— Из каюты баронета не должна выходить. В каюту никто не должен войти. Не дай предки, вы ее не убережете, с живых шкуру сниму. Я не шучу.

Может стрелы падали и не настолько густо, как казалось мне, но лучники с «Жемчужины» вели ответную стрельбу очень неубедительно. Под обстрелом им было не просто выйти в полный рост из-за щитов и произвести прицельный выстрел. Вскоре аристийские бойцы начали нести потери. То здесь, то там, слышался крик боли. На моих глазах, сначала одному воину стрела глубоко пробороздила бедро, пройдя по касательной и вонзившись в палубу. Раненый дружинник взвыл от боли. Штанина мгновенно начала набухать кровью. Немедля он снял пояс, перетянул ногу выше раны и отпрыгал на здоровой ноге под прикрытие кормовой надстройки. Буквально через пару минут стоящего прямо передо мной наемника стрела поразила точно в лицо. С мерзким чмоканьем она глубоко вошла в голову под левым глазом. Воин умер мгновенно. Он коротко вздрогнул и спиной плашмя рухнул на палубу, влажно чмокнув затылком. Глаз над стрелой выскочил из глазницы, но не лопнул, а упал на щеку, повиснув на нерве.

Меня от этой картины чуть не выворотило прямо под ноги. Я с трудом сдержал рвотный позыв. Грил метнулся к убитому и, схватив его щит, быстро вернулся к стене, подняв его над головой. Я скривился от досады — напарник соображал быстрее меня. «Надо срочно брать себя в руки. Иначе это плохо кончится», — мелькнула здравая мысль. Вспомнил, что на меня вообще-то надеты отличные по здешним меркам доспехи. Но, тем не менее, это не закрытые латы рыцаря. Лицо от стрел не прикрыто, его закрывает редкая решетка, которая может защитить от клинка, топора, палицы. Еще чего-то подобного, но не стрелы. Другие места, которые не защищены от стрел, ощущались всей кожей.

Вроде и было ясно, что это нервы подводят. Это как пенальти в футболе. Вратарю кажется, что ворота огромны и по ним невозможно промахнуться. А полевой игрок в волнении таращится на малюсенькие ворота, которые перекрыл огромный вратарь. Попробуй, забей! Несмотря на прошлый жизненный опыт и уже прошедшие здесь схватки, я ничего не мог с собой поделать и боялся. Сильно боялся, изо всех сил пытаясь это скрыть от окружающих. Не осознавая, что сейчас никому до меня нет дела. Каждый думал о себе и предстоящей схватке. Ну, кроме командиров, конечно.

Сверху с крыши надстройки раздался крик Герендила:

— Кравосцы обходят по левому борту! Сейчас пойдут на абордаж! Приготовиться!!!

— Готовьте сулицы! Первый бросок — по моей команде, затем — по возможности! — скомандовал Элдор. — Лучникам отойти к правому борту! Вам четверым, подняться на корму. Стрелять самостоятельно! Старайтесь обрубить канаты на абордажных кошках!!!

Буквально через пять минут я увидел, как по левому борту нас обходит «Полярный волк». Подгоняемый мощными гребками весел, струг быстро обошел «Жемчужину» на полкорпуса, довернул вправо и резко пошел на сближение. По команде весла одновременно втянулись внутрь корпуса и, так же одновременно, над палубой взлетели абордажные кошки, жадно вытянувшись в сторону «Жемчужины». Штурмовые якоря упали на аристийский струг. На «Полярном волке» за каждый канат разом рванули по нескольку воинов и кошки, глубоко впившись в древесину, потянули корабли друг к другу.

— Приготовить сулицы! Бросай!!! — заревел с кормы Элдор. — Руби канаты! Лучники, не спать!!!

Я схватился за свои сулицы и одну за другой мощно метнул их на вражескую палубу. Поразил ли хоть кого-то — не успел понять. Оттуда полетели ответные «гостинцы». Громкий рев сотрясал воздух над обеими кораблями. Страх, как обычно, быстро стал исчезать. Краем глаза я замечал, что рубить канаты не выходит. Мечи отскакивали от толстых просмоленных веревок, прорубая лишь некоторые волокна на канате, и не успевая, катастрофически не успевая освободить свой корабль от жадных «щупалец» кравосцев. Борт «Полярного волка» был немного ниже, чем у «Жемчужины». Это давало преимущество аристийцам.

Вот корабли сошлись и преследователи бросились на абордаж. Основная масса воинов полезла через борт. Несколько же человек перемахнули на палубу «Жемчужины» с мачты на привязанных веревках. Едва я успел выдернуть шашку из ножен и просунуть кисть в темляк, как двое из таких «акробатов» приземлились в нескольких шагах от меня. Не теряя время, бросился к ним навстречу и, пока они занимали позицию, нанес два удара ближайшему сопернику. Первый — «полотенцем» и вторым, на обратном движении, — «засечным»[61]. Первый удар прорезал пах и кишечник, второй — поразил левую ключицу кравосца. Раненый, тщетно пытаясь зажать правой рукой вываливающиеся сизые кишки и окровавленный пах, с диким визгом рухнул на палубу.

Второй соперник был более быстр. Едва я успел развернуться в его сторону, тот уже успел сблизиться и нанести высокий боковой удар мечом. В одно мгновение я с ужасом осознал, что не успеваю ни парировать, ни отклонить удар. Начал приседать и наклонять голову с одновременным шагом вперед, но тоже не успел. Удар пришелся в левую сторону шлема сильной частью клинка[62].

Этот удар просто смел меня. Я рухнул на палубу, как подкошенный, и откатился к правому борту. Сразу попытался встать, но смог подняться только на четвереньки. Приподнял голову и сквозь мельтешение цветных пятен увидел, как Грил вонзает меч в живот сбившему меня кравосцу.

Я еще долго стоял на четвереньках. Тело дрожало от слабости и не желало слушаться. В глазах все плыло. Голова кружилась и накатывала тошнота. Я не мог сосредоточиться и разобрать, что творится на корабле. Передо мной мелькали оружие и фигуры воинов, рев и визг оглушал. Наконец, я не выдержал и меня стошнило. Потом я прижался к фальшборту и затих, стараясь как можно быстрее прийти в себя. Через некоторое время почувствовал себя достаточно уверенно и медленно поднялся.

Преследователи все-таки смогли перебраться на «Жемчужину». Схватка шла по всей палубе. Лучники, кто поместился, от левого борта поднялись на кормовую надстройку и вели стрельбу оттуда. Кто не поместился, сменили луки на клинки и рубились вместе с остальными воинами. Славен, Грил и Дарс успешно обороняли каюты и меня, оказавшегося за их спинами. Часть кравосцев пробралась к входу в трюм и рубилась уже там. У лучников по какой-то причине произошел перелом и теперь уже аристийцы доминировали. На вражеском корабле в живых осталось два-три стрелка, которые перебегали по кораблю, укрываясь от стрел нескольких наших лучников, и пытались изредка огрызаться. Ими занимались четыре наших стрелка, а еще четверо старались вести стрельбу по абордажной команде.

Я ощупал шлем. На нем не осталось даже вмятины. Под пальцами ощущалась только неглубокая зазубрина в месте удара. Мне повезло, нацеленный по шее удар пришелся по шлему. А невиданный по надежности на Этерре металл шлема и подшлемник спасли от смерти. Шашка из руки не выпала, выручил надетый на кисть темляк. И, слава предкам, я не порезался о свой клинок, когда катился по палубе. Но еще ничего не кончилось и я занял место между Грилом и Славеном.

— Жив? — коротко глянул на меня Грил.

— Жив. Только голова кружится.

— Повезло, что этот говнюк тебе шлем не разрубил, — добродушно пробасил Славен.

Дальше говорить стало некогда. К нам опять прорвались кравосцы и сеча закипела прямо напротив кают. Напарники старались держаться в шеренге и не ломать строй. Я же чувствовал себя плохо и думал больше о защите. Взял в левую руку вакидзаси и дисциплинированно держа строй, старательно парировал вражеские удары и выпады. Контратаковать уже не получалось. И даже при таком ведении боя иногда приходилось принимать удары на наручи, а иногда я не успевал сделать и этого. И удары проходили по доспеху, каждый раз окатывая тело волной боли.

Напарники помогали друг другу и пока держались. И все четверо оставались живы. Иногда здорово помогали лучники, выбивая прущих на ют кравосцев. Что творилось на остальном корабле я не видел. Просто не успевал оглядеться. Передышек в бою не было. Я начал уставать. Пот заливал глаза, пропитал всю одежду и поддоспешник насквозь. Руки двигались все медленнее и слабость все больше овладевала мной. Перелом в бою наступил в тот момент, когда оборону у кают почти сломали. Меч у стоящего слева Славена парировали в верхней точке и ударили ногой в живот. Дружинник неудачно запнулся и рухнул назад, грузно ударившись о дверь каюты. В тот же миг из-за спины атаковавшего Славена кравосца выскочил второй боец и нанес удар топором прямо мне в грудь.