– Ффу… Ван Гог, прекрати уже эти гадости рассказывать, а то меня стошнит, – Том демонстративно изобразил рвотный рефлекс, – давайте о чём-нибудь другом?.. О хорошем.
– Например?..
– Ну там, о белых и пушистых зайчиках или еще о чём… Только не про вылизывание задниц, ладно?..
– Так, пацаны, доставайте тарелки, сейчас будем пробовать мою фирменную яичницу с грибами, – молчавший до этого Эрих сменил вектор дискуссии, – не знаю, как римминг, а вот такой яичницы вы точно еще не пробовали…
– И что же в ней такого эксклюзивного? – маленький Тиль встал на носки, чтобы дотянуться до полки с посудой, – неужели использовал яйца птиц вымерших видов?..
– Хе… Увидишь.
Через пять минут вся компания, молча, сидела и, двигая челюстями, поглощала кулинарные изыски Эриха. Том не распробовал ничего необычного во вкусе, но яичница, действительно была добротная и вкусная. Наверное, в атмосфере нервной ночи это было то, что нужно. Вдруг стало тепло и уютно.
– Кстати, пацаны, такая тема… Завтра, точнее уже сегодня… Том, в час дня, собирается начистить рыло злобному кабану, – Остхофф со вкусом анонсировал предстоящие событие, будто пробуя на вкус каждое слово, – все мы приглашены в качестве зрителей.
Внезапно кухня наполнилась одобрительными возгласами и междометиями, парни начали хлопать Трюмпера по плечу и пожимать ему руку. Вопросы, советы и пожелания посыпались, как из рога изобилия.
– Правильно…
– Давно надо было тестикулы этому пидарасу оторвать, сдается мне, они ему явно мешают…
– Сделай его, Томми…
– Давайте это отметим. Винс, неси шампанское…
– Пацаны, не стоит, шампанское лишнее…
– Да ладно… Винс, неси.
– А из-за чего хоть поцапались? Casus belli имеется? – чувствовалось, что Макс – будущий юрист, он единственный поинтересовался причинами конфликта.
– Да так… По мелочам сцепились, – Том выразительно посмотрел на Тиля, взглядом его умоляя не пересказывать сцену в университете. В этот момент пробка из-под шампанского вылетела с громким хлопком и ударилась в потолок. Игривая влага начала растекаться по подставленным стаканам. Может быть, поэтому Остхофф и не заметил мольбу Трюмпера.
– Да этот мудила опять начал до Каулитца докапываться… я точно говорю, он к нему не равнодушен, – почему-то у Тиля начал заплетаться язык, – ну, мы с Томом мимо шли, Билла на вечеринку пригласили, этот пидор начал комментировать, вот языками и зацепились… Томми был хорош, скажу я вам, сразу видно яйца – железные. Ни грамма волнения, как будто, так и надо. Мне даже показалось, что Эккерт пересрёт выходить махаться…
– Да ладно… Он, конечно, тот еще гандон, но не трус.
– А мы участвуем?..
– Не, мы только зрители, Эккерт сам предложил один на один.
– Что-то не верю я ему. Он этих двух козликов – Финке и Хаазе, наверняка, с собой захватит. Надо быть начеку…
На чеку. Ку-ку, ку-ку, кукареку… Том неожиданно разволновался. Казалось, что даже кровь по венам у него быстрее побежала. Он единственный не участвовал в обсуждении деталей поединка, поэтому, чтобы занять руки усиленно наседал на яичницу. Вкусная, зараза… Зараза, заза, заза… Сто дней до приказа… Все мы из джаза… Когда со своей порцией было покончено, его внимание переключилось на тарелки Тиля, Макса и Винсента. Парни так увлеклись разговором и шампанским, что даже не обратили внимания на бесцеремонность друга. Друга-друга… Га-га-га… Эрих, автор кулинарного шедевра, единственный, кто, помимо Трюмпера поглотил полностью свою долю блюда. Блюда, блюда, да-да-да… Всем вам пизда… Дни и года… Любовь навсегда…
Лица друзей светились красивым оранжевым светом, и Том вдруг подумал, что он очень счастливый человек, вот другие – несчастливые, а он – счастливый. У кого еще есть друзья с такими красивыми оранжевыми лицами. Ни у кого. Кого-кого, молоко, далеко, глубоко… А завтра – праздник. Подарки… И он влюблён… Разве может быть что-то лучше, чем быть влюблённым в праздник… И у него есть подарочек для себя. И он тоже счастливый, а если нет, то он сделает его счастливым… Он будет драться за него. И пусть только кто-нибудь попробует усомниться в этом. Этом-этом… приветом, ответом, поэтом…. Никогда не писал стихи, но сейчас напишет, потому что любит… И все тут. Тут-тут, шалапут, все вам капут… А он красивый, господи, какой же он красивый… Позволь только любить тебя, только быть рядом с тобой, укрыть тебя от всех бед… Умереть за тебя… Том почувствовал, что плачет. Нет он не умрет сейчас. Есть еще дело. Важное дело… Может быть, ради одного этого дела он, Том, и был рождён на свет… Нужно его защитить, любой ценой…
Сине-зеленая река, текущая по потолку, скрипела и сочилась сладкими слезами. Он счастлив… Но почему счастье дает о себе знать таким странными звуками?.. Дзинь… Да, счастье, я знаю, что ты здесь, со мной, я никогда тебя не покину, и никуда тебя не отпущу. Мы теперь всегда будем вместе… Ты и я… Дзинь-дзинь-дзинь… Остановись, мгновенье… Нет, Гёте не прав, а прав другой поэт… Какой кретин скатился до приказа: остановись, мгновенье, ты прекрасно… Нет, продолжайся, не остановись… Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь…
Том резко открыл глаза. По ощущениям он был обнажён и лежал под одеялом. Запустив под него руку, парень понял, что и белья на нем тоже нет. Он точно был дома, в своей постели. Один. Верных друзей в обозримом пространстве не наблюдалось. Почему-то болела губа, а смартфон надрывался настойчивой трелью на прикроватном столике. Протянув руку, он ответил на звонок.
– Сынок, мы с папой поздравляем тебя и желаем тебе счастливого Рождества, пусть теперь у тебя будет все хорошо. Мы тебя очень сильно любим, – голос матери был одновременно взволнованным и радостным.
– Мама?.. Который час?..
– О… Мы тебя разбудили?.. Извини, пожалуйста, уже день, вставать пора.
Интересно, когда же он лёг? Память, как отрезало… Вроде вчера сильно не пил. Странно. Поднявшись и обнаружив одежду аккуратно сложенной на стуле, он мельком взглянул на часы, висящие на стене. Половина третьего. Что?!!! У него же стрелка в час! Он проспал драку с Эккертом. Да, блядь, куда пацаны подевались…
– Мам, я вас с папой тоже очень сильно люблю. Ну, а с Рождеством еще успею поздравить, я же сегодня у вас… Не забыли? – Том судорожно натягивал джинсы, путаясь в штанинах и мысленно матерясь. Нужно срочно позвонить кому-нибудь. Может, можно еще всё исправить…
– Ну… Мы, конечно, тебя вчера ждали, я твой любимый пирог испекла… Но раз у тебя такие изменения в жизни, то думаю ничего страшного нет в том, что мы одно Рождество встретили без тебя.
– Что?..
– Но если ты хочешь прийти сегодня, мы будем только рады. Я могу еще один пирог испечь. Только подскажи, твой молодой человек какие блюда предпочитает?..
Тому показалось, что он ослышался. Но это мгновение до его слуха донеслись отчетливые звуки из ванной комнаты. Он был в квартире не один. Маленькие синие точки замелькали перед глазами парня, постепенно увеличиваясь и превращаясь в большие круги неправильной геометрической формы. Почему-то мышцы стали плохо слушаться, а в нижней части живота как будто поселилась непослушная игривая щекотка. Что происходит, чёрт возьми?..
