– Понятно… Ну, еще раз спасибо, что подвез. Может быть, зайдешь на чай?.. Я тебя яблочным штруделем угощу. У меня мама, знаешь, как вкусно его делает… Пальчики оближешь.

Он специально намекнул о наличии родителей дома, в надежде на то, что Тому так будет проще согласиться на его приглашение, и видел, что парень колебался какое-то время. Но, очевидно, “один интересный способ” Тиля сотоварищи действовать еще не начал. Из-за чего у Каулитца возникли к нему вопросы.

– Спасибо, но… мне машину Максу надо вернуть, да и пацанам надо помочь народ эвакуировать… Может быть, в другой раз?..

– Да, конечно… В другой раз, – Билл даже не пытался скрыть досаду, – тогда до встречи. Еще раз тебе счастливого Рождества. Может, до универа еще увидимся?..

– Я был бы рад…

Поднимаясь в лифте, брюнет никак не мог отделаться от навязчивых размышлений о том, что он делает не так. То, что Том к нему неравнодушен, не требовало дополнительных доказательств. Со своей стороны, он предоставил ему огромное поле для маневра, корректно намекнув, что он не против его ухаживаний. Неужели предрассудки и комплексы в голове бывшего натурала – это такая всеобъемлющая сила?

Как можно тише открыв входную дверь в квартиру, Билл разделся и начал пробираться в свою комнату, стараясь не разбудить никого из домашних. По пути он стащил в коридоре трубку стационарного телефона. Ситуация требовала некоторого прояснения.

– Алло, Тиль?.. Это Каулитц. Отвлекись, пожалуйста, на пару минут…

– Да, Билл. Том рядом с тобой?..

– Нет. Он поехал к вам. Отсюда у меня к тебе вопрос. Что это вообще сегодня днём было? – в голосе парня мелькнуло раздражение, – Все эти разговоры про внезапную смелость Тома и мой интерес к его каминг-ауту… Я, может быть, что-то пропустил или не понял?.. По-моему, никаких изменений в его поведении не произошло.

– Пока не произошло… Это всё его долбанный сосед, если бы вечеринку так экстренно не свернули, всё бы пошло по плану.

– По какому нахрен плану?..

– По нашему плану… Давай так, – Тиль на секунду пропал из звукового поля, словно обдумывая дальнейшие пункты распорядка действий, – завтра он будет махаться с кабаном. Знаешь, где это произойдет?..

– Да, за заправкой, там, где Эккерт Клауса покалечил…

– Именно. Мы, в любом случае, пойдем с ним, на случай, если кабан придет не один. Стрелка назначена на час дня, но, скорее всего, мы там появимся чуть раньше, минут на двадцать-тридцать… Думаю, будет неплохо, если ты присоединишься к нам.

– Ха… А на каком основании я это сделаю?.. Или вы всех на разборку приглашаете?.. Как на представление…

– Не всех, конечно же. Но по поводу тебя вопросы ни у кого не возникнут. Разве что у Тома… Остальные будут в курсе, что ты придешь.

– А Эккерт?

– Что Эккерт?

– Он тоже будет в курсе?

– А тебе не насрать на его мнение?

– На мнение – насрать, но он сразу же начнет комментировать мое появление там, а ты, я думаю, догадываешься, как могут выглядеть его комментарии. Причем, скорее всего, он не замедлит перенести острие своей нездоровой фантазии на Тома. Я-то привык, а вот готов ли он всё это выслушивать?.. И опять-таки, Том еще раз невольно выступит в роли моего защитника. Публично, я бы сказал… Вот не уверен, что он этого хочет…

– Интересное кино! – брюнет не уловил, чего было больше в голосе Остхоффа – удивления или возмущения. – Как ты думаешь, мы для чего вообще всё это затеяли?.. Я тебе скажу! Для того, чтобы Том перестал, наконец, изображать из себя недоделанного Вертера. Потому как без бутылки это наблюдать невозможно… И если для достижения этой цели понадобится спровоцировать его на роль благородного рыцаря при обиженной принцесске, то мне вообще плевать на его хотения…

– Тебе, может быть, и плевать, – Билл немного поморщился от такого сравнения, однако вслух неудовольствие решил не высказывать.

– Если кабан начнет говорить что-нибудь, что может не понравиться Трюмперу, то, поверь мне, хуже от этого будет только самому кабану.

– Ты в этом абсолютно уверен?..

– Абсолютно.

– Я только не понимаю, откуда такая уверенность?..

– Знаешь, – Каулитц услышал, как Тиль скрипнул зубами, – я знаю Тома уже почти пятнадцать лет, поэтому давай ты поверишь мне на слово, и мы избавим друг друга от бесполезной траты времени. Тем более, мне есть чем сейчас заняться. Просто, если он тебе, действительно, небезразличен, приходи завтра к половине первого на пустырь за стоянкой. Плохого ничего не случится. Ни с тобой, ни с Томом… Всё. У меня времени нет. Пока. До завтра.

Возразить что-нибудь Билл уже не успел. В трубке отбивали такт короткие гудки. Стрелки часов на стене настойчиво стремились к двухчасовой отметке. Найти в этот момент какую-либо альтернативу сну Каулитц был не в состоянии.

***

– Собрался куда-то, сын?

– Да, пап, мне в одно место отлучиться надо, – руки Билла оперативно хозяйничали в шкафу с одеждой, подыскивая подходящую шкурку для текущего момента, – думаю, я ненадолго…

За утро парень, наверное, раз десять успел передумать куда-либо идти. Всё казалось такой непроходимой глупостью, что становилось жутко стыдно за своё участие в ней. Но почему-то с каждым прошедшим часом сердце стучало всё сильнее, а руки, нервно ищущие себе хоть какое-то применение, беззастенчиво выдавали наличие волнительного нетерпения у своего обладателя. Билл в полной мере познал смысл выражения “и хочется и колется”. Наконец, к половине одиннадцатого было окончательно решено до заправки всё-таки пройтись, а там будь что будет.

– Может быть, ты пригласишь его к нам на вечер? – будто скучающим тоном поинтересовался Каулитц-старший.

– Кого? – Биллу вдруг показалось, что он что-то прослушал.

– Того парня, о котором ты, очевидно, сейчас думаешь.

– С чего ты взял, что я о ком-то думаю?

– Хм… Во-первых, ты всё утро сам не свой, на часы часто глядишь, нервничаешь… Во-вторых, ты уже полчаса не можешь решить, что надеть, что ровно на двадцать девять минут больше, чем обычно. В-третьих, последние три месяца ты тратишь на свою боевую раскраску, в среднем, на двадцать минут больше, чем ты тратил до этого. Ну и в купе с тем, что ты после расставания с Михаэлем, так до сих пор и не представил нам с мамой своего нового парня, я могу сделать вывод, что ты, скорее всего, пребываешь в состоянии того романтического опьянения, которое чаще всего называют влюбленностью. Ну а когда человек влюблён, то он только и делает, что думает о ком-то. Так о ком ты думаешь?.. Может быть, поделишься?..

– Ох, пап… Ну ты и Шерлок, – Билл вытянул с полки узкие чёрные джинсы со стильными потертостями, – если бы было всё так просто, как ты думаешь, я бы уже вас познакомил. Но, увы…