Джон сжал кулак и поклялся себе, что глаза его детей никогда не засияют мертвым голубым светом. Живой Север останется живым, и лютоволки будут петь луне свои песни, и драконы будут парить в небесах среди полотен авроры, вечные и прекрасные.

Чего бы это ни стоило.

- Божечки, - стал ластиться к нему Нуминекс, - как я рад, что король-то наш - сумасшедший.

Джон погладил его по рожкам и подумал, что тоже этому рад.