— О, папаш, на сколько тут хватит? — воодушевилась Ми.

— На всю деревню! На общину закуплю, вы прогуляйтесь, может, понравится что.

Чи и Ми переглянулись и пошли вдоль рядов, разглядывая странные ткани, тесемки, кувшины, горшки, бусы, меха и еще Ловы знают что. Или даже, может, и не знают?

Не было только еды. Она осмотрелась и приметила, что чем дальше от телеги, тем менее яркие и аккуратные наряды на местных и тем истощеннее мужчины, женщины и дети.

«Они что, правда голодают?!» — удивилась Ми.

Ее облепили грязные детишки, жалобно заглядывая в глаза. Чи вытащила лепешки. Их мгновенно выхватили, подрались и съели тут же. Чи прикрыла рот краем платка. Ми порылась в сумке и тоже протянула все свои запасы.

Подошла какая-то женщина и покачала головой, указывая то на детей, то на сумки.

«Почему нельзя?» — растерялась Ми.

Видимо, местная поняла и задрала рубаху одному из тощеньких детей. Весь в язвах! «Это что еще за гадость?» — ужаснулась Ми.

Чи села рядом с мальчиком и положила руку прямо на уродливый живот. Женщина округлила глаза и замахала руками, но Чи ласково улыбнулась и проворковала:

— Не бойся. Я вылечу.

Кажется, ребенок понял и затих. Ми завороженно смотрела, как из руки Чи лился молочно-белый поток, а живот заживал.

Целительницу окружила толпа, потащили в дома, и в руки пихали то, чего не несли к телеге — какие-то горшки с едой, хлеб, мешочки зерна… «Несут последнее!» — закрыла руками рот Ми.

Чи переглянулась с Ми. Ми указала на еду, покачала головой и похлопала по толстым тканям, пряже, шкурам. Кто-то зарыдал, кто-то упал на колени, кто-то начал махать руками странными жестами, похоже, по-здешнему благословляя их.

«Так, можно торговать едой и лекарствами», — прикинула про себя Ми. — «Шкур и шерсти у них избыток, это ничего не стоит. Ткани любят яркие. Наверное, самое дорогое здесь — краситель. А бесценное — еда».

Она посмотрела в сторону перегруженных телег и увидела лица горе-строителей, ужас которых читался безо всяких слов. «Надо будет доплатить им».

На небе сияли чужие звезды. В лесу кричали незнакомые ночные хищники. По бокам телег уютно покачивались рыжие волшебные огни, а сверху — похрапывал Ог. Ми поддерживала обессилевшую от отдачи Чи, постанывающую на кочках.

— Ты бы поберегла себя, матушка, — обеспокоенно нахмурилась Ми.

— Я-то оправлюсь, а они умрут без чар Архи, дочка, — слабо ответила Чи.

— Я думала, в Старом Эрве голодают, на лепешках живут, а здесь… — поежилась Ми.

— Я думала, что в Старом Эрве мало что лечат, — в тон ей ответила Чи, и обе вздохнули.

— Ужас, Чи. Такой ужас.

— Надо будет лекарств им передать. Там деточка головушкой болеет, бредит, ей бы светлой травы попить.

— Не нужно, — внезапно возразил Ог. — Это не элькрины.

— Не элькрины, сыночка, не элькрины. Но как не лечить?

— В первую встречу настоечку целебную у меня вытащили, с нее кровью наблевали и там же ею истекли.

Оставшаяся дорога до стройки прошла молча. Только работяги пыхтели, едва таща телеги даже с помощью сил Ловов, да накрапывал вредный дождик, выстукивая свою монотонную песенку.

Комментарий к 16. Успешная торговля #отбеченоЛисой

====== 17. Не самые желанные гости ======

Сектанты в последние дни будто с ума сошли. Нападали на оставшиеся выходы и днем, и ночью, и не заканчивались никак. Тактика была все та же: пытались оттеснить от выходов в междумирье и активировать Распад. Отчаянные самоубийцы!

После очередной ожесточенной схватки Гай, помогая ослабшему другу добраться до храма Архи, не выдержал и пожаловался:

— Брат Критийре, я в последнее время уже не понимаю: мы сектантов режем или поддерживаем товарищей в трудное время! Я все эти годы мечтал убивать сектантов самым жестоким образом, а сейчас не даю им наложить на себя руки!

Критир, прокашлявшись, оперся на плечо друга.

— Толку от того, что они покончат с собой. С твоей коллекцией оружия ты можешь даровать им не менее мучительную, чем от Распада, смерть.

— Не уверен. Так остаются души, а Распад пожирает все, — всерьез задумался Гай.

— У меня есть на примете один кузнец, который может тебе продать или даже подарить действительно ужасное оружие, — загадочно улыбнулся Критир.

— Ты еще и можешь шутить об этом?! Критийре! — всполошился Гай.

Они уже подходили по мощеной улице ближе к храму Архи, где в последнее время и поселился предельно ослабленный Критир. Он остановился перед входом и мрачно вздохнул:

— С каждым новым днем, что от Ни нет вестей, я все больше начинаю задумываться о подобном.

— Я чувствую, она жива. Не волнуйся, пока мы отбиваем проходы, она будет в порядке. Просто нельзя потерять их, — неуверенно возразил Гай.

— Мне не нравится, что с ней нет связи. Ты же сам знаешь: мы пробовали искать через проводники, через техники, но ее нигде нет.

— Вполне возможно, Ист просто надежно укрыл ее, вот и все. Критийре, не сходи с ума. Лечись. Сейчас все, что мы можем сделать — держать проходы.

— Я подумаю еще, — тяжело вздохнул Критир и побрел в храм.

Гай проводил его взглядом. Он уже внутренне смирился с потерей сестры. И сестра, судя по последней встрече, тоже. Здесь и думать нечего: если что-то нужно Ловам, они это возьмут. Это ясно как день. Но по уши влюбленному другу это не объяснить. Он жил, казалось, одной надеждой на ее возвращение и был настолько мрачен, будто бы сестру в секте избивали, а не наряжали и баловали как принцессу. И отец относился к этому браку подобным образом.

Конечно, Гая тревожило, что с Ни нет связи, но ведь вряд ли отношение секты из-за перемены убежища изменилось.

Разумеется, в браке без чувств счастья мало. Но с другой стороны, жить в богатстве и достатке — это то, о чем мечтали очень многие. Этот Карн, оказавшийся Истом, относился к сестре хорошо, да и они неплохо ладили. Может быть, у него действительно искренние чувства к Ни? Для ритуала он уж слишком балует ее!

Конечно, это лишь попытки уговорить совесть. Но что они могут противопоставить могущественному Лову?

Гай привык делать то, что было в его силах. В его планах было отомстить за каждую лично увиденную им жертву секты, отмеченную красной прядкой в волосах. И пока защищал проходы, он отомстил и вернул шевелюре первозданный рыжий цвет. В его силах было следить за проходами. В его силах было разведывать планы секты. В его силах было защитить своей борьбой других и потянуть время до эвакуации.

А где сестра, он не знал, и способ спасти ее — тоже. Если он что-то не может, остается лишь смириться!

Гай уже попрощался с озорной девчонкой, которой Ни была в детстве, сменив ее облик в своем сознании на взрослую благовоспитанную сектантку. Смена же сектантки на образ любимой супруги гнилого Лова далась намного легче.

«Эх, сестренка! Не сберег я тебя. Выросла прекрасная, как лесная фея. Ничего, мы поможем тебе, чем сумеем. Пока держим проходы. А потом... Потом будет потом».

Критир послушно выполнил все назначения сестер храма Ёрна, лег и хмуро разглядывал потолок.

«Как там Ни?» После получения благословения Ист больше на контакт не выходил. Ни из известного им логова сектантов пропала еще раньше. Скорее всего, ее укрыли где-то в более укрепленном убежище.

Сердце кровью обливалось. Каково ей там? Что он с ней делает? И он сказал, что это случится совсем скоро, а прошло уже столько времени. Успокаивало только, что он не приводил ее к нему — значит, она была жива.

Критир перестал рисовать эротику и все чаще изображал Ни маленькой девочкой, счастливой и беззаботной, не знающей никакого Иста. Как же она его осаждала! Маленькая лесная дева оказалась для него тем еще испытанием. Но ведь такая славная! Вносила краски в его серую жизнь. Он бережно растил ее, окружив любовью и заботой, и она в ответ наполняла его жизнь счастьем и дарила свою любовь в ответ.