Харкон был доволен. С появлением Тириона кое-какие моменты наконец-то начали проясняться и у лорда Волкихара стало рассеиваться чувство, будто он бродит в потемках.
Некоторое время назад, после того, как строптивый Драконорожденный удрал, так и не поделившись своим даром, Харкон был близок к тому, чтобы пойти разнести что-нибудь покрупнее подвернувшейся под горячую руку горгульи. Вот хотя бы Солитьюд, например.
Но в Солитьюде была вкусная Элизиф, а еще верная Сивилла, которая старательно извещала его обо всем, что происходит в городе - например, о появлении дочки, а потом непоседливой сестренки Довакина, и Харкон решил, что пусть город еще постоит. К тому же из-за драконов, с недавних пор снова занявших небеса, покидать замок было небезопасно.
Но как маленький нахаленок сумел сбежать? С башни его мог бы спасти разве что дракон, но гигантского ящера с крыльями трудно не заметить, а ничего подобного у Волкихара не появлялось. Тогда как? Этот вопрос не давал Харкону покоя ровно до тех пор, пока он не додумался проверить семейную сокровищницу, куда имели доступ лишь трое - теперь уже двое, если исключить засевшую в Каирне Валерику. Значит, Серана вернулась и притом вернулась на удивление быстро, каким-то образом проведав о том, что произошло и где искать пропажу. Либо тут была замешана магия, либо, начинал подозревать Харкон, облезлая псина (или волк?) была не так проста, как показалось. Во всяком случае покусаный бок все еще болел, что само по себе было странно и даже невозможно.
А ведь как хорошо все складывалось. Довакин и Свиток уже были у него, жрец Мотылька сам шел в руки, а задействовать Серану для извлечения второго Свитка из Каирна можно было бы в любой момент - главное, чтобы к тому моменту дочь заново прониклась к отцу доверием, которое Валерика так старательно подрывала. Но нет, наивное дитя соизволило влюбиться в первого встречного и все испортить.
Впрочем, чуть позже, сорвав злость на очередной горгулье, Харкон вдруг вспомнил кое-что полезное. Помимо всего прочего, что он наговорил Довакину, он успел похвастаться, что давно выяснил, где скрывается Валерика. Стало быть, рано или поздно Серана об этом тоже узнает. Говорить Джон Сноу уже не сможет никогда, но писать-то он наверняка умеет - вон как к столу тянулся… А впрочем, почему бы не подбросить им фальшивку, которая навела бы дочку на мысль, где начать поиски?..
В любом случае нужно установить сигнальные заклинания, решил Харкон. На башнях, на пристани, на балконе, а самое главное - во дворе, на лунных часах. И расширить агентуру. Сестренку лучше пока не трогать, но следить за ней не помешает. Никогда не знаешь, когда пригодится заложник, а когда - информация.
Но долгое отсутствие Сераны и Сноу начинало его понемногу беспокоить. День за днем о них не было никаких вестей, и он начинал раздражаться почти как Арья, которая, по сведениям Сивиллы, шаталась по городу, приставала к Фальку, ныла, пила и для развлечения обмывала трупы. Какая милая девчушка.
От нечего делать Харкон создал из подручного людского ресурса несколько новых вампиров, приодел покрасивее и направил их, молодых и ретивых, собирать информацию и доказывать свою преданность в каньоне. Пусть Стража Рассвета не думает, что о ней забыли. Молодые вампиры-лорды, по правде сказать, ни на что другое не годились. Да и опытные были лишь немногим лучше, хоть и мнили о себе порядочно. В отличие от всех них Харкон знал, что истинный дар крови можно получить лишь от самого Молаг Бала - но ведь не у всех же есть под рукой тысяча невинных, меланхолично посочувствовал он.
Обычные же вампиры были и вовсе какой-то ерундой. Люди, подцепившие заразу, совсем как этот Джон Сноу… хотя нет, единственный в мире солнечный вампир - это все-таки совсем другое. Подарок судьбы, увлекательная загадка, чье решение сулило такие перспективы…
Драконорожденный, первый за столько веков, был у него в руках - в этих самых руках! Довакин, кровь дракона, не какой-то там Язык вроде Улфрика - с подобными ему Харкон не раз имел дело и понял, что их способность всего лишь дар Кинарет, который не передается ни через кровь, ни по наследству и никакого интереса не представляет. Но сумей он разобраться с загадкой, которую представлял собой Сноу, ему бы и пророчество не понадобилось…
А этот щенок просто взял и удрал. Харкон, мучимый как личным, так и научным интересом, раздраженно стукнул по столу и тот треснул, даром что был каменный. Ничего… ничего. Найдется, куда денется. Нелегко скрываться, когда о тебе поют на всех углах и каждая собака знает в лицо.
Впрочем, оказалось, что не каждая. Стража, стоявшая на воротах в ту ночь, когда зловредная парочка протащила в город раненую, не сумела разглядеть Довакина в потрепанном путешественнике. А когда Сивилле доложили, было уже поздно, и прибывший от нее с письмом заколдованный дохлый голубь принес Харкону лишь очередное разочарование.
Да, признал он, даже будучи столь известной персоной, этот Джон Сноу просто отлично скрывается…
Харкон взял голубя за лапку и рассерженно выкинул сквозь узкую бойницу.
А потом, чуть позже, сработала защита. Кто-то высадился на пристани.
Несуразный карлик с большой головой ковылял по ступеням в компании скелета, который явно его боготворил. Обычные заклятия предполагали, что некромант воспользуется трупом как бойцом или тягловой силой, а сама нежить просто тупо ждала приказов, не проявляя никаких чувств - но тут… тут была видна рука мастера. Вот только на мастера Тирион Ланнистер никак не походил. По сведениям Сивиллы он вообще не обладал магическим даром. Харкон удивился, присмотрелся - и увидел ожерелье на плечах карлика.
Он мог бы поклясться, что это работа Валерики, но ведь та заперта в Каирне. Неужели она успела настолько хорошо обучить Серану? И теперь дочурка, заслав сюда шпиона, снабдила его этим защитным амулетом от нежити в замке?
Харкон проследил за народным советником и сроднившимся с ним скелетом до самой двери в лабораторию и только там не без злорадства наконец дал о себе знать. Злорадство, впрочем, поугасло, когда дверь, которую он когда-то оставлял открытой, не поддалась.
Лед. Что одна, что вторая дверь оказались заморожены, завалены изнутри глыбами льда. Кто-то вошел сюда и этот кто-то опасался погони. Кто-то ушел отсюда - но не через двери…
И только когда Тирион произнес имя Ульрики, в голове Харкона наконец-то сложилась цельная картина.
Он полагал, что они придут позже, через дни, недели, может быть, даже месяцы, а наглые дети, оказывается, сразу заявились прямо сюда! Джон Сноу не успел даже с башни удрать, как побежал тащить чужие Свитки и интересоваться чужими женами, а Серана, судя по этим горам льда и самому факту открытия сокровищницы, была лишь рада ему посодействовать. Где бы они ни вышли из Каирна, это было не здесь, но, если верить докладу Сивиллы, они все же вышли и прихватили с собой Валерику. А если верить Тириону, то из Каирна они утащили не только его жену, но и второй Свиток.
Сам Тирион Харкона на первый взгляд разочаровал. Для того, кто в народе считался другом Джона Сноу, карлик знал удручающе мало. С другой стороны, о самом Харконе Ланнистер и вовсе ничего не знал, а значит, не раскусит лжи. К тому же, снисходительно подумал лорд, последствия колдовства Валерики еще не развеялись; дать человечку немного времени и дружеского участия, и, возможно, чуть позже эта грустная обезьянка его еще порадует.
Уединившись в лаборатории, он достал из кармана зелье с искрой и усмехнулся. Надо будет взять кого-нибудь недоеденного из подземелий и показать карлику, что бывает, когда человек выпивает такое зелье. После того, как жертву распылит по подвалу мелкими брызгами, Тирион раз и навсегда уверится, что его предала и использовала не только Валерика (что будет чистой правдой), но и Серана, и его добрый друг Джон.
Харкон отставил зелье в сторону и подкинул в руке невесомую серую косточку. Любопытно…
Он бросил косточку на пол, прочел заклинание из свитка и теперь со странной смесью злобы и восхищения смотрел на призрак, возникший из ниоткуда. Присутствие Валерики ощущалось как никогда ярко, ее голос будто звучал в полутемном подземелье, звучал прямо в его голове и в остывшем сердце, и Харкон вынужденно признавал, что не устоял бы перед этим зовом, обещавшим ему возможность добраться до предательницы-жены. Воистину Валерика мастер - что в магии, что в интригах и подлогах, что в умении доводить его до бешенства. Если бы только она еще знала, что, спасая ее, дочь запечатала двери…
