- Слышали кое-что, - уклончиво сказал Партурнакс.
- Ладно, у нас есть все три, - воодушевился Джон. - Сейчас я быстренько прочитаю…
- Э, нет, - остановил его Вультурьйол, - не торопись, друже, а то тебя придется всю оставшуюся жизнь за ручку водить.
- Но я уже читал Свитки!..
- При особых обстоятельствах, - уточнил Партурнакс, - под защитой, находясь в поле Тид-Аран.
- Не только, - заспорил Сноу. - Я был в Каирне Душ и…
- Не спорь со старшими, - сварливо перебил его Алдуин. - Каирн - особое место, здесь так не получится. Лучше найди жреца Мотылька.
- А зачем? - уперся Джон. - Ведь ВЫ можете их прочитать.
- Ммм, нет, - с недовольством ответил Партурнакс. - То есть можем, но… в общем, лучше не надо. Нам не стоит соприкасаться с Частицами Творения.
- Это опасно? - заволновался Сноу.
- Определенным образом.
- Я вот их вообще не обожаю, - Алдуин недовольно покосился на Свиток в чехле, некогда сделавший его смертным.
- Да, - запоздало понял Джон. - Ладно… найду жреца. Но, как я сказал, я был в Каирне. И там встретил дракона по имени Дюрневир.
Драконы переглянулись.
- Проклятый Бессмертный? Мы такого не знаем.
- Не знаете? - обомлел он.
- Может, и знали, - повел крылом Алдуин, - но теперь он нарекся другим именем.
- Он дал мне право призвать его в Тамриэль. Хотел побыть тут хоть недолго…
- Ну так зови, - повелел Вультурьйол, переворачиваясь на живот. Двое других тоже подобрались и выжидательно смотрели на Джона. Он вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и крикнул:
- Дюр! Не! Вир!..
Воздух затрещал, сверкая крохотными фиолетовыми молниями, пошел мертвой зыбью, а потом на снегу возник осыпающийся ветхий дракон с загнутыми вперед рогами.
- Кванарин… - начал он, увидев Джона, но потом его глаза метнулись по площадке и он встрепенулся. - Зейма… братья…
Трое драконов метнулись к нему и прямо на глазах у остолбеневших людей стали разрывать дракона на части. Джон отступил, сел в снег, прижимая ко рту перчатку. Картина была настолько чудовищной, что он даже не надеялся хоть когда-нибудь ее забыть. Это будет сниться ему в кошмарах до конца его дней, это - и глаза, и вопль Дюрневира, которого предали.
Алдуин издал Крик, от которого гору прохватила дрожь, и изодранное, изломанное тело дракона, уже начавшее мерцать светом Каирна, словно замерло во времени. Сияющая золотистая душа повисла над ним в воздухе, дрожа, переливаясь и мерцая собственным светом. Она пыталась утечь то в небо, то к Джону, который и по сей день обладал печальным свойством поглощать драконьи души, но Крик, изданный первенцем, держал ее на месте.
- Как удачно, что у нас есть три Свитка и три человека, - мрачно ощерился Партурнакс. - Довакин, раздай Кель. Встаньте в круг.
Джон еле встал на ноги, чувствуя, как они в любом момент могут подогнуться снова. Драконы были самыми замечательными существами в мире, но, наверное, и самыми страшными - о чем он постоянно ухитрялся забывать, пока ему не напоминали снова.
Стаскивая с плеча Свиток, он повернулся к Серане и увидел на ее щеках дорожки слез. Жуткое зрелище и потрясло ее. Арья, которая еще в самом начале драконьей атаки успела метнуться из-под ног под защиту стены, выбралась из сугроба и подошла к Джону, принимая второй Свиток в дрожащие руки. Он наклонился, чуть не упав, поднял чехол и вытряхнул наружу третий.
Партурнакс расставил их вокруг тела и повелел развернуть Свитки.
- Держите их, что бы ни случилось, как бы тяжело ни было. Никто не обещал, что добро делать легко.
Джон поднял Кель на вытянутых руках. Призрак подобрался к нему, притерся боком, и сил как-то сразу прибавилось. Драконы расположились между людьми, образовав второй треугольник, и распахнули пасти, выпуская в изуродованное тело потоки света и силы. Рев, сопровождавший эти потоки, был почти непереносим для человеческого слуха, а для вампирского и подавно. Прошло совсем немного времени, и Джон оглох. Сразу стало полегче. Он чувствовал, что его тело снова и снова пытается залечить повреждения, но струи силы по-прежнему били в останки Дюрневира и, наверное, драконий рев все еще не стих, так что о восстановленном слухе пока что было рано даже мечтать.
Солнце ползло по небу, тени вытягивались, окрашивая снег синевой. Драконы продолжали колдовать над телом, душа росла, собирая из эфира золотистые пылинки. Свечение Каирна пульсировало, становилось сильнее, и Свитки начинали втягивать его в себя, снова обнажая перед глазами покореженный драконий остов. До некоторой степени вся эта ситуация напоминала Джону собственные недавние страдания в кургане, пока монахи приводили его в приличный вид, и так же, как тогда, ему начинало казаться, что это никогда не кончится.
Но чем больше становилась душа, тем живее и здоровее выглядело распростертое в снегу тело и тем бледнее и слабее становился свет Каирна. Последние мерцающие фиолетовые искорки слетели с чешуек и были поглощены Кель в руках Арьи, почти невидимой за сиянием Частицы Творения, а Алдуин, распахнув черные крылья, выкрикнул что-то неслышное и душа устремилась обратно в тело. Дюрневир раскрыл глаза, а трое людей как по команде повалились в снег, выронив Свитки.
Джон лежал на боку и смотрел, как зеленый с бронзовым дракон поднимается, неверяще оглядывая себя, а потом поворачивается к нему и открывает пасть.
- Я ничего не слышу, - выговорил Сноу, даже не зная, получилось ли у него сказать это как следует - в голове был лишь глухой гул.
Партурнакс ласково улыбнулся и покивал головой, словно говоря, что все будет хорошо. Джон подумал, что с ним-то, конечно, будет, и с Сераной тоже, а вот как там Арья?..
Он дотащился до сестры, бухнулся на колени в снег и увидел, что из ее ушей и носа тянутся дорожки запекшейся крови. Арья повела в его сторону мутными глазами и он запоздало удивился, как она вообще смогла это выдержать. Может, и правы были драконы: в некоторых случаях выгоднее быть вампиром.
Кто-то подтолкнул его сзади. Он обернулся и увидел Дюрневира, который приглашающе подставил крыло.
- Садитесь, - раздался голос в его голове.
Джон поднял Арью на руки и стал с трудом залезать вместе с ней к дракону на спину. Серана, забравшаяся быстрее него, стала помогать тянуть ее наверх. Ее подбородок тоже был в крови, но чувствовала она себя явно лучше, чем Арья или даже сам Джон.
- Отдохните, - посоветовал Партурнакс с помощью той же мысленной речи, что и Дюрневир. - Поговорим завтра.
Дракон поднялся, оставляя площадку внизу, и плавно полетел вниз к монастырю, бережно неся своих замученных седоков.
*
К моменту приземления слух вернулся и Джон взялся распоряжаться. Серану вместе с Дюрневиром он отрядил слетать в Айварстед и добыть там лечебные зелья, а монахов отправил обустраивать постельку для Арьи, все еще находившейся в состоянии, далеком от удовлетворительного.
Серана вернулась в считанные минуты, тряся заветным мешочком со склянками; Дюрневир расшаркался и улетел любоваться видами родного Тамриэля, но перед этим наказал звать его поутру тут же, как проснутся. Дракон, снова обретший жизнь и способность действовать, желал во что бы то ни стало присутствовать при следующей беседе - и, как догадывался Джон, планировал поучаствовать в их дальнейших приключениях. Понятное дело, отказываться от такого союзника никому и в голову не пришло.
Пока Сноу отпаивал сестренку зельями, Серана успела рассказать ему о небольшом переполохе в деревне. Даже двух переполохах, хоть один и несколько мерк на фоне другого. Восстановление Дюрневира - со всеми сопутствующими Криками, шумом и сотрясениями горы - не прошло незамеченным, и жители заволновались, не началась ли опять какая-нибудь война. Серана, и сама шокированная драконьими методами, как могла успокоила их, после чего народ проникся к ней доверием и рассказал, что странная булькающая лужа у моста уже успела проглотить пятерых кур и одного порося, по простоте своей решившего поваляться в теплой грязюке.
