На девушек, давившихся сдерживаемым смехом, он старался даже не смотреть. Кора пахла сладко и терпко, от этого запаха начинала кружиться голова, и мотыльки, оставив в покое цветущий кустик, наконец заинтересовались полоской в его руках, а потом и им самим. Джон со смешанными чувствами смотрел, как мохнатые тварюжки размером с цыпленка ползают по его рукавам и словно бы нежно гудят на грани слышимости. Где-то внутри в нем начало расти желание стряхнуть их и сбежать куда подальше.
Новые мотыльки летели к нему со всех краев пещеры, гудение становилось все громче, а глаза начинал заволакивать светящийся туман. Выронив полоску коры себе под ноги, Джон слепо протянул руку вперед, пытаясь понять, в какой стороне остался бублик.
- Кель, - еле выдохнул он, вдруг понимая, что забыл человеческий язык.
- Се… ча… - заторопилась Серана, почти не слышная за белым гулом. - Во…т…
В руки ему легла знакомая тяжесть. Пальцы сами отыскали край Свитка и потянули его наружу, разворачивая. Символы, линии, круги прыгнули ему в глаза, а потом за ними стало брезжить нечто голубое…
Небо. И в небе - дракон, парящий на распахнутых крыльях, играющий в потоках ветра, в лучах победно ревущего солнца.
Что-то рванулось к дракону, покидая пределы земли, что-то длинное, роняющее тягучие черные капли. Они шипели на свету, истекали густым дымом и небо стало темнеть. Стрела, оскверненная кровью Обливиона, водами Хладной Гавани, впилась в бок дракона и расколола несокрушимую, казалось бы, броню. Дитя Акатоша беззвучно рухнуло с небес, мучительно изгибаясь в последнем падении; свет хлестал из него во все стороны, улетал, развеиваясь в тусклом небе, и вскоре только разрозненные искры неслись в дымном, угасающем, полумертвом ветре.
Картина повторялась снова, и снова, и еще раз. С каждым погибшим драконом, с каждой развеянной душой становилось все темнее, все тише, а солнце медленно удалялось, пока обреченный мир падал в забвение.
- Эй, Довакин! - радостно хлопнули его по спине. - Что это тебя моль жрет?
Джон свалился на землю, упустив из рук Свиток, мотыльки брызнули во все стороны - по крайней мере, так он предположил, чувствуя, что донимавшее его противное шевеление исчезло, а гул развеялся.
- Ты что вытворяешь, слепошарый? - послышался яростный голос Арьи.
- Я Безумный Бог, мне все можно, - закудахтал Шеогорат.
Все еще отказываясь верить в происходящее, Джон тянулся за Свитком, надеясь вернуться в видение и узнать что-то еще, что-то, что могло бы дать им шанс, помочь остановить падение мира в ничто. Шаря пальцами по камням, пытаясь нащупать Кель, он даже не сразу понял, что ослеп.
Чьи-то руки перевернули его, кто-то ахнул голосом Сераны, а прямо над ним неуместно весело хмыкнули:
- О, да тут все совсем плохо…
- Дядюшка Сангвин! - снова зазвенел голос Арьи, перекрывая куриный смех Безумного Бога. - Ну хоть ты что-нибудь сделай!..
- Не вопрос, не вопрос, - благодушно закряхтел Принц Разгула и Джон почувствовал, как его завертело в тугих потоках, пока Обливион жадно тянул его к себе.
- Светлячки, - довольно сказал Сангвин. - Вот вам ответ.
Джон пошевелился, чувствуя под собой мягкую, покрытую травой землю. В глазах по-прежнему стоял мрак, но страха почему-то не было. С тех пор, как он прибыл в Скайрим в пасти Партурнакса, коварнейшего из коварных, с ним успело приключиться столько всяких увечий, что очередная неурядица оставила его практически равнодушным. И к тому же рядом Сангвин, полный оптимизма, сулит светлячков и обещает помочь. В самом деле, если какие-то мотыльки довели его до такого жалкого состояния, то почему не предположить, что светлячки все исправят?..
- Я вас, дядюшка, конечно, обожаю, - кисло высказалась Арья откуда-то сбоку, - но как нам помогут насекомые?
- Я тебя, деточка, тоже обожаю, - насупился Сангвин, - но сейчас не порти мне вечеринку.
- Э!.. - только и успела вякнуть Арья, когда Шеогорат все с тем же бесконечно бесящим куриным смехом ухватил ее и исчез из рощи Сангвина - во всяком случае Сноу предполагал, что все было именно так. Хлопок - и нет ни Арьиного голоса, ни хихиканья Безумного Бога; рядом с Джоном осталась только Серана, беспомощно сжимавшая его в объятиях.
- А вот кого мы не обожаем, - вдруг раздался голос Сангвина и стало ясно, что второй Принц Даэдра тоже все еще здесь, - так это Молаг Бала.
- Почему? - робко спросила Серана. - То есть… понятно почему, но…
- Слишком он жадный и жестокий, - заворчал Сангвин. - Я вот люблю людей. Некоторые из них знают, что такое настоящее веселье. А уж Энн Мари, он-то и вовсе от людей без ума, - захихикал Принц Разгула.
- Он в принципе без ума, - огрызнулся Джон и вдруг почувствовал, как мимо его лица пролетело, трепеща жесткими крылышками, что-то мелкое, почти задевшее щеку. Светлячок?..
- Ты так говоришь, потому что с Джиггалагом не знаком, - наставительно сказал Сангвин и, к удивлению Сноу, Серана искренне рассмеялась.
- Что смешного? - растерялся Сноу.
- Джиггалаг - Серый Князь Порядка, - объяснила она, пока Сангвин подтверждающе угукал и, судя по звукам и запахам, разливал вино в кубки. - Джиггалаг - это и есть Шеогорат, и вместе они двое составляют божество Равновесия.
- Фус и Ро, - вздохнул Джон, вспоминая Железный Трон.
- На вот, выпей для начала, - Сангвин радушно сунул ему в руку кубок. - Отдохни, расслабся. Светлячкам нужно время, знаешь ли.
- Никаких коз? - робко спросил Сноу, пугаясь по старой памяти и не торопясь пить предложенное.
- Никаких коз, - заверил его Принц. И захихикал.
========== Глава 36. Тропа Жертв ==========
Безумный Бог вышвырнул Арью на берег черной лужи, булькавшей под сенью тлена и тоски, и встал рядом, руки в боки.
- А-ха-ха! - гордо заявил он. - В Доме Забот прибудет хлопот!
- Что ты несешь, боже, - зафыркала Арья, отплевываясь от сосновой пыльцы. - И зачем ты меня сюда притащил?
- Да я уж и не помню, - призадумался Шеогорат и выпучил бельма: - А ты меня, смотрю, совсем не боишься. Как это освежает!
- Рада, что угодила.
- Да, да, молодец. Ты, главное, помни: без сыра нет гармонии, - доверительно сообщил ей Безумный Бог, но потом вдруг засомневался: - Или без гармонии нет сыра?.. Мне надо срочно об этом поразмыслить.
И исчез.
Арья с добрую минуту сидела на земле, не замечая, что ее челюсть бессмысленно отвисла, а глаза забыли, как моргать. Наконец она встала, машинально отряхиваясь, и побрела к двери Убежища.
- Ходор, - тупо прошептала она, отвечая на вопрос, и вошла внутрь, где почти сразу столкнулась с Валерикой.
- Долго же тебя не было, - всплеснула руками бывшая вампирша. - Что там происходит? Как Серана?!..
Хорошо, хотела ответить Арья.
- Хор… хо… ходор, - только и получилось у нее. Она затрясла головой, пытаясь стряхнуть морок, навеянный Безумным Богом, и наконец выговорила немеющими губами: - Шео… гхо… дор.
- А, - сообразила Валерика. - Хамила ему, поди?
Арья покаянно кивнула. Магичка сочувственно потрепала ее по плечу, потом отвесила воспитательный подзатыльник и наконец, бережно подперев, повела к очагу согреться. Только притулившись у огня, Арья наконец-то поняла, что уже давно трясется, как мокрый щенок под мостом.
- Пей, - в руки ей сунули кружку. Она отхлебнула горькое питье и почувствовала, что дрожь помаленьку начинает отпускать. Все, что случилось на Поляне, смешалось в ее голове в мельтешащий запутанный ком, из которого вдруг выплыла одна отчетливая мысль - “Ослеп!” - и сердце обреченно ухнуло куда-то в живот.
- Джон прочел второй Свиток, - сказала она.
- И? - напряглась Валерика.
- Не знаю, - помотала головой Арья. - Он ничего не успел сказать. Сангвин утащил их с Сераной в Обливион, а Шеогорат занес меня сюда…
- А первый? - снова подтолкнула ее Валерика, видя, как Арья начинает ускользать куда-то вглубь себя. - Первый Свиток?
- Дексион прочел. Он упомянул лук Ауриэля, а потом… - она вдруг начала смеяться, расплескивая остатки питья из наклонившейся кружки. - Ночным чадам явится ужасный повелитель… Когда темное и светлое пойдут рука об руку… ха-ха… а день соединится с ночью… ха-ха-ха!..
