Финн скрылся за дверью, и я наконец смогла дышать спокойно. Никогда не видела его таким, мне стало жутко, страшно и… стало жаль его. Я поняла, что он имел в виду, но не нашлась смелости признаться. Адис и Эльткрид говорили о любви, я помню их лица при этих словах. Не похожие ни на что другое, совершенно новые, обычно спрятанные в глубине эмоции. У Финна сейчас было похожее лицо, полное скорби и тайной обиды на меня за холодность. Я понимаю на словах, что он чувствует ко мне, но не могу ответить ему тем же. Дурочка, надо было признаться, сказать, как есть. Я не испытываю к нему ничего подобного. Теперь мне стыдно перед ним за проявленную слабость. Если он будет надеяться воззвать к моим чувствам… скорее всего, будет только хуже. Не думаю, что смогу полюбить его. Но ведь любовь приходит сама, да? Я могу просто не понимать сейчас своих чувств.

Не стоит больше думать об этом. Рассуждая самой с собой, не понимая и части того, что он испытывает, я запутаюсь еще больше. Постараюсь отвлечься. Я ведь сегодня еще ничего не ела. Только сейчас поняла, насколько все-таки голодна. Вот и прекрасно, готовка — отличный способ отвлечься. Достаточно сложно и долго, чтобы заполнить голову мыслями, не касающимися любви.

Я принялась за дело. Первое время я много ошибалась и отвлекалась, но вскоре мне удалось отбросить лишние мысли и сосредоточиться на приготовлении пищи.

====== Глава 9. Маневр ======

— Когда писал рецепт, даже подумать не мог, что они получатся настолько вкусными, — сказал сэр Инес, дожевав сырник, что я дала ему на пробу. — Очень похожи на те, что я ел когда-то давно на ферме. У вас получается все лучше.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Мне начинает нравиться. Теперь все это не кажется таким сложным, я испортила не так уж много. Но и те были не настолько плохи. Даже захотелось приготовить что-нибудь грандиозное, да вот только ни знаний, ни ингредиентов не хватает.

— Вы правы, — кивнул он. — Выбор ограничен, но и его можно вполне неплохо приспособить. Если хотите приготовить что-то посерьезнее, можете попробовать затушить овощи с птицей.

Не слишком сложно, но и заскучать не успеете.

Сэр Инес написал рецепт и предложил попробовать приготовить это блюдо в следующий раз. Я охотно согласилась. Мы перекусили и принялись за то, что сэр Инес называет учебой. Мне не пришлось просить закончить до обеда: сэр Инес сам должен был уходить к этому времени. Жаль, что мы теперь видимся так мало, но сегодня мне это на руку.

— У вас есть еще немного времени? — спросила я, когда мы закончили обсуждение.

— Немного есть. Но скоро нужно будет идти.

— Понимаю. Я хотела, чтобы вы объяснили мне, как читать язык Нижнего мира. Но, наверное, мы уже не успеем.

— Как раз наоборот, — усмехнулся сэр Инес. — Показать сейчас я действительно не могу, но объяснить — вполне. Наши языки отличаются только буквами, слова читаются так же, а некоторые даже написанием не отличаются. Все, что вам нужно — знать алфавит. А с ним можете практиковаться на любой попавшейся книге.

— Все звучит легко и сложно одновременно.

— Дайте мне минуту, — он достал из кармана маленькую ручку и вырвал из конспекта лист. Быстрыми движениями исписал его и вручил мне.

— Первое время пользуйтесь этим, вы быстро обучитесь, если будете практиковаться.

Я посмотрела на аккуратно написанный в столбик алфавит Нижнего мира, а напротив каждой незнакомой мне буквы выведена расшифровка. Я чувствовала себя так, будто у меня в руках лежал ключ от запертой двери, за которой меня ждет спасение.

— Спасибо большое, вы в который раз выручили меня.

— Рад, что смог помочь, — улыбнулся он.

Вскоре мы вышли из дома и побрели по своим делам.

— Ты пришла, — вместо приветствия сказал Адаже, открыв мне дверь. — Проходи.

Он дал мне войти. Когда я увидела интерьер, удивилась еще больше, чем с внешней части дома.

— Действительно достойное жилище, — резюмировала я, осмотрев убранство комнаты. — Как же ты получил его?

— По праву собственности, разумеется. Шучу, — сказал он без намека на улыбку. — Он был пуст, когда я нашел его. С тех пор он мой.

— Интересно, кто его построил. И почему он так сильно отличается от остальных домов.

— Понятия не имею, — безучастно отозвался Адаже. — Мне не интересно. Ты же пришла не за тем, чтобы расхваливать мой дом, верно? Принесла?

Я протянула ему маленький темный флакон с буроватой жидкостью. Адаже взял его и угрюмо сказал:

— Он не так прост. Никаких пометок. Ни названия, ни дозировки. Ничего, что даст хоть какое-то понимание о том, что лежит у тебя в руках. Может, лекарство, а может яд.

— И что теперь?

— Оставь у меня. Признаюсь, я не был готов к такому хитрому ходу. Мне нужны реактивы и инструменты, чтобы провести анализ. У меня нет в достаточном количестве ни того, ни другого. Придется идти в Либералитас.

— Ты уверен, что оно того стоит? — с сомнением спросила я. — Тратить столько времени. Да и цена на все это, наверное, просто бешеная.

— Это уже чисто врачебный интерес. Вызов мне как лекарю. Хоть и не настоящему. И в целом все не так страшно, когда знаешь, где и что искать. Через несколько дней я скажу, что это. Нужно время на подготовку.

— А что со мной? — резонно заметила я.

— Ну да, — он смерил меня задумчивым взглядом. — Осмотрю бесплатно.

Я постаралась вложить в свой взгляд всю степень охватившего меня недоумения.

— И назначу лечение, разумеется, — невозмутимо ответил он. — Ты не выглядишь как смертельно больная, наверняка у меня найдется то, что вылечит тебя.

— Все это как-то… подозрительно. Выглядит как махинация. Ты занимаешься перепродажей сильнодействующих лекарств?

— А твоя профессиональная деятельность — беспочвенное оскорбление людей? — холодно спросил он. — Тебя в детстве должны были учить, что есть незнакомые грибы и ягоды нельзя, так? Так вот это, — он указал на флакончик, — в десять раз серьезнее. Должна же быть в тебе хоть капля благоразумия.

Я не ожидала от него такой реакции. Если бы он разозлился, накричал или выгнал меня, я бы не удивилась, но отчитать как ребенка… Ему удалось вызвать во мне чувство стыда.

— Извини. Я была не права, оскорбив тебя.

— Извинения приняты, — кивнул Адаже. — Теперь присаживайся, пора начать осмотр.

Я села на стул лицом к окну. Адаже вручил мне термометр, спросил про мое самочувствие, осмотрел глаза, горло и просил оголить торс. Когда я раскрыла края рубахи, его глаза расширились в удивлении, но Адаже тактично промолчал. Я посмотрела вниз.

Грудь вся синяя от зубов и круглых фиолетовых синяков.

— Ну и мерзость, — с отвращением сказала я. — Извини, не нужно было говорить этого вслух.

— Ничего, я понимаю, — сказал он и сосредоточился на работе.

— И что со мной? — спросила я, когда Адаже окончил осмотр.

— Не вижу смысла объяснять то, чего ты не поймешь, — отозвался он с конца комнаты, где раскладывал инструменты и что-то искал. — Могу лишь сказать, что твое состояние не критично, и у меня действительно есть то, что тебе поможет.

То колкость, то проявление доброты, и все с одинаковым выражением на лице и ровным тоном. Теперь я понимаю слова Финна: Адаже действительно необычный, но не такой неприятный, каким показался сначала.

— Держи, — он вручил еще пару флакончиков с порошком. — Принимать так же, как то, что дал вчера: утром и вечером разводить с водой. Предупреждаю, вкус мерзкий, так что будь готова, постарайся не выплюнуть сразу же.

— Звучит не сложно.

— Я рад, что это тебе по силам. Ты ведь сегодня тоже не забыла выпить его?

— Ты действительно видишь во мне бездумного ребенка, да?

— Скорее, немного одаренную многоножку. Но еще пара умных предложений и вполне сойдешь за небольшую плотвичку.

— Ниже на пару ступеней эволюции… Вот уж щедро оцениваешь мои способности.

— У тебя еще есть шанс реабилитироваться. Я держу грядку, она нуждается в уходе.

— Это ты так просишь о помощи?