Санса знала, что в ней самой нет такой силы. Она не дракон. Она просто Санса, глупая, заносчивая, тщеславная Санса, неспособная любить всех этих чужих угрюмых людей, которые шли к ней за помощью и советом. Оказалось, что быть королевой несколько сложнее, чем просто изящно двигаться, мило улыбаться и носить красивые платья. Быть королевой не означало постоянных комплиментов, восторгов, песен в ее честь и толпы, громыхавшей приветственный клич. Она вспоминала Серсею и - со стыдом - собственные слова о том, что она многому у нее научилась.
Чему же она научилась? Лгать, предавать, строить козни, продавать себя за власть? Ведь больше ничего Серсея, эта обуреваемая страстями, злобная, жестокая, не способная прощать львица, не умела.
Нет. Быть королевой означало быть матерью своим подданым, и Санса не была к этому готова. Она не хотела этого, не хотела всех этих людей и их просьб, не хотела тяжести мира на своих плечах.
Джон тоже не хотел. Как же хорошо она его теперь понимала. Как отчетливо ей вспоминалось его замкнувшееся лицо, когда Лианна Мормонт провозгласила его своим королем, и весь собравшийся люд следом за ней залязгал мечами, и грохнул в великом чертоге древний клич: “Король Севера! Король Севера!..”
Да, разумеется, тогда все происходящее Джона не только смутило, но и обрадовало тоже. Пусть возложенная на него честь была велика и тяжела, но без единства и спаянности Север не выстоял бы против Ходоков, и Джону было уже все равно, что объединит людей - лишь бы только они наконец объединились. Он не возразил бы и словом, если бы в тот день они избрали королевой Сансу - или саму Лианну Мормонт, маленького несгибаемого медвежонка. Она куда больше заслуживала этой чести, чем ненадежная леди Ланнистер-Болтон.
Но они избрали его - и он принял эту ношу. Как прежде принял и Робб, как отец принял звание Десницы. Они знали, в чем их долг, и исполняли его так хорошо, как умели - и немного сверх этого.
Санса вспоминала их, она пыталась черпать в них силы, пыталась быть как они… но все, все когда-то кончается. Ее силы истощились и, когда Дейенерис вернется, она сложит с себя обязанности Хранительницы.
Фиалка под ней шарахнулась в сторону, захрапела, запрядала ушами. Санса вернулась в реальность, вынырнув из своих мыслей, и в первый момент даже удивилась - где она, как оказалась тут, подле леса, верхом на этом волосатом животном?.. - но удивление сразу сменилось настороженным испугом. В лесу что-то двигалось.
Оно не таилось, шло уверенно, задевая боками кусты, с которых летела хрупкая снежная пыль. В слабеющем свете бледного зимнего заката тень в лесу казалась огромной и страшной.
Медведь? Кабан?..
Лошадь всхрапнула, мотая головой вверх-вниз, коротко взвизгнула и взвилась на дыбы, сбрасывая с себя растерявшуюся, замершую в седле всадницу. При всей своей деликатности и изяществе Фиалка куда больше хотела жить, чем оставаться благовоспитанной лошадкой. Санса плюхнулась на спину в пушистый, глубоко промявшийся под ней снег, задравшиеся юбки закрыли лицо, и она стала отчаянно сбрасывать их с головы, понимая, что зверь близко, а лошадь уже наверняка далеко, и что противопоставить этой лесной тени ей нечего.
Но умирать с подолом на голове все-таки не хотелось. Такая смерть не пристала леди Винтерфелла.
Управившись с одежкой, она села и поняла, что зверь не торопится нападать. Тень, вышедшая из леса, стояла поотдаль и смотрела на нее с насмешливым презрением в безжалостных желтых глазах.
Не кабан и не медведь. Лютоволк. Здесь, по эту сторону Стены…
- Леди?.. - неверяще прошептала Санса, протягивая вперед руку.
Волк фыркнул, словно насмехаясь. Что-то в этом взгляде было ей знакомо, эта наглость, эта самоуверенность на грани с бахвальством…
- Нимерия, - озарило Сансу. - Нимерия, ты жива!..
Волчица озадаченно наклонила голову набок, вслушиваясь в нотки радости в голосе молодой женщины. Потом, поразмыслив, подошла ближе и толкнула Сансу мокрым носом под руку, мол, вставай.
Нимерия довела ее почти до Винтерфелла - Санса уже могла видеть, как вдалеке к воротам испуганно трусит предательница Фиалка, - а потом волчица скакнула вбок и, не издав ни звука, не попрощавшись, исчезла в ночи.
- Леди Старк! - встретила ее стража. - Ваша лошадь…
- Я просто упала, - отмахнулась она. - Все в порядке. Оповестите всех: в лесу появился лютоволк.
- Мы немедленно отправим охотн…
- Нет, - оборвала инициативу Санса. - Предупредите людей, пусть будут осторожны. Волка не трогать.
Она пошла через двор к дверям, но на полпути обернулась:
- Никакой охоты на волка. Я запрещаю.
*
Как и предполагалось, королева быстро обернулась, приводя расшалившуюся столицу в чувство, и теперь, сидя за завтраком, делилась впечатлениями. По большей части они были не слишком радостными: из закоулков снова повыползали недобитые Воробьи, которые и оказались на сей раз основной проблемой, общественная школа работает через пень-колоду, половина чардрев не прижилась и засохла, а сир Давос совсем поседел, пытаясь поспеть управиться с городскими делами и новым Малым Советом. Но, по крайней мере, призрак голода отступил от Королевской Гавани, Железный Банк на данный момент удовлетворился весомым долгосрочным вкладом - вклад этот Дени пришлось наскребать по всем закромам, - а Тартская Дева, которую Джон ласковыми уговорами отжал у Сансы и отправил наводить порядок в столичной страже, процветает и передает пламенный привет.
Санса на все это только вяло и однообразно кивала.
- Что-то ты сегодня совсем кислая, - пригляделась к ней Дени.
- Я не кислая, - подняла подбородок Санса. - Я… Вчера я думала о том, что больше не хочу быть Хранительницей Севера. Я решила сложить с себя эту честь.
- А сегодня? - усмехнулась Дени. Нуминекс, угнездившийся на спинке ее высокого резного стула, развернул крылья и по-змеиному уставился на леди Старк.
Санса вздохнула, размышляя над ответом.
- Если не я, то кто? - наконец сказала она. - Ты прекрасно справляешься, но кем я буду, если спихну свои обязанности на тебя?
Дейенерис засмеялась.
- Той, кем и была, - сказала она, даже не пытаясь смягчить эту нелицеприятную оценку. - Значит, Хранительницей ты больше быть не хочешь.
- Не хочу, - подтвердила Санса. - Но должна.
- Хорошо, - кивнула Дени. - Дадим тебе испытательный срок. Испытательный, - повторила она чуть ли не по слогам, чтобы до Сансы как следует дошло. - Нуминекс, у нас же что-то было на этот случай?
Дракончик захихикал и слетел со спинки, усвистав куда-то в недра замка. Санса с недоумением проводила его взглядом, а Дени снова взялась уплетать блинчики с медом, словно ничего не случилось. Некоторое время спустя Нуминекс вернулся и приземлился на стол перед Сансой. В зубастой пасти играла искрами корона, похищенная им месяцы назад.
- Надень ее, родная, - заявила Дени, без стеснения облизывая испачканные медом пальцы. - Но не обманывайся, я по-прежнему твоя королева. Как говорится, кто на дракона сел, тот и главный.
- Разве так говорится? - растерянно удивилась Санса.
- Теперь да, - кивнула Дени.
Нуминекс положил корону на стол и распорядился:
- Что смотришь, надевай.
Санса все еще колебалась. Потом бережно взяла корону в руки:
- Ты ее, поди, всю обслюнявил, - наконец выговорила она.
- Считай это драконьим помазанием, - не смутился наглый ящер. - Тебя благословили на царство. Когаан, Хранительница Севера, наслаждайся. Сегодня в очереди тридцать пять человек просителей, они все твои.
- А мы будем в богороще, - довольно кивнула наевшаяся Дени, отодвигая от себя тарелку. - Если что, забегай, посоветуем.
*
В богороще, как всегда, было тихо, спокойно и Бран.
- План Нуминекса удался, - сообщила Дени. - Впрочем, ты и сам знаешь.
Древовидец пожал плечами.
- Вообще-то была вероятность, что все пойдет не так. Лютоволки, как и люди, очень разные. А уж Нимерия в своем своеволии переплюнет даже Арью. Ее только дракон и мог бы уговорить помочь такой мямле, как Санса.
