— Что ж, раз вы снова в состоянии шутить, пожалуй, я могу поверить вашей решимости. Но если снова станет плохо, не стесняйтесь, идите ко мне. В ближайшие пару часов я буду в кабинете.

— Разве там не Заксен? — удивилась я.

— С чего вы взяли?

— Не знаю. Просто почему-то убедила себя.

— Нет, сегодня Закс не занимается документами. Сейчас он на посту.

— Сейчас? Рано ведь, сейчас, наверное, всего около двух часов дня.

— Ему не повезло, кроме своей, придется стоять и часть чужой смены. На его посту Гончая пострадал при стычке с преступником, Закс будет нести службу на позиции до двенадцати.

— Долго. Он пропустит обед, да и ужина давно не будет. Ему стоит принести что-нибудь перекусить.

— Вы весьма заботливы. Но если собирались идти сами, я запрещаю. Это далекий и опасный район, я не хочу пускать вас туда. Заксен сам разберется, что ему с этим делать.

Я иногда забываю, что имею дело со взрослыми, закаленными в боях мужчинами. Такая вещь, как голод на один день, наверняка считается для них слишком мелкой проблемой, чтобы уделять ей внимание. Раз Инес отказал мне прямым текстом, я не решусь идти одна к Заксу. Не сейчас, когда я и так под прицелом из-за недавнего происшествия.

— А что с тем парнем, которого подменяет командир?

— Ну, он жив и в целом в порядке. Скоро снова выйдет на работу, можете не волноваться о нем.

Если бы это случилось на день раньше, его случай тоже наверняка был в стопке, касающейся нападений на Гончих, приведших к травмам. Как часто происходят стычки? Заксен дал мне только те документы, в которых Гончие погибли или получили травмы. Тогда сколько еще случаев, в которых наши товарищи вышли невредимыми? Я искренне надеюсь, что, несмотря ни на что, их все же больше. Но тогда это значит, что там погибли жители? И чему тут радоваться? Я совершенно запуталась. Эта дележка на своих и чужих с каждой стороны просто выедает мне мозг.

— О чем вы задумались? — поинтересовался вице-командир.

Я коротко пересказала свои умозаключения.

— Ну, вам ведь не обязательно здесь и сейчас выбирать чью-то сторону?

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы с Гончими, вовсе не значит, что вы не можете волноваться о мирных жителях. Я понимаю ваши переживания. Совсем недавно вы были на стороне жителей и видели в Гончих лишь врагов. Сейчас мы выставляем преступников опасными беспринципными людьми, чтобы научить вас быть осторожнее. Но на самом деле и среди нас, и среди них есть люди совершенно разные. Я бы даже сказал, противоположные по своей сути. Те, кто стремится решить вопрос лишь мечом или ножом, и те, кто пытается избежать каких-либо стычек. Каждый сам выбирает себе позицию.

— А вы?

Он призадумался и вскоре ответил:

— Я действую по ситуации. Если нет причин убивать или калечить, я не стану этого делать. Но если мне нужно защитить себя, товарища или мирного жителя от вора или убийцы, я не стану колебаться. Я не в праве учить кого-либо или навязывать свою позицию, но моя мне кажется правильной.

— Разве это не то, чего придерживаюсь я?

— Да, пожалуй, — задумчиво кивнул вице-командир, — но при этом вы сами создаете себе ситуации, требующие вмешательства. Вы не обязаны помогать каждому бедолаге, кто просит пищу, ночлег или деньги. Как Гончей, вам достаточно сказать человеку о существовании пункта раздачи и о возможности найти работу, получив у нас лицензию. Не будете же вы отдавать все свои сбережения и всю пищу, чтобы накормить обездоленных? С нашей стороны достаточно дать им инструмент, но воспользоваться им должны сами люди. А вы можете смотреть со стороны, если так хотите, но не вмешивайтесь, пока ему не грозит реальная угроза в виде нападения другого жителя. Вы понимаете, что я имею в виду? Мы не кормим и не поим людей, мы их защищаем. А сейчас и даем возможность самим строить свое будущее, не полагаясь на подачки пункта. Если так хотят денег и пищи, пусть сами заработают их. С чего вы взяли, что должны кормить каждого с рук? Тем более вы сами видели, к чему это может привести. Мало кто использует подобные уловки на Гончих, но те жулики верно выбрали тактику, найдя в вас легкую мишень. На деле вы так же мягки, как выглядите, потому вас и пытаются обмануть. Еще вы должны знать, что на Гончих послабее часто нападают в попытке ограбить, не вы первая, не вы последняя, но оказавшись втянутым в подобную ситуацию, всякий, кого я знаю, старался стать сильнее. Надеюсь, вы тоже сделаете со своей стороны все, что только можете, чтобы избежать повторения недавнего происшествия.

Я не ожидала услышать от вице-командира столько всего. Услышанное поразило меня до глубины души и придало решимости.

— Спасибо, Инес. Вы сильно помогли мне сегодня. Мне действительно есть, над чем подумать.

— Рад, если вам действительно помогло то, что я сказал, — облегченно улыбнулся мужчина. — В таком случае постарайтесь как следует, хорошо?

— Да, обязательно. Я придумаю, как стать сильнее. Ну, а первый шаг на пути к этому прямо за дверью, — я кивнула на дверь архива.

— Верно. Вам стоит закончить начатое, — Инес встал с корточек и подал мне руку. Я приняла ее и поднялась на ноги.

— Боюсь представить, что еще я найду в тех документах. Но надеюсь, это хотя бы закалит меня немного.

— Будем надеяться. По крайней мере я верю, что у вас все получится, — ободряюще улыбнулся вице-командир.

— Спасибо, — я ответила ему самой благодарной и искренней улыбкой, на какую была только способна.

— Что ж, раз вы решились действовать, мне тоже пора.

— Снова горы документов?

— Не такие уж и горы, Заксен ведь уже здесь, — смущенно ответил мужчина. — Но работа есть работа.

— Понимаю.

— Тогда я пошел. До встречи, Рут, — он повернулся вполоборота и махнул мне.

— Да, до встречи. Удачной работы.

Мы попрощались и разошлись по делам. Вице-командир в большой кабинет, а я в архив. Ладно. Попробую снова. После разговора с Инесом мне действительно полегчало, думаю, сейчас будет проще. Ну-с, приступим.

…

В тот день я разобрала дела об убийствах за восемь лет, а до конца больничного покончила со всеми документами за оставшиеся года. Временами мне приходилось брать перерывы, чтобы избежать нервного истощения, чтение и переписывание всех этих случаев все равно давалось мне крайне тяжело, скорость разбора дел падала с каждым днем. Тем не менее, документы были не вечны, они все-таки закончились к моменту, когда я могла вернуться на службу. Но картонная коробка, хранящая все это множество папок, опустела лишь на треть. Остальные случаи касались столкновений с жителями, закончившихся лишь травмами. «По крайней мере все эти люди живы» — успокаивала я себя. Но, похоже, еще несколько недель мне придется видеть перед глазами боль и страдания. Я искренне надеюсь, что все не зря. Хотя это зависит лишь от меня самой.

— Чего зависла? Забыла, где рот? — недовольный голос вырвал меня из нелегких дум.

Я откусила бутерброд и посмотрела на Гончую перед собой.

— Надо же, вспомнила все-таки.

Это был Гайтен. Сегодня мой первый рабочий день после больничного, надо же было моей удаче закончиться на том, что одним из охранников пункта сегодня оказался этот мерзкий тип. Сейчас была пересменка, Гончие сменяли друг друга, а у меня было время обеда. Другой напарник по пункту куда-то ушел, так что до прихода Гайтена я сидела в тишине и спокойствии.

— Тебе заняться нечем? — раздраженно спросила я. — Не порть аппетит, проваливай.

— Ты как с коллегой разговариваешь, малявка? — цыкнул он.

— Ты может мне и коллега, но точно не товарищ и не друг. Я не обязана быть мила с тобой.

— Можешь не быть милой, но хотя бы соблюдай правила приличия при разговоре.

— С чего бы? Не ты ли говорил, что-то вроде: «с трупами не разговариваю»? Если ты не знаешь, то теперь у меня дырка не только в брюхе, но еще нога немного неполноценная. Как ты вообще можешь говорить со мной?

Я зло откусила бутерброд и отвернулась от Гончей. Быть с ним наедине некомфортно. Мне хотелось только того, чтобы он оставил меня в покое и ушел поскорее. Подумать только, нам работать вместе до конца дня… Святой Юне, надеюсь, хотя бы завтра его не будет здесь.