Ми, раньше закупавшая у них шкуры и пряжу, срочно отправилась искать замену в дальних деревнях местных. Ничего не говорили, просто отказались торговать и все. Мне даже с сетью ниточек ничего не удалось выяснить: в поселениях не было не только моих служителей, но и элькринов вообще. Стали видеть в нас опасность? Кто-то что-то сделал им? Они догадались, что мы не их расы? Кто бы знал.

Под утро от проверки ниточек меня оторвал хриплый шепот:

— Доброе утро, Нелари.

— Доброе, — глухо отозвалась я, потихоньку приходя в себя.

Карн прижал к себе.

— Хочу найти способ дочистить тебя. Я ведь обещал.

Я похолодела. «Вот чем он занимался, да? Опыты с душой?»

— Н-ничего страшного, меня ничего не беспокоит.

— Зато беспокоит меня.

— Ты ставишь опыты на местных? — с подозрением уточнила я.

— Да. Их души очень похожи, только Источников нет. Местных никто не считает. Но вот если начнут пропадать элькрины, будут ненужные волнения.

— Это ужасно!

— Это замечательное исследование!

— Это жестокие убийства.

— Они не умирают. Только личность разваливается. Сначала им просто больно. Потом они начинают искать потерянный кусок и пытаться вспомнить. От этого расползаются все более глубокие трещины и постепенно душа разваливается на части. Но знаешь, в чем волшебство? Если вернуть извлеченный кусок в основу души, он прирастет сам и постепенно заживет. Даже пришивать не надо. И трещины закроются.

— Это ужасно! Перестань делать это! — я сжала голову руками, невольно вспоминая, что довелось пережить здесь.

— Я хочу, чтобы ты была полностью моей. Ты ведь вспомнила все, верно?

Я занервничала. «Он следил? Пожалуй, дарить котят и приходить к Иркрину, пусть и не переходя границ, было слишком опрометчиво! Выдала себя с головой!»

— Я… п-полностью твоя, Карн.

— Нет. Твоя душа полна его следов.

— Я соблюдаю твои правила. Дарю тебе ласку. Этого мало?

— Мало. Мне не нравится, что ты думаешь о нем. Давай почистим тебя снова.

— Как в тот раз? — севшим голосом уточнила я.

— Да.

— Тогда ты оставишь опыты на местных?

— Если ты забудешь о нем — да.

— А можно… Обезболивающее? Что-нибудь?

Паника забрала последние силы. Захотелось прилечь. Исчезнуть. Все равно не сбежать. «Нет, надо бороться. Но как?»

— Ты же изучала работу с душой. Не получится.

— Но я ведь вспомню снова.

— Поэтому и ищу способ покончить с этим раз и навсегда.

— Карн, не трогай мою душу.

— Не ты ли пообещала подарить ее мне, если Иркрин будет счастлив с другой, подобной тебе? Я тогда целый день провозился с тобой, неблагодарная!

— Он несчастлив. Ему нужна я, — твердо сказала я.

— Ах вот оно как. Давай я покажу тебе, как он несчастлив? — зловеще сказал Карн и достал зеркало Кона.

Он протер рукавом мутное стекло, проявляя изображения.

— Смотри, как он несчастливо сшивает ее душу. Как несчастливо отпаивает лекарством. Как несчастливо кормит с ложечки. Как несчастливо облизывает ее перемазанное лицо. Как несчастливо дает ей срезать его холостяцкие косы. Как несчастливо усыпляет, когда ей плохо. Как несчастливо сношает ее. Страдает, бедняжка!

Я опустила взгляд.

— Спроси у него сам, счастлив ли он рядом с ней.

— Даже спрашивать не надо, смотри сама, — он еще раз протер зеркало Кона, показав, как парочка валялась на постели.

— Я счастлива.

— Я тоже.

Я сжала кулаки. «Это не считается! Понятно, что он не будет говорить Ни, что несчастлив с ней! И вообще он был счастлив в тот момент, наверное. Но ведь Иркрин хотел спасти и меня. Меня? Он… Ему просто жалко? Или он вправду меня любит? Он же вполне хорошо живет себе, верно?»

В горле встал ком.

— Я не готова поклясться прямо сейчас.

— Я и не заставляю. Хочу, чтобы ты сделала это сама. Но ты глянь-ка, ради кого упрямишься. Ему нужно от тебя лишь тело, Нелари. Он пришил к нему кусочек души, чтобы живой выглядела, и доволен.

— Это не так, — тихо возразила я.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — рассмеялся Карн.

«Верю ли я? Подожди, какая разница, верю или нет? Я ничего не нарушала, а он собирается истязать меня снова. Почему? Это несправедливо. Не хочу! Боюсь!»

========== 15. Я не тюремщик ==========

Я поднялась с кровати и сжала кулаки. Нашла в себе силы посмотреть в пугающие глаза. Все такие же черные с равнодушными алыми отблесками в зрачках. «Все ведь как договаривались! Как он смеет?!»

— Верю. Да, я верю в то, что говорю! Иркрин искренне заботился обо мне. В его руках я росла прекрасным цветком. А ты… ты! — я схватила искаженную ветвь жасмина со стола, подаренную когда-то братом.

— Ты сделал меня такой. Отравил своим дыханием. Запер в клетке. Не давал прикасаться к нему. Заставил сделать ужасные вещи. Надругался. Искалечил. А сейчас даже думать запрещаешь!

— Так вот как ты ценишь мою заботу, Нелари! — Карн сел и покачал головой. — Я защитил тебя. Подарил тебе прекрасную одежду и высокий статус. Сделал сильнее. Отдал тебе самую свою сущность. Наполнил тебя любовью наших Создателей. Дал возможность стать матерью. Тебе не стыдно говорить мне такое?

— Мне не нужно ничего из того, что ты сделал для меня! Я об этом не просила! Мне нужна лишь свобода! — возмутилась я.

— Ах, вот оно что! Ну что же, Нелари. Я не тюремщик. Можешь идти.

Я удивленно моргнула и с подозрением спросила:

— Правда?

— Иди. Сотри руну Архи со лба, если хочешь. Ты свободна.

Жутко. Я прижала к груди запечатанный чарами времени искаженный цветок. Что-то было не так. Не могло быть все так просто! Но я все же материализовала на себе форму общины Кона, медленно сняла обруч Архи и стерла руну со лба. Карн следил с интересом. «Пожалуй, я ему много наговорила, даже как-то неудобно… Надо бы извиниться и поблагодарить, что отпустил».

— Все, готова? И куда ты пойдешь?

— Домой.

— Станешь его второй женой?

— Без разницы.

— Следующими моими подопытными станут жена твоего брата и он сам.

— Как же правило о невмешательстве?!

— А они не умрут.

— Ты с ума сошел, — прошептала я, закрыв рот руками.

— Сможешь ли ты защитить своих близких? Ты оскорбила меня и собираешься опозорить, сбежав из моего дома. Думаешь, Эйрол защитит вас? Или Кон? Или ты сама, быть может?

Я похолодела.

— Не тюремщик, говоришь?

— Конечно нет. Мир так устроен, что слабые подчиняются сильным. Кто же виноват в том, что твои старшие плохо воспитали тебя? Нужно вести себя соответственно положению. Я дал тебе все. Будь благодарной и покорись мне.

Я сжала кулаки.

— Я покорилась тебе. Вела себя послушно. Дарила тебе ласку. Но тебе этого мало! Что же еще ты ждешь от меня?

— Того, что ты станешь только моей. Душой и телом. Разве я так много прошу? Просто быть благодарной искренней супругой!

— Любви нельзя добиться угрозами и силой, — прошептала я.

— Иди уже, Нелари. Незамужней женщине не следует приходить в дом к одинокому мужчине.

— Но ты угрожаешь мне! — возмутилась я.

— А ты настолько глупа, что до сих пор смеешь перечить мне! — развел руками Карн.

Я посмотрела ему в лицо, но не увидела ни капли сомнений или сожаления. Кажется, даже и вовсе не злился. Как вообще можно так спокойно говорить подобное?!

«Да он попросту развлекается! Как же мерзко».

Сомнений в его угрозах не было. Этот больной и вправду способен на это.

========== 16. Если бы была благодарной ==========

«Что ж, развлекать этого безумца не в первый раз. Жаль, что и не в последний. Папочка. Братик. Ми. Племяшка».

Я вздохнула и, решаясь, прижала руки к груди. В горле застряли слезы. «Мне придется попрощаться со всем, что есть. С Иркрином. С воспоминаниями. Может, так будет и лучше. Ничего. Жизнь близких бесценна, а мое положение ничто не изменит. Не стоит упрямиться».

Я медленно опустилась на колени, поклонилась и поцеловала ноги.