– …Что, голубок, не терпится хуй в жопу получить? Для этого так торопишься? – слух Тома зацепился за гаденькую интонацию Эккерта, сразу нахлынуло ощущение, будто случайно наступил в дерьмо, – Тебя, наверное, каждый день во все дыры ебут?...

– Дай пройти, урод…

– Ты кого уродом назвал, пидор?.. Давно зубы не пересчитывал?

Наверное, единственный физический параметр, по которому Билл Каулитц не уступал своему оппоненту – рост. В остальном, всем было более чем очевидно, что весовые категории не равны. Однако, уверенность и холодное презрение, мелькнувшие в карих глазах парня, не были разбавлены страхом или паникой, что вызывало уважение у вменяемых людей, к которым, увы, злобный кабан никогда не относился. В воздухе запахло разборками.

– Билл, приходи сегодня вечером к Тому на вечеринку. Знаешь же, где он живет? – надевший на лицо нарочито скучающую маску Тиль демонстративно проигнорировал присутствие Эккерта, – Будет весело…

– Что, парни, не западло пидора к себе зазывать? – лоснящееся лицо кабана блудливо улыбнулось, – Задница его понравилась? У него еще и ротик рабочий, скажите, он всех вас по очереди обслужит. Правда, ведь, Билли?..

– Пошел на хуй, имбецил…

– Ууууууууу… Деточка рассердилась, – Эккерт в очередной раз перекрыл дорогу попытавшемуся обойти его парню.

Каулитц отступил на шаг и случайно врезался спиной в стоящего позади Тома. На несколько секунд их глаза встретились, и Трюмперу вдруг показалось, что взгляд Билла смягчился.

– Знаешь, Генрих, давно хотел тебя спросить, – Тиль деловито прокашлялся и сделал театральную паузу, – ты какие-нибудь курсы мудаков заканчивал или у тебя врожденный талант?

Буквально на мгновение в воздухе повисла пауза. Сказанное не сразу дошло до клеток мозга Эккерта, очевидно, из-за слишком большой концентрации тормозной жидкости в крови. Том вообще подозревал, что мозг для злобного кабана слишком большая роскошь.

– А ты не охуел ли, Остхофф? По ебалу, чувствую, давно не получал. Так я могу организовать…

– Билл, ну так как? Придешь на вечеринку? – Тиль спокойно повернулся к брюнету, как будто ничего особенного не произошло, и рядом не находился разъяренный отморозок, готовый броситься на него с кулаками, – Своего поклонника лучше не бери, к сожалению, в квартире Тома не предусмотрено стойло для скота.

– Мммм… я…

Как бы ни хотел ответить Каулитц, ответ его растворился в последующих событиях. Том, как всегда, спокойный и молчаливый, резко вышел из-за спины брюнета, чтобы вовремя оказаться между разъяренным Эккертом и Остхоффом. Удар кабана, нацеленный куда-то в район солнечного сплетения Тиля, был блокирован с профессионализмом ветерана Секретной Службы. Следующее движение Генриха, направленное в сторону Каулитца, было пресечено легким толчком Тома. Эккерт, вынужденный отодвинуться на некоторое расстояние, ошеломленно уставился на Трюмпера.

– Я не понял, Томми, ты что, пидора защищаешь? – интонация злобного кабана предвещала неразрешимость конфликта в ближайшее время, – Может, сам из них?..

– Пидор здесь только ты, Генрих. Обрати внимание, пидор, в данном случае, не сексуальная ориентация, а социальный статус, – возражение Тома было холодным и спокойным, что, очевидно, особенно раздражало Генриха.

– Не понял…

– Всё ты понял…

– О как… У нас в универе, значит, петушиный кружок по интересам собрался… В задницы друг друга пялите?..

– Смотри, Эккерт, как бы тебе баллоном с освежителем глотку не заткнули, чтобы оттуда дерьмо перестало вываливаться.

– Ух ты… И кто же мне заткнет? Может быть, ты, Томми?..

– Может, и я…

– Ого! Тогда давай разберемся, как полагается… По-пацански? Только ты и я… – Эккерт самодовольно оскалился. Репутация, бродившая за ним с момента поступления в университет, позволяла ему рассчитывать на то, что оппонент просто испугается выходить с ним один на один.

– Без проблем. Когда и где? – было слышно, как на этих словах Тома, Билл затаил дыхание.

– Завтра… В час дня, на пустыре за заправкой, там где…

– Я знаю…

– Вот и отлично, Томми. А сейчас можешь попрощаться с любовничками и приготовиться к тому, что Рождество ты проведешь в больнице, – Генрих приблизился к Тому и смахнул с его плеча невидимую пылинку, – а с тобой, Билли-голубок, мы позже более тесно пообщаемся…

***

– Ребят, спасибо большое… Но не стоило так за меня впрягаться, – голос Каулитца был взволнованным и чуть виноватым, – я бы сам разобрался…

Том бросил быстрый взгляд на Билла, но почему-то промолчал. Представить этого утонченного брюнета в драке он не мог, хотя отлично знал, как бывают обманчивы стереотипы. Тиль задумчиво поглядывал в ту сторону, куда удалился Эккерт.

– Сейчас пацанов предупредить или вечером все обсудим? – Остхофф прервал молчание и деловито посмотрел на Трюмпера. – мы же все вместе на стрелку пойдем?

– Можем и вместе, но если он придет один, и все будет по чесноку, вмешиваться не надо. Я сам все сделаю, – почему-то Том был спокоен как никогда. Несмотря на то, что сочельник никак не казался лучшим днём для хорошей драки, он ни на йоту не сомневался в правильности всего произошедшего.

– Ты веришь этой гниде?.. Он же без своей кодлы и шагу ступить не может.

– Посмотрим… Он сам предложил один на один, а значит не будем нарушать равновесие. По крайне мере, до тех пор, пока он сам его не нарушит.

– Билл, ты, кстати, так нам и не ответил. На вечеринку придешь? – Тиль озорно улыбнулся заметно погрустневшему парню. – Учти, после всего, что сейчас было, ты, как честный человек, просто обязан прийти. А то Том расстроится. И как ему, такому расстроенному, завтра с кабаном махаться?..

– Вы серьезно?..

– Конечно, серьезно. Помнишь, он, в прошлом году, расстроенный на экзамен припёрся?.. Тогда он такого преподу наговорил, что потом весь факультет неделю ржал, не переставая…

– Я не об этом. Вы серьезно собираетесь устраивать вечеринку?.. Даже несмотря на Эккерта? – судя по вопросу, Каулитц представлял ближайшие будни Тома, как подготовку боксёра-тяжеловеса к важному титульному бою.

– Ха, а ты серьезно считаешь, что стоит отменять веселье из-за этого козла? – реплика брюнета явно развеселила Тиля. – Даже и не думай забивать себе этим голову. Рождество же… Просто приходи к семи часам, можешь взять кого-нибудь с собой, если хочешь… Но если не возьмешь, то, уверен, найдется пара-тройка человек, которые точно будут этому безумно рады.

На этих словах друга Том покраснел, и искренне обрадовался, что легкий мороз помог ему это замаскировать. Парни вышли с территории университета и направились сторону метро. Снежный саван, укрывший городскую грязь от глаз обывателей, искрился на солнце и уютно скрипел под ногами. Прохожие, кутаясь в зимние куртки и шубы, спешили по своим предпраздничным делам, машины двигались медленно, будто опасаясь провоцировать свежую наледь на коварные поступки.