- Такой стрелой, - призадумался он, - можно было бы и путь освещать.

- Тогда уж проще магическим светом. Но он глаза ест. А стрелы эти недолго держатся, - поторопила она его. - Шевелись, пока не исчезли.

Он кинул стрелу на тетиву и натянул лук. Не было ни привычного скрипа, ни усилия: крутые рога согнулись с такой легкостью, что Джон засомневался, пролетит ли стрела дальше, чем на пять шагов.

- Что-то он какой-то… - забубнил Сноу с подозрением.

- Хорош капризничать, действуй, - приказала Серана и он недовольно спустил тетиву.

Рога упруго распрямились и бросили стрелу в полет через всю пещеру. Далекая сгорбленная тень беззвучно упала, отлетев под скалу.

- О, - Сноу в восторге округлил губы и потянулся за следующей стрелой.

Второй тролль, все еще пытавшийся сообразить, что случилось, улегся рядышком с собратом, а Джон с сожалением смотрел, как сияющее оружие начинает идти волнами и исчезать из жадных рук.

- Да, лук что надо, - согласился он.

- А я говорила, - загордилась Серана, кокетливо поправляя прядку.

Они осторожно пошли дальше, опасаясь, что эти двое троллей были тут не единственными, но вокруг было тихо. И лишь завернув за очередной выступ, они увидели, что в пещере они все-таки не одни.

Вдалеке, на пологом берегу, стоял снежно-седой человек в светлых, будто из кости, доспехах. Странный купол поднимался рядом с ним из земли, позади печальным памятником прошлому лежали рухнувшие колонны. Повсюду горели свечи, а перед незнакомцем возвышался постамент с золоченым солнышком.

- Хм… с виду он вроде не чудовище, - высказалась Серана.

- Солнышко - это обычно хорошо, - заметил Джон, на что вампирша тут же огрызнулась:

- Говори за себя!.. Ну что, подойдем?

- Мы же ищем лук Ауриэля, - пожал плечами Сноу. - Вряд ли мы можем позволить себе игнорировать солнышко.

Выискивая, куда поставить ногу среди скользких камней, они аккуратно стали пробираться по низкому берегу, и седой обернулся к ним, оторвавшись от созерцания золотой штучки.

- Подойдите, - позвал он. - Вам не нужно меня бояться.

- Да тут просто скользко, - забубнила Серана, пробираясь над лужей, пока Джон заботливо придерживал ее под локоть. - А что это у вас за солнышко? Оно словно светится…

- Это, - торжественно и печально отвечал незнакомец, - великая церковь Ауриэля… или то, что от нее осталось. А я - рыцарь-паладин Гелебор.

Или то, что от тебя осталось, мрачно подумал Джон, приглядываясь к древнему, как сухая кость, лицу и острым ушам.

- Эта пещера? - разочарованно промолвила Серана. - Церковь Ауриэля?

- Ауриэль, Аури-Эль, Алкош, Акатош, - молитвенно перечислил бесцветный паладин. - Столько разных имен для небесного повелителя снежных эльфов.

- Ты фалмер, - выдохнула Серана, а Джон неловко закашлялся. - Разве еще остались такие, как ты?..

- Слово “фалмер” за века превратилось в клеймо. Я предпочитаю называться снежным эльфом, - слегка нахмурился тот. - А тех, кого вы зовете фалмерами, я зову Преданными.

- Двемеры что-то сделали с ними, - вспомнил Джон брошенные вскользь слова Партурнакса.

- Они обещали помощь и союз, - сказал эльф и его глаза стали пустыми, словно он смотрел в далекое, непоправимое прошлое. - А потом предали. Искалечили. Превратили в рабов. Но спасение Преданных, - распрямился он, возвращаясь к реальности и двум своим подавленным собеседникам, - не ваша задача. Вы здесь не за этим.

- Мы ищем лук Ауриэля, - подтвердил Джон, все еще не в силах отделаться от воспоминаний об образинах, которые кидались на него в Альфтанде. Неужели слепые людоеды когда-то были такими же, как этот паладин?.. О боги.

- Ауриэль предупредил меня о вашем появлении, - величаво кивнул Гелебор и вопросительно присмотрелся к ним: - Но разве вас не должно быть трое?

Они переглянулись, удивленные внезапным условием, и Джон неуверенно позвал:

- Призрак!..

Волк без промедления явился на зов и встал перед эльфом во всей своей белоснежной красе.

- Божественный посланник, - склонил голову Гелебор. - Это честь для меня…

Призрак довольно осклабился и подошел поближе, сунувшись головой под руку ветхого паладина.

- Сир Обнимашка, - вздохнул Сноу.

Пушистый собрат обернул к нему веселую морду, словно говоря: “Не ревнуй!” Серана невольно засмеялась, глядя, как эльф благоговейно взирает на огромного волка.

- Что ж… пусть все идет как идет, - сказал паладин, когда наконец справился с приступом религиозного восторга. - Я открою вам путь, а взамен попрошу лишь об одном: убейте викария Виртура. Моего брата.

- Брата, - повторила вслед за ним Серана недоверчиво.

- Между нами больше нет родства, - покачал головой Гелебор. - Однажды Преданные напали на Великую Церковь, всегда служившую местом тихой молитвы, они убивали всех, кого видели, и наших сил не хватило, чтобы отбросить их орду. Мой брат… я не знаю, как это вышло, но он превратился в то, что я даже не могу до конца осознать. Были в этом виновны Преданные? Или иная сила? Я не знаю. Я лишь прошу: освободите его, позвольте ему упокоиться с миром.

- Возможно, он уже мертв, - покачал головой Джон, прикидывая, сколько веков или тысячелетий могло стукнуть паладину и его брату-викарию.

- Он все еще там, - уверенно отвечал эльф. - Я видел его. Он ждет, ждет в упорном молчании - чего-то… или кого-то. Возможно, он ждет именно вас.

- А ты сам?.. - неловко начала спрашивать Серана и умолкла, встретившись со строгим взглядом Гелебора.

- Хранить вход в дорожное святилище - мой долг как рыцаря-паладина Ауриэля. И к тому же один я не справлюсь с Преданными, занявшими Благую Землю.

- Что за Благая Земля? - удивилась Серана, пока Джон недовольно размышлял о толпах фалмеров, которые поджидают их впереди. - И что такое дорожное святилище?

- Позвольте показать вам, - сдвинулся с места эльф и направился к круглому куполу. В его воздетой руке засиял горячий комок дневного света; слетев с ладони, этот свет охватил фигурную маковку купола и тот стал подниматься из земли, являя глазам то ли часовенку, то ли и вовсе склеп. Джон тряхнул головой, пытаясь избавиться от похоронных ассоциаций, и присмотрелся. В центре часовенки возвышалась не урна, как ему сперва показалось, а каменная чаша с водой.

- И лук Ауриэля, и сам Виртур находятся во внутреннем святилище. Но чтобы войти в Великую Церковь, - пояснил эльф, - пилигримы должны были совершать паломничество по дорожным святилищам долины, и вам придется повторить их путь.

И сразу после этих слов паладин с торжественным видом обрушил на них поток чуши. По его словам получалось, что они должны взять церемониальный кувшин - вот этот, в чешуйках, - и потянуть его через всю Благую Землю, наполняя водой в святилищах и выслушивая поучения призрачных прелатов, которые уже давно умерли, но так этого и не поняли. А без этого в Церковь никак нельзя, ибо так уж все заведено.

- Позволь уточнить, - чересчур вежливо сказала Серана. - Мы должны будем отбиваться от орды Преданных с кувшином воды наперевес?

- Да, - был ей короткий ответ.

- Не худшее, что с нами случалось, - пожал плечами Джон.

- Но и не лучшее, - вдруг засмущалась она, пряча улыбку.

- Я должен предупредить вас, - мрачно сказал Гелебор, глядя, как Сноу решительно берется за ручку кувшина.

- Что еще? - недовольно спросила девушка, уже даже не пытаясь быть вежливой.

- Долина скрывает чудовищ, - сказал тот. - Однажды им было явлено Запретное Слово, дарующее власть поглощать ток чужой жизни. С тех пор они утратили разум, взяли себе бессмысленные имена и живут в холодной воде, прячась от солнца. Волей Ауриэля долина была накрыта непроницаемым куполом, чтобы уберечь мир от их жажды.

- Почему же он их просто не уничтожил? - хмыкнул Джон.

- Убийство родни не прощается даже богам, - ответил Гелебор. - Да и какой отец убьет своих детей?

Сноу замер, заново осознавая смысл сказанного. Дети Акатоша… так, значит, там драконы. Драконы-вампиры, узнавшие некое Запретное Слово и лишившиеся рассудка. Неужели такое бывает… неужели такое случится и с ним? Слово “Дов”, испорченное, искаженное, наполненное ядом Обливиона, все еще сидело в его середке, как червь в яблоке, подтачивая и разъедая саму его суть, и с каждым днем Джона Сноу становилось все меньше и меньше.