— А ты фантазерка! Наверное, изучала часть для жен и матерей? Задумываешься о замужестве?

— Нет, я читала основное Учение об исцелении и часть про должное поведение девиц, — смутилась Ни.

— Адепт Кона изучал техники Архи? Твой учитель точно необычный. Я подарю тебе дополнительную часть, еще пригодится, — Трилана порылась в сумке и протянула несколько потрепанную книгу.

Ни покраснела и приняла книгу двумя руками. Не говорить же служительнице Архи в лицо, что это все древний бред?

— Извини, но у меня глаза закрываются. Спасибо за подарок и за теплые слова, я очень рада поговорить с тобой! — улыбнулась она.

— Мне тоже было очень приятно поболтать! Заходи в любое время! Спокойной ночи.

— Спокойной!

Ни проводила взглядом Лану и с любопытством взглянула на книгу. Хотя все эти наставления Архи безнадежно устарели, но о совместной жизни с мужчиной почитать все же любопытно. Да и книга достаточно популярна в народе, к тому же Учитель говорил что-то об этой части… А еще Ни беспокоило кое-что. Они вроде бы признались друг другу, но в их отношениях ничего не изменилось, кроме поцелуев! Так и должно быть? Поцелуи — это здорово, но, может быть, есть что-то еще? Учитель вроде бы что-то хотел ей рассказать, может быть, здесь есть ответ?

Нет, все завтра. Спать слишком хочется. Ни уткнулась носом в подушку. Еще остался запах Учителя, будто бы он здесь! Пахнет так по-особенному. Листвой, что ли? Будто бы зарылась в ветки дерева Эрва в саду… Эх, скорее бы вернулся!

========== 9. Безумный портняжка ==========

Вновь связанные между собой и плотно укутанные исследователи продвигались через густой туман, устанавливая едва рассеивающие его хотя бы с дороги комплексные барьеры. Разноцветные вспышки активации появлялись теперь намного чаще. Туман вокруг был непроглядным и сплошь пронизанным дыханием Иста, отчего казался даже не белым, а серым и мерзко пах гнилью. Он глушил звуки: слышны были только иллюзорные голоса из тумана и иногда хруст веток под ногами. Исследователи старались поменьше дышать и плотнее кутались.

Чем ближе к прорыву они продвигались, тем громче звучали иллюзорные голоса, теперь уже и Критир четко слышал их. Концентрация оскверненной энергии и дыхания Иста была чудовищной даже днем. Дышать было тяжело. Язвы пощипывало. «Надо что-то делать. С учетом опыта проведения Изоляции мне нужно беречь себя, иначе на полпути к пункту я определенно пополню ряды искаженных».

Старейшина решил использовать опыт ученицы. Критир распечатал сосуд с ее энергией и разлил тонкий слой золотистой дымки под одеждой и намотанными для защиты бинтами, чтобы было не так заметно. Энергия мягко обволакивала, будто обнимая, и согревала в этом ледяном гнилом тумане. «Как же хорошо очищает! Жаль, нельзя рассказать об этом остальным».

В сплошном сероватом молоке не видно даже собственных рук. Им уже не встречалось живых существ, но временами попадалась некрупная нежить, рассыпавшаяся от базовых заклинаний Архи. Давящая тишина с зыбкими иллюзорными голосами напрягала, но и разговаривать не хотелось. Раздался приглушенный чуть гнусавый голос Гая:

— Давайте перекусим! Мы еще только треть пути прошли, а я уже умираю с голоду!

Исследователи усилили барьер, разгоняя туман получше.

Тем временем целительница уже накрыла полусгнившее бревно плотным полотном и принялась разливать укрепляющий чай, Гай с богатырем достали хлеб, Эрлин — яблоки священного дерева, Ми — вяленое мясо. То ли от напряжения, то ли от голода и усталости разыгрался небывалый аппетит, и все без исключения, даже слабоватый на желудок друид, принялись жадно есть. Критир сел рядом, запечатал энергию ученицы обратно в сосуд и, сдвинув повязки с лица, прокусил кожуру питательного плода. Он посмотрел на солнце в зените и нахмурился. Получается, к обеду они, по заверениям Гая, прошли только треть пути? Критир не ориентировался в таком тумане совершенно, но словам парня он доверял — тот, как и отец, никогда не терялся. «Нам надо ускориться, ночью оскверненная энергия сгустится, и здесь станет невозможно идти».

— Перейдем к установке упрощенной версии барьера, иначе мы не доберемся до пункта до наступления ночи. Уберем руны блокировки и защиты и предупредим следующую группу, чтобы укрепили дорогу.

Гай торопливо проглотил остатки мяса, предложенного Ми, и передал информацию в общину. Ответа пришлось ждать довольно долго, но Гай времени даром не терял, выпросив у великодушной Ми еще кусочек. Критир с улыбкой наблюдал: Гай умел уговаривать, строя жалобные рожицы с огромными глазами явно не хуже своей сестры. Правда, с его мужественным лицом это смотрелось скорее смешно, но эффект определенно сохранялся! Ми, проследив направление взгляда Критира, смутилась и забрала мясо у недоумевающего Гая. Впрочем, Гай быстро отвлекся — пришел ответ из общины, и он передал его:

— Они согласны с нашим решением, просили поставить барьеры, которые продержатся хотя бы до рассвета.

— Отлично, приступаем.

Критир набросал на земле схему упрощенного барьера, который только очищал и немного смягчал действие иллюзий. Члены группы уже даже не задавлись вопросами, как он переделывает заклинания на ходу, и не рванет ли — просто повторили, не вдаваясь, покивав на предупреждение о том, что этот вариант нестойкий и не защищает от нежити, потому его придется вскоре укрепить. Продвижение пошло явно быстрее.

Ближе к вечеру они достигли запретной зоны вокруг прорыва. Самого разлома еще видно не было, но топкая гниль под ними постепенно сменялась хрупкой фиолетово-черной коркой, раскрывающейся трещинами под ногами и обнажавшей пустоту. Критир нахмурился.

— Так оставлять опасно, провалится еще кто-нибудь. Время до ночи еще есть. Покроем стабилизационными рунами на один слой. Когда доберемся до пункта — сообщим и попросим усилить.

Схема основного укрепляющего заклинания проекта «Надежда» была знакома всем. Исследователи немного замедлились, но до пункта, по расчетам Гая, оставалось не так много, потому торопиться особенно некуда. К тому же и не хотелось: чем ближе был самый близкий к прорыву пункт, тем больше путешественников одолевали мрачные иллюзии, и даже обычно беспечный Гай хмурился от недоброго предчувствия.

Исследователи постепенно продвигались сквозь туман к пункту, как вдруг послышался крик. Служительница Архи в ужасе вглядывалась в туман. Эрлин использовал Очищение Эрва, на пару мгновений проредив плотную сероватую завесу перед ними, и застыл от ужаса. Прямо перед ними лежала заботливо собранная кем-то огромная гора гнилых трупов девушек высотой в два элькринских роста.

Критир нахмурился и, проверив кучу темной энергией, быстро сказал:

— Назад.

Туман сомкнулся вновь, но будто дрогнул. Исследователи поспешно попятились. Гора явно зашевелилась, она ползла к ним! В прореженном барьерами тумане стало видно, что тварь не так проста. Трупы срослись между собой и напоминали неаккуратного слизня. Тварь тянула к ним многочисленные руки, желая присоединить к своему телу.

— О-о-о?.. — спросила нежить хрипловатыми девичьими голосками из многочисленных ртов и повернула все свои головы разом, наблюдая мутными глазами.

Критир взмахнул посохом, сковывая тварь, и, отступая, коротко распорядился:

— Потоком Очищение Архи, Уничтожение Эрва и Замедление Эйрола. Сосредоточьтесь на пробитии дыры к центру кучи.

Исследователи спешно отступали по ранее установленным барьерам, поддерживая заклинания. Послышалось шипение, когда нежить проследовала за ними, уперевшись в барьер.

— Барьеры… растворяются… — едва справляясь с заплетающимся языком, прошептал друид.

— А-а-а! — многоголосо полупрошипела-полупростонала нежить, но все равно продолжила ползти к элькринам, протягивая руки.

Группа продолжала отступать, оскальзываясь на гнилой траве и спотыкаясь на едва укрепленной хрупкой темной почве, с ужасом наблюдая за тем, как барьеры расползаются под тварью, практически не замедляя ее. Служительница Архи решительно направляла удары светлым прожигающим лучом Очищения из безупречно-белого сияющего навершия светлого посоха. Молочный поток сплетался с разъедающим ткани немертвых тел изумрудным Уничтожением, тягуче изливавшимся из подрагивающего в руках друида узловатого посоха.