Джон покосился на него с сомнением. Помрет он, дождешься от такого. Бывший вампир, словно не замечая этого оценивающего взгляда, качнул мечом, слишком тяжелым теперь для его руки, и неверяще добавил:
- Надо же… А ведь мне всего пятьдесят три.
А с виду сорок пять, присмотрелся к Папуле Сноу. Впрочем, подумал он, сейчас это выглядело, как очень непростые сорок пять.
- Знаешь, пап, - сказала Серана, - это самое похожее на жалобу, что я слышала от тебя за тысячи лет.
- Вот на все эти тысячи я себя и чувствую, - хмыкнул Харкон, вытирая клинок об обноски фалмера по соседству. - Слушай, дочь. А мы же тут видели какие-то шкурки в крапинку?..
Пробравшись среди замерзших за ночь тел, которые они оставили позади еще в прошлый раз, компания пошла мародерствовать по бедным хижинам фалмеров. Вскоре они и в самом деле нашли какие-то отвратительно выделанные шкуры, снятые с местных долинных оленей и даже одного саблезуба. Утепляясь, волкихарцы не переставали ворчать. Шкуры им пахли, фалмеры - косорукие неумехи, королевская семья недовольной быть изволит. Джон только хмыкнул, радуясь, что теперь капризная парочка, возможно, все-таки не околеет насмерть. Как-никак впереди их еще ждали ледяные пещеры.
- Что-то мне нехорошо, - пожаловалась Серана, потирая живот.
- Это тебе есть хочется, - напомнил ей отец суровые реалии человеческого бытия, а потом сунул нос в плошку с фалмерской стряпней и отпрянул: - Фу… Мы еще не настолько голодные.
- Выберемся из пещер, поймаем олешка, - утешил их Джон. - Я вам его даже зажарю. Вы, поди, и огонь-то разводить не умеете.
- Будто ты умеешь, - фыркнул Папуля, пока они выходили наружу. - У тебя при себе ничего и еще полничего, ни кремня, ни кресала. И ты не маг.
- А мне доступно слово Йоль, - съехидничал Джон. - Несмотря на все твои старания.
- Ну да, ты же у нас Довакин, - легкомысленно вспомнил Харкон. Похоже, извинений тут не дождешься, подумал Сноу. А Папуля добавил: - Кстати, я умею разводить огонь.
И в качестве доказательства махнул рукой, подпалив хижину, скотина.
По слезной просьбе Джона Призрак старался вести их через ледяные пещеры самым прямым и коротким путем. Однажды на узкой тропке вдоль обрыва ноги Сераны опасно поехали и она чуть не ухнула в реку далеко внизу. Джон успел лишь обернуться на крик - и увидел, что она все же сумела вцепиться в кривой заборчик над пропастью. Заборчик затрещал, но выдержал. Может, он и был уродливым, как все, что выходило из рук фалмеров, но оказался достаточно крепким, чтобы спасти Серану, - и сейчас в глазах Джона это искупало все его прочие недостатки.
Несколько раз им снова попались фалмеры. Джон поспешно посшибал их со скользких уступов Криками, а еще с парочкой разобрался Призрак. Волкихарцы, неуклюжие и неповоротливые в своих оленьих шкурах, были сейчас неважными бойцами.
Они устали, подумал Джон. Они пережили болезненную трансформацию, напились лечебных зелий, шли всю ночь, дрожа от холода, но самое главное - они отвыкли быть людьми, отвыкли носить даже собственный вес, не говоря уж об этой кипе тяжелого меха. Уж кто-кто, а он хорошо представлял себе, сколько может весить такой наряд.
Но умница Призрак уверенно шел вперед и дорога, которую он выбирал, действительно вскоре привела их к выходу. Выбравшись из пещер, они увидели в небе утреннее солнце, и Джон почти рассмеялся, глядя, как вчерашние вампиры по-кошачьи жмурятся и нежатся в ярких лучах.
Здешнее поселение фалмеров Харкон, видимо, прочесал от души, поскольку вокруг было по-прежнему тихо и безлюдно. Они спокойно, без стычек, прошли по мосткам, пробрались через снега к погасшему святилищу, где прежде проскочил сбежавший Виртур, и остановились на берегу озера.
Оголившиеся драконьи скелеты все еще лежали на льду и Джон поневоле оглянулся на Харкона, вспоминая, как тот в считанные мгновения расправился с двумя чудовищами. Лицо лорда, тоже смотревшего на свидетельство недавнего сражения, не выражало ровным счетом ничего, кроме понятной усталости, но Джон вдруг уловил в нем вспышку бессильной злости и зависти к самому себе - прежнему, вчерашнему. Сноу, поневоле сочувствуя, подумал, что, кажется, даже монолитная скала, которой представал закрытый разум Харкона, не выдержала всего пережитого и дала крохотную трещину.
- Как ему удалось? - вырвалось у Джона. - Как он смог лишить вас дара?
- Не знаю, - Серана развела варежками. - Может, сила Церкви… И, правду сказать, мне показалось, что он собирался просто нас убить.
- И мне так показалось, - согласился Харкон.
- Мне, если честно, тоже, - признался Джон. - Но как?..
- Осколки солнца, - напомнил Харкон. - Так сказал святоша.
- И что? - все еще недоумевал Джон. - Я-то ладно, но в вас они откуда?
- Твой волк цапнул меня за бок, - усмехнулся лорд. - Неужели забыл?
- Такое забудешь, - проворчал Сноу, как наяву вдруг ощутив жесткие, неподатливые звенья цепи на горле. Да, кстати… Харкон ведь, кажется, любезно приглашал его убить?..
От этих мыслей его отвлек голос Сераны:
- А меня он за руку тяпнул.
- Это когда? - встревожился Джон и укоризненно посмотрел на Призрака, с независимым видом стоявшего поотдаль. Вся строгая поза лютоволка явственно говорила: оправданий не будет.
- Еще около Солитьюда, когда прибежал звать на помощь…
- Кто ж так на помощь-то зовет? - застонал Джон. - Чудо, что ты вообще пришла… Перестань ухмыляться! - огрызнулся он на Харкона, который явно находил все это забавным.
- Да ничего страшного, он не сильно, - стала выгораживать волка Серана. - Правда, рука потом болела иногда.
Джон поразмыслил чуток и высказался:
- Ну, так-то, если подумать… он ведь… Поменяйся мы местами, я бы тебя тоже тяпнул. Кого угодно бы тяпнул, чтобы его вытащить.
- Ты и тяпнул, - напомнила Серана. - Мою маму. В Каирне.
- Ах да, точно, - кивнул Джон и опустился в снег на колено, протягивая руки: - Иди ко мне, мой славный. Ты самый лучший…
Услыхав это, Призрак тут же отбросил всю свою неприступность и притрусил к нему, радостно подставляя шею под ласковые руки.
- Хороший, хороший мальчик, - наглаживал его Джон, пока над его головой текла безумная беседа.
- Тяпнул маму? - светски спрашивал Папуля.
- Мечом проткнул, - ябедничала дочка. - Прямо навылет. И этим почему-то избавил от вампиризма. А потом мы улетели из Каирна на драконе и отпоили ее зельями… А ведь он и со мной так хотел.
- Не хотел, - отперся Джон, невольно улыбаясь от щекотной, в усах, морды Призрака. - Просто боялся, что до этого может дойти.
- И Салонию он так же, - продолжала доносить Серана. - Вот тогда я действительно испугалась. А он ее так - тырк!..
- И как, удалось? - заинтересовался Харкон.
- С Салонией да, а другие двое погибли.
- Так она жива? - обрадовался лорд, чем немало удивил самого Джона.
- Нет, - надулась Серана. - Он ее добил. Казнил.
- За дело, - выпрямился Джон, перестав ерошить Призраку шерсть. - И снова бы так поступил.
Харкон смерил его оценивающим взглядом и хмыкнул:
- А ты все-таки небезнадежен.
- А еще, а еще, - наушничала Серана, - он сказал, что, может быть, потом и мне придется вот так экстремально его лечить. Говорю сразу, - насупилась она, - я не буду. Я не смогу.
- А я смогу, - усмехнулся Папуля. - И даже с удовольствием. Обращайся, если что.
Джон глянул на него с интересом и медленно кивнул.
- Я подумаю. Что ж, во всяком случае, теперь, после твоего излечения, я хотя бы уверен, что ты не Шеогорат.
- Как знать, - безмятежно пожал плечами Харкон.
На Джона снова нахлынули подозрения. Этот тип его с ума сведет… так, минуточку…
- Ты не Шеогорат, - упрямо повторил он, на что Папуля только искренне посмеялся и предложил идти дальше.
- А олень? - напомнила Серана, ступая на лед. - Ты обещал нам олешка.
- Душенька, а поймай нам олешка, - обратился Джон к Призраку. Тот повернул к нему смеющуюся морду и вскачь помчался вперед через озеро. Джон хмыкнул: - Вот, проблема почти решена.
