Трюмперу не нужно было бороться с собой, чтобы назвать всё своими именами. Глубоко внутри себя он давно знал, что это любовь. Но высказать всё вслух не получалось. Даже самому себе перед зеркалом. Не говоря уже о том, чтобы признаться Биллу.

Однажды по университету прошла информация, что Каулитц – гей, и тогда Том понял, что теперь каждый день будет вынужден упрекать себя за нерешительность. Не зная этого, успокаивать себя было намного легче. А когда на втором году обучения к Биллу начало усиленно приставать местное университетское быдло Генрих Эккерт, к нерешительности добавилась трусость. Нет, конечно же, он не боялся ни Эккерта ни его дружков. Занятия на протяжении всего школьного периода в секциях бразильского джиу-джитсу и капоэйры давали ему уверенность в том, что он сможет за себя постоять даже в неравном бою. Но он боялся быть другим. Боялся, что как только он в открытую заступится за Билла, другим его признают все – друзья, родные, однокурсники, университетские преподаватели. По какой-то странной немыслимой причине слово “другой” в голове Тома упорно сливалось с понятием “чужой”. А стать чужим для всех он был не готов.

– Так, ладно… Оставляю тебя с твоими мыслями, – негромкий голос Тиля больно ударил по нервным окончаниям, – я переоденусь и через час-полтора буду уже у тебя. Смотри, не умри от тоски, пока я буду отсутствовать.

Остхофф вышел на предпоследней станции. В последнее время Трюмпер часто мысленно проклинал Тиля за то, что тот жил так близко от него. Растворить свою боль в одиночестве было практически невозможно.

***

– Давай, для Джит, Ангелики, Ирмы и Лоры я пожертвую свою кровать. Она – большая, они – маленькие. Должны поместиться. Для Лисбет и Кэтти разложим диван. Для Пауля и Криса я достану спальные мешки. Питу и Рихарду мы соорудим на полу лежбище из запасных одеял, лучше поближе к сортиру… Чтобы, если что, они мне весь коридор не заблевали. Ну… остаемся только мы…

– Ладно… Думаю, мы обойдемся. На кухне пару-тройку часов потрындим, с нас не убудет, – Тиль приложил холодную бутылку с минералкой к своей голове, – давай быстрее, там Эрих нас накормить чем-то жизнеутверждающим обещал. Заодно и о завтрашнем дне перетрём…

Вечеринка прошла не по шаблону. Основной частью все были, конечно же, довольны. Веселье било по голове, алкоголь плескался через край, танцы, жаркие объятия по углам, Остхофф, закрывшийся на полтора часа в тесной ванной комнате сразу с двумя девчонками. А по виду вроде такой ботаник-дрищ, и откуда что берется… Всё было как всегда. Но когда в два часа ночи в дверь позвонил разъярённый сосед и сказал, что если гости Тома не прекратят шуметь, он вызывает полицию, пришлось срочно принимать меры.

С помощью бутылки дорогого односолодового виски и компании трех легких на подъем девчонок удалось купить лояльность соседа ещё на час. Работать приходилось непривычно быстро. До трёх часов Тиль и примкнувшие к нему Винс, Макс и Эрих выпроваживали гостей. Кого-то сажали на такси, кого-то провожали до метро.

Том, который на правах хозяина квартиры вроде бы должен был во всем этом участвовать, вынужденно самоустранился. Дело в том, что ему выпала самая приятная для него часть празднества – он весь вечер развлекал Билла, а когда веселье внезапно прекратилось, вызвался довезти его до дома. Правда, сначала он в течение двадцати минут безрезультатно пытался уговорить брюнета остаться, а потом еще десять минут уламывал Макса дать ему ключи от машины, чтобы доставить ценного гостя в целости и сохранности.

Вечер был воистину волшебным. Билл улыбался Тому, смеялся над его шутками и, что особенно важно, отшивал всех подогретых атмосферой смельчаков, которые пытались к нему подкатывать. Пары дружбы, любви и алкоголя пьянили Трюмпера, не было ни неловкости, ни смущения, ни привычного уже страха. У него не потели ладони, когда он смотрел брюнету в глаза, а слова не застревали в горле, когда он рассказывал ему анекдоты. Том почти решился признаться ему в симпатии, но звонок соседа в дверь (вот ведь сука, подождать не мог) разрушил ауру момента. Все опять кончилось ничем.

Когда они подъехали к дому Каулитца, Билл опять начал высказывать опасения по поводу завтрашней разборки с Эккертом, но нескрываемые Томом беспечность и оптимизм в какой-то мере успокоили парня. Перед тем как покинуть салон автомобиля брюнет вежливо пригласил Тома к себе на чай, и всю дорогу до дома Трюмпер материл себя последними словами за то, что он – трус проклятый – имел глупость отказаться от приглашения под предлогом того, что ему нужно вернуть машину Максу и разогнать оставшихся однокашников.

Вернувшись домой, он обнаружил, что часть гостей из-за физического состояния самостоятельной транспортировке не поддавалась. Пришлось организовывать им спальные места. Что и было сделано с помощью затраханного жизнью и девчонками Тиля. Остальные члены их компании – Макс, Винс и Эрих – в это время релаксировали на кухне, развлекая друг друга пересказами пережитых впечатлений.

– … Я, самое главное, за жопу её держу, она не вырывается, – когда парни вошли на кухню, Винс что-то жарко рассказывал полусонному Максу, помогая себе выразительной жестикуляций, Эрих, единственный среди них, умеющий готовить, мастырил у плиты яичницу на пятерых, – парень её рядом стоит, даже не парится. Думаю, может, не видит, повернул её кормой к нему, нет, точно видит… Сначала думал – лошара, а оказалось – куколд…

– Не понял, кто? – заинтересовавшийся Том протянул Максу ключи от машины и полез в холодильник за минералкой.

– Куколд!

– Это что, какой-то особенный лошара?..

– Нет. Это мужик, который любит, когда его девчонку трахают в его присутствии. Он, видите ли, от этого удовольствие получает.

– Охренеть…

– Охренеть – не то слово. Но мне как-то фиолетово, хочет посмотреть – пусть смотрит, не моя же девчонка. Но самый прикол случился тогда, когда он захотел к нам присоединиться, – Винс завращал глазами, давая понять благодарным слушателям, что сейчас начнется самое интересное.

– Ну, у тебя же был похожий опыт, – Макс вежливо отнял у Тома початую бутылку минералки и жадно припал к горлышку губами.

– Опыт был с двумя девчонками, а здесь – с парнем и девчонкой. Чувствуешь разницу?

– Неужели испугался?..

– Ха, испугался… Винсент ничего не боится, – парень картинно приосанился, – но в последний момент выяснился любопытный нюанс – оказывается он не просто куколд, он – куколд-бисексуал. И когда наша девушка удалилась в душ по своим гигиеническим делам, он мне честно, прямо в лоб предложил минет в своем исполнении…

– Пиздец.

– Ага… А потом, когда я сказал, что как-нибудь в другой раз, поинтересовался не хочу ли я римминг. И потом еще полчаса уверял, что никто другой мне так качественно анус не вылижет…

– Да, начальник… Тебе не картины, тебе бы книжки писать, – несмотря на усталость, игривое настроение Тиля не покидало, – ну и ты?.. Согласился?..

– Знаешь… Он почти меня уговорил. Думаю, всё в этой жизни попробовать надо… Один раз живём. В конце концов, не я же должен ему задницу лизать, а он мне…