Джон еще раз кивнул. Он почти не слышал, что она говорила. Выбора нет, так зачем тянуть?
Серана занесла руку, в которой тлел синий колдовской огонь, и выпустила этот огонь в его сторону. Заклинание впилось в него как бешеный пес и Джон качнулся, с трудом оставаясь на ногах. Магия вгрызлась в самую его суть, разорвала что-то внутри, и Призрака, жавшегося к его боку, начало комкать и сминать в комок синего света. Еще мгновение - этот комок вихрем унесся в свечение внизу, а Джон упал, повиснув на перилах. В душе осталась чудовищная дыра, которую уже ничто и никогда не смогло бы залечить, а Призрака больше не было.
Серана стояла открыв рот и беспомощно переводила взгляд с Джона на портал и обратно.
- Я этого не хотела, - пролепетала она. - Я не знала…
Он раскрыл рот, желая закричать на нее, испепелить на месте, но горло оставалось все таким же бесполезным. Таким же мертвым, как свечение, куда уволокло его друга.
Джон поднялся на ноги. Серана продолжала что-то лепетать, но он не слушал. Схватив ее за локоть и таща за собой, он стал спускаться к порталу.
Комментарий к Глава 16. Милый Папуля
Песня для всего этого безобразия:
Charlotte OC - Darkest Hour
https://www.youtube.com/watch?v=mochsfDjtN8
========== Глава 17. Каирн Душ ==========
Свечение жадно втянуло их, пронесло по шаткой плывущей лестнице сквозь вихри и потоки и наконец привело в пустыню, усеянную черными гольцами и часовнями, утонувшими в серой земле. Да и земля ли это, подумал Джон, сходя со ступеней и без всякой бережности волоча за собой Серану. Слежавшийся прах, размолотые кости… это не место для лютоволка.
Позади застучало. Обернувшись они увидели, как лестница движется, уходит наверх, пропадая в мертвенном фиолетовом небе. Портал был закрыт и без помощи Валерики они отсюда не уйдут - а может, и с ее помощью тоже. Но Валерика ведь тут не одна, подумал он, окидывая взглядом пустошь. Иногда помощь приходит в самой неожиданной форме.
Тут и там среди гольцов, заплутав в сухих искривленных деревцах, бродили призраки. Их голоса шуршали как песок, они молились и заламывали руки или просто лежали без сил на этой безводной земле. Джон попытался прислушаться, отыскать в шепчущем хоре голос друга, но не уловил ничего похожего - только жалобы давно погибших людей, безумное бормотание и мольбы о солнце.
Он поднял голову. Солнца не было. Ничего не было, весь мир заслоняла рана внутри, которая ныла и звала куда-то вперед.
- Не представляю, о чем она думала, - сказала Серана за его спиной. Он обернулся и увидел, как она обводит взглядом горизонт, осматривает стоячие камни со сквозными дырами наверху. - Как вообще можно решить, что прийти сюда - хорошая идея?..
Джон пожал плечами и провел по воздуху рукой, будто гладил загривок огромного волка, а потом зашагал вперед. Призрака оторвали от него, выхватили словно кусок из сердца, и эта рана желала восполнения. Она болела и ныла, бесконечно заставляя его словно проваливаться в пропасть, тонуть в ледяной воде, мечтать вернуться в тот день, когда этого еще не случилось. По сравнению с этим тупая боль в легких, запечатанных алтарной кровью, уже даже не воспринималась.
Его тянуло куда-то вперед и, чем ближе они подходили, тем лучше становилась видна черная стена, перегородившая пустошь. В стене виднелся проем, и Джон устремился к нему.
Серана, до того молча следовавшая за ним, внезапно поймала его за руку и повернула к себе.
- Прости меня! - взмолилась она. - Я не знала, что так получится!..
Чего она от него хочет, подумал он, чтобы он ее утешил, успокоил? Но он не мог этого сделать, даже если бы хотел, спасибо Папуле. Он посмотрел на Серану и коротко мотнул головой в сторону проема. Чувствуешь ответственность - помогай. Или не мешай.
Видимо, смотрел он достаточно выразительно, поскольку Серана перестала упиваться собственной виной (по крайней мере, на время), собралась и молча кивнула. Мда. Так они оба говорить разучатся…
Они шагали к проходу, когда из земли начали подниматься тени. В черном вязком дыму проступали кости, скелетные руки упирались в прах, таща себя наружу. Джон достал Длинный Коготь и, подскочив к одной из теней, развалил ей череп. Он не собирался ждать, пока она вылезет полностью, как не собирался и общаться с этими тенями, выясняя их намерения. Окутанные дымом скелетины были настроены определенно враждебно, а значит, и разговор с ними будет соответствующий.
Он переключился на следующего противника, торопившегося к нему с топором наперевес, пока Серана отправляла одну сосульку за другой в лучников, пасущихся за кручеными деревьями. Их стрелы застревали в изогнутых ветках, отклонялись от цели, теряли скорость, но сосульки длиной и толщиной с руку просто сносили вставшие на пути прутики и пробивали врагов насквозь.
Обезглавив врага, подобравшегося к Серане сзади, он осмотрелся и понял, что они победили. По крайней мере, на этот раз. Что-то подсказывало ему, что такие встречи будут повторяться здесь снова и снова.
- Спасибо, - сказала Серана, оглядев раскатившиеся позади нее кости, и они снова направились к проходу в черной стене.
Черный, серый, фиолетовый. Других цветов здесь словно и не было. Земля была изрезана трещинами, сквозь которые текли струйки чьих-то душ, и стоило приблизиться к такой трещине, как в голову начинали лезть обрывки чужих воспоминаний. Вереница лиц, вспышки чувств… Очень скоро Джон начал избегать приближаться к этим трещинам, не желая забивать разум чужим мусором.
Вялый сухой ветер то и дело пролетал мимо, шевеля волосы, извлекая унылые разрозненные звуки из дыр в камнях. Местами попадались странные то ли бассейны, то ли колодцы, заполненные светящейся субстанцией, а над осыпями праха без всякой цели летали огоньки. Поотдаль высились скалы, изъеденные причудливыми дырами. Они были похожи то ли на башни, то ли на огромные могильные памятники - хотя Джон здорово сомневался, что хоть кто-то в этой пустыне захотел бы озадачиваться надгробиями. Все души, что им встречались, были погружены в собственные мирки; когда Серана пыталась поговорить с некоторыми из них, оказалось, что не все они даже осознают, что мертвы.
Налетевший ветерок бросил им под ноги пару ветхих листов бумаги. Серана подняла их, стала разглядывать.
Что там, нетерпеливо глянул Джон.
- Обрывки записей, - пожала плечами она. - Чей-то дневник, что ли…
Брось, махнул он рукой, снова устремляясь туда, куда тянула его голодная пустая рана внутри. Серана заторопилась за ним, но листы все же не выкинула, а смяв сунула в карман.
- Мне… мне жалко, - сказала она оправдываясь. Кого и что ей было жалко, она объяснять не стала, а Джону было все равно.
Он все больше забирал влево от прохода. Пустошь не менялась, повсюду простиралась все та же бесплодная земля, убеленная прахом и пылью. Здесь ничто не росло и не цвело, но, судя по сухим деревьям, однажды это место было живым. Было… пока сюда не пришли Совершенные Хозяева и не остановили часть мира, заперев ее в безвременье, в нежизни. Что это за мир и имел ли он хоть какое-то отношение к Нирну, Джон даже не брался предполагать, но наличие в небе единственной луны уже о многом говорило.
Над некоторыми часовнями прямо в воздухе висели огромные кристаллы болезненного розово-фиолетового цвета. Они светились и немного поворачивались, будто бы осматривая территорию, а над ними в беззвездном небе плавала черная воронка, дыра, ведущая в неизвестность - или же просто в никуда.
Наверное, не стоит к ним подходить, подумал Джон - и тут же увидел, как прозрачная душа шатаясь бредет к одному такому кристаллу и тот начинает поглощать ее, втягивая в себя поток сияющего света. Душа исчезла, развеялась; насколько хорош был такой способ прекратить страдания, Джон не знал и не хотел выяснять.
Они вышли к большой приземистой структуре. Большие проемы были перегорожены решетками, а над крышей висел очередной кристалл, высматривающий новые жертвы. Как и все в Каирне, это место было неправильным и нездоровым, и ни одно разумное существо не захотело бы приближаться к нему, но какой у него был выбор, если зов шел оттуда? Отчаянный, знакомый зов…
