- Ты не можешь покинуть замок, - сказала она.

Харкон отвернулся.

- Ты умнее, чем хотелось бы, - сердито сказал он, - К сожалению.

- Но, - неуверенно произнесла Эль, не в силах уложить в голове собственную догадку, - как же ты так живешь?

- Это дурачье, - он махнул рукой в сторону потолка, - эти вампиры там, наверху, - моя единственная связь с миром. Мне приходится стравливать их друг с другом, поощрять и провоцировать на интриги, чтобы жизнь в замке не затухала - вечность может быть очень скучной, когда не пестрит конфликтами. Но им ничего нельзя рассказать и уж точно ничего нельзя доверить. Поставлять сюда кровь и новости - вот все, на что они годятся.

- Без крови вампиры умирают? - спросила она, про себя невольно гадая, не было бы это лучшим исходом.

- Нет, - покачал он головой. - Жизнь стала бы проще, будь это так. Голодающий вампир живет, но сходит с ума. Иногда - безвозвратно.

- Что ж, - высказалась она самодовольно, - теперь здесь есть я. Вультурьйол меня дождался и сейчас, наверное, жует чью-нибудь корову на пригорке. У меня вообще есть склонность вытаскивать из западни всяких застрявших. Но чтобы приступить к твоей проблеме, я должна хоть что-то о ней знать.

Харкон уставился в угол, демонстрируя вполне драконью привередливость. Как это типично - ему помощь предлагают, а он носом крутит. Того и гляди, еще просить придется, чтобы пустили творить добро.

- Ты не представляешь себе, - сказал он наконец, - насколько мне не хочется даже начинать рассказывать.

- Вообще-то представляю, - нехотя призналась она. - Поступим вот как. Сперва я поведаю тебе свою позорную историю, а уж потом настанет твой черед.

- Очень мило с твоей стороны, - усмехнулся лорд.

- Я вообще милая. И по натуре добрая. Но дело не в этом.

- А в чем?

- В том, что я победила, - просто ответила она. - После всего позора, по уши в трупах, в конце концов я раздавила тех, кто мне нагадил. И потому теперь могу говорить об этом спокойно. Ну… относительно.

- С удовольствием послушаю, - вампир оживился и уставился на нее с неподдельным интересом, устроив подбородок на кулаке.

Ну, разумеется, подумала она с усмешкой. Кто же откажется послушать историю удачной мести.

- Начну издалека, - сказала она. - Мир, откуда меня украли, называется Ривеллон…

- Там у всех такие глаза? - тут же перебил ее лорд.

- Нет, - скисла она. - Только у охотников на драконов… Я говорила, что это позорная история? - добавила Эль, увидев, как он враждебно нахмурился. - Ну так вот. В Ривеллоне, как и во многих других мирах, когда-то царили драконы. И будучи существами во всех отношениях великими, светочами мудрости и широкими натурами, они не слишком утруждались вникать в дела смертных и пристроили Рыцарей-Драконов следить за хозяйством.

- Знакомо, - усмехнулся Харкон.

- Видимо, это их обычная стратегия. Среди смертных они отыскивали эльфов, а потом и людей с душами драконов, чтобы создавать новых правителей. Мы сильнее и умнее обычных смертных и живем куда дольше, но сверх этого мы получали великий дар - драконий облик. Крылья, огонь… свободу.

- Ты можешь обращаться… - с изумлением начал он и запнулся, увидев, как она мотает головой.

- Нет. Уже нет. С тех пор, как я здесь, - не могу. Хотела бы я знать, почему, - Эль уставилась в стену, а потом с неохотой продолжила: - Со временем драконы исчезли. Ушли в другие миры, а кто-то просто залег подремать в недрах… Главным распорядителем они оставили мага Максоса, который, может, и был велик как чародей, но в людях не очень разбирался. А потом и он исчез. Безответственный проходимец… Впрочем, это не было главной бедой. Однажды миру был явлен некто Люциан, большой герой и спаситель, который пригрел на груди змею: сиротку Дамиана, инкарнацию Зла. Люциан, именованный аж Божественным, Зло растил и опекал, надеясь, что доброе слово переломит натуру… Ха! - фыркнула она. - Много он знал, этот благонамеренный тип!

- Здесь явно есть нечто личное, - отметил вампир.

- Почти сплошь личное, - пыхтела Эль, снова ощущая нестерпимое раздражение. - Дамиан связался с Игерной, подлой ведьмой, которая должна была пробудить в нем изначальное Зло. И пробудила. Сиротка якшался с демонами, руководил целым культом, устраивал разрывы между измерениями и волок оттуда всякую шваль… Словом, это была мировая катастрофа. Люциана умыкнули в иное измерение и заточили там в кристалле, а всю вину ухитрились свалить на Рыцарей, мол, те предали и убили Божественного и теперь повинны смерти… Так появились охотники. Дамиана на время отбросили, но война не закончилась: Рыцарей преследовали и уничтожали, пока не истребили почти всех. А я должна была стать очередным охотником под самый занавес этой печальной эпохи… Знаешь, - хмыкнула она, - Акатош ведь скрыл мои глаза от всех в Тамриэле. Но Вультурьйол их увидел, как и ты.

- Наверное, их видят только драконы, - пожал плечами Харкон. - Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком. Но, признаться, в первый миг я принял тебя за нежить.

Эль замялась.

- Я сама не знаю, что во мне за душа. Меня не отбирали для посвящения в Рыцари. Я всегда была просто я… Наверное, я и в самом деле дракон, если сумела выжить в той каше.

- Будь ты простой смертной, - хмыкнул лорд, - Вультурьйол не преминул бы ткнуть тебя в это носом. Ткнул?

- Нет. Сестричкой даже назвал.

- Значит, считает за свою. И как же охотница стала Рыцарем?

- Довольно глупым образом, - призналась Эль. - Я только-только завершила обучение и вышла на первое задание вместе с опытными охотниками. Мы искали Талану, последнюю из Рыцарей…

Эль примолкла, вновь вспомнив израненную женщину, явившуюся ей из-за камней, и драконье тело, раскинувшееся в мощеном круге после смерти Таланы. Какой в то утро был восход… нежный, бледно-золотистый…

- Меня, конечно, не желали брать на бой, - сказала она. - Мол, я птенец неразумный, куда мне против дракона. Но зачем становиться охотницей, если последнюю твою добычу убивают без тебя? Словом, я болталась по округе, ища приключений, и на меня вышла Талана. Она умирала.

- Вы дрались? - спросил лорд со странным оттенком в голосе.

- Что ты, - поежилась она. - У меня рука не поднялась. А Талана… Оказалось, она исполняла великую миссию. И, умирая, передала ее мне вместе со своими драконьими силами. У меня и так в голове стоял разброд из-за недавнего посвящения в охотники, так что это здорово меня подкосило…

- Почему разброд?

- Охотники получали драконью память. Это давало нам возможность видеть призраков и прочие полезные свойства. Именно чужая память делала наши глаза серебристыми, а мозги - весьма неустойчивыми, и ее надо было стабилизировать, пока молодой охотник не сошел с ума. Некоторые сходили… И вот я попадаюсь Талане, - Эль хмыкнула. - И в странном сне лечу драконом в неведомом краю, где в воздухе темно от парящих островов, утыканных баллистами и колдовскими башнями, и все это - армии Дамиана, готовые вторгнуться в Ривеллон.

- Не просто сон, я полагаю, - проворчал вампир.

- О нет. Позже я столкнулась со этой армадой вживую. А тогда я поспала, очнулась, получила от проходившего мимо Дамиана сапогом по голове, а после выслушала от мудрого волшебника Зандалора план действий: дескать, я должна достичь Башни Силы, стать полноценным Рыцарем, обрести драконью форму и спасти мир.

- От армады, застилающей небо? - недоверчиво фыркнул он.

- Да, но, - заскромничала Эль, - все же не вручную. У них был хитрый план, который и пыталась исполнить Талана. Видишь ли, Игерна и Дамиан превесьма друг друга любили… кстати, я не разделяю глупого убеждения, что любить способны только хорошие и добрые. Зло любит другое зло ничуть не меньше, а мстит за него куда больнее… Так вот, Игерну поймали и казнили, но в это же время Дамиан сотворил заклятье, которое соединило их души.

Услыхав такое, вампир поднял брови и вид у него стал заметно брезгливый. Правда, вслух он только и сказал: