Хорошенькие. Я села рядом и улыбнулась. В комнату вошел высокий худой мужчина с коротким хвостиком светлых волос. Какой-то он знакомый, вот только вспомнить не получается.

Он подошел ближе и сел между мной и Архой, чуть задев мою ногу сквозь платье. Деревцем немного пахнет. Яблонькой. Как во сне. Приятный. Тоже пришел на малышей посмотреть?

Малыш покрупнее вдруг заплакал. Мужчина быстро подхватил его на руки и с улыбкой отчитал низким переливчатым голосом:

— Ну ты и обжора, Нир. Может, дашь маме хоть немножко поспать?

«Ну и голос!» В животе все перевернулось. Я присмотрелась к малышу в его руках, который не желал умолкать, требуя еды, и запоздало осознала, что это далеко не новорожденный. Нир слишком крупный. «Сколько я проспала?»

Я перевела взгляд на мальчика с темными влажными кудряшками. Поменьше на фоне брата, но тоже никак не выглядел только что появившимся на свет. Если тот Нир, значит этот Эйрин. Нир орет как резаный, а этот спит себе. Похоже, ему не привыкать. Бледненький. И пот на лобике. Ему плохо! Ну да, он эньека, вон Источник багровыми всполохами пробивается в груди. И искорки золотые от меня. Милашка, полный любви!

Милашка открыл глаза, но орать не стал, только обаятельно улыбнулся, протянул ко мне ручки.

Я улыбнулась в ответ и взяла его. Эйр деловито ощупал грудь. Кажется, он остался недоволен тем, что не может достать ее из-под платья. Он так укоризненно смотрел, что стало неудобно. И молока у меня нет. Я растерялась и посмотрела на Арху.

Она протянула бутылочку с запечатанным чарами времени теплым молоком. Я предложила малышу, но он отпихнул и нахмурился, сжимая грудь сквозь платье. Сильный!

— Эйр, у меня там нет ничего. Ну же, кушай, — я ловко затолкала соску в уже приоткрытый для возмущений рот.

Малыш стал есть, но смотрел на меня, как на предателя, теребя грудь. Я вздохнула. Мне бы хотелось, конечно, покормить, почувствовать себя живой, настоящей матерью, но откуда возьмется молоко?

— Не веришь мне? Попробуй. Убедишься сам, что там ничего нет.

Я потянулась назад, чтобы ослабить шнуровку платья, но встретилась взглядом с Карном. «Ах, точно, здесь же есть и другие! Совсем глуплю».

— Не делай ерунды.

Я кивнула и потупилась. Никак не получалось до конца проснуться и привести мысли в порядок.

— Эйр такой горячий.

— Оболочка Источника окрепнет годам к семи-восьми. А если в Карна пошел, то всю жизнь плохая будет, — кивнула Арха.

Я посмотрела на жаркое чудо. «В детстве будет слабеньким, как я». Немного помучив бутылочку, малыш уснул.

«Почти не поел! Ну и ладно. Наверстает, как подрастет. Теперь у меня есть Эйрин. Жаль, что проспала столько. Но теперь проснулась и хорошо позабочусь о нем».

— Приходите в следующий раз аватарами. Не портите детей, — отчитала нас Арха.

Я кивнула. В этом старом доме, пахшим деревом и жасмином из сада, так славно! Малышам наверняка хорошо здесь.

— Карн, можно я буду и по ночам приходить к детям? — тихонько спросила я.

— Можно. Только аватаром.

— Хорошо.

«Но найдутся ли у меня силы на аватар? Даже сознание в теле поддерживаю с трудом. Духовные силы будто утекают». Клонило в сон. Я уложила малыша на место, прислонилась к мужу и задремала. Снова эта чудесная роща. Разбудил сильный тычок в бок и тихий хриплый шепот в ухо:

— Еще раз уснешь при родителях, получишь.

Я кивнула и выпрямилась. Но как же хотелось спать! Невольно встретилась взглядом с внимательно следящим Коном и потупилась.

— Надо передать ребенка, — сказал Карн.

— У Ни молоко может пропасть. Есть еще время? — тихо спросила Арха.

— Почти два месяца прошло.

— Пойдем, — Арха вздохнула и поднялась.

В бок снова ткнули, и я поняла, что должна идти. Карн и Кон остались с Эйрином, а встревоженный хозяин дома с Ниром на руках увязался за нами.

— Нела, — тихо позвал он, и в животе все перевернулось.

Я не решилась ответить и поспешила за Архой. Он замолчал и не звал больше. Полутемный коридор привел нас в спальню, где в кровати спало мое тело.

— Без улучшений? — спросила Арха.

— Да, — кивнул хозяин дома.

Арха вздохнула и покачала головой.

— Я возмещу, чем смогу. Можно рассчитывать на мою помощь для детей и их детей.

Я слилась с телом, и почувствовала, что отголосок души в нем ослабел. «Осколки души без основы не могут продержаться долго?» Тело затекло, но не так, как в Обители Ловов. Не было ни ноющих пролежней, ни онемевших рук и ног. Просто неудобно немного. Я потянулась и поворочалась. Эта искорка не жглась, как Эйр когда-то. То теплела, то холодела, но приятно.

Живот окутало молочным облаком, Арха присмотрелась.

— Девочка. Зачатки оболочки Источника даже есть, крепкая будет.

Улыбнулась, глядя на малышку. Интересно, что у нее за Источник такой? Невесомый, духовный, что ли? От лиловой энергии веяло умиротворением. Хотелось помечтать.

Я рассматривала искорку дочери, но никак не могла понять, что значит ее имя. «Инсирь» — мечтательная искорка. Или искорка надежды? Но и все на этом. Ее сила правда в мечтах?»

— Никак не приживается, — нахмурилась Арха. — На ночь бы оставить.

— Без проблем, — кивнул хозяин дома.

Сердце радостно трепыхнулось в предвкушении, но я поспешно одернула себя. «Я замужем. Нельзя. Будет больно, если плохо себя вести».

А мужчина взял меня или, скорее, свою жену, за руку. Прохладная ладонь. Так бережно. Так спокойно. Так приятно.

========== 20. Что лучше? ==========

Почему-то я чувствовала себя в безопасности, так непривычно. Может, из-за прохладной руки смертного. Может, из-за присутствия Архи. Может, потому что Карна рядом не было. Очень хотелось спать, но Карн сказал, что в присутствии его родителей нельзя. Или в смертном теле можно?

— Спи, если хочется, — будто читая мысли, разрешила Арха.

И я послушала. Но мне не снилось обиталище лесных дев. Мне снился мужчина рядом со мной. Мы нежно целовались, лаская губы друг друга и чуть касаясь языками, и он осторожно прижимал меня к себе. А я его. Сердце билось громко и часто, и едва мы отнимались друг от друга, как хотелось припасть снова.

«Нельзя!»

Но устоять невозможно.

«Ладно. Это лишь сон».

И я целовала его в ответ все более и более жадно, и прижималась все крепче. Он пах свежей листвой, и был таким ласковым, таким головокружительно-бережным, когда прикасался к отзывчивому хрупкому живому телу.

— Спасибо, матушка, — раздался над ухом хриплый голос, и плечо больно сжали.

Сон растаял, и ужас сковал меня.

— Выбирайся. Пойдем домой.

Я не смотрела ему в глаза, только неловко покинула живое тело. Сформировать оболочку Лова получалось плохо, не хватало духовных сил. Я с ужасом осознала, что просвечиваю.

«Плохо. Карн будет недоволен».

Но он лишь накинул на меня роскошный серебристый плащ и взял на руки, даже не угрожая. Сердце трепыхнулось в робком восторге. Я благодарно уткнулась носом в плечо.

Мы вышли в междумирье, и меня снова сморило. Он не будил. Прекрасная роща. Я сидела под яблонькой, такая же нагая, как и все девы вокруг, с Эйрином на руках, и кормила его переполненной молоком грудью. Он пил жадно и осторожно. Как хорошо. Спокойно.

Разбудило прикосновение ложки к губам и хриплый голос:

— Пей. А то так и будешь спать.

Я выпила три ложки и вернулась в грезы с Эйром. Он наелся молока и прижался к груди, обнимая горячими ручками. Я гладила его по влажным от пота кудряшкам и улыбалась. «Так реалистично. Это сон? Или мы правда где-то есть?»

***

Пробуждение настигло в страшной маленькой комнате Карна. Сонливости больше не было. Карна рядом тоже. Эйрин! Нир!

Попыталась создать аватар. Духовные силы еще не восстановились толком, но все же спустя несколько попыток вышло. С трудом скопировав истинный облик, я появилась рядом с лежанкой. Арха играла с малышами. Нир был в восторге, размахивая погремушкой и иногда в порыве чувств заезжая ей брату. Эйр не плакал, только смотрел на Нира, как на идиота. Было очень смешно.