Нет, ни за что. Уж лучше оставаться блаженным идиотом, спасающим всех драконов, какие ему только попадутся. Лучше делать вид, что ничего не знаешь. Лучше накричать без повода на Серану и оттолкнуть ее от себя, сведя общение в лучшем случае к деловому…

- Да что на тебя нашло? - снова встряхнула его девушка, которую уже стало тревожить это долгое и непонятное молчание.

- Я хуже Алдуина, - вздохнул Джон. - В его не самые лучшие годы, конечно. Ну, то есть, - запутался он, - в любые годы… ладно, забудь.

- Знаешь, - начала она, поджав губы, - про тебя говорят, что ты малость не в себе. Сейчас я вполне в это верю. Вот при чем тут Алдуин?

- Э-э, - он призадумался, как бы объяснить свою мысль, - его звали Пожирателем Мира. Когда он приболел, то ел души в Совнгарде, чтобы подольше протянуть.

- Как вампир, - кивнула она. - И?

- Боюсь, что со мной будет то же самое, - признался Сноу. - Вот смотрю я на тебя…

- Не смотришь, - перебила его Серана. - Ты пялишься на ведро с тряпкой.

- Когда смотрю, - упрямо мотнул он головой и продолжил, заикаясь: - И-иногда я не просто хочу тебя обнять… или поцеловать… или…

- Да, я поняла, - хмыкнула она.

- Я боюсь, что сожру тебя, - выговорил он. - Обливион пробудил во мне все самое худшее… если ты понимаешь, о чем я.

- Понимаю ли? - переспросила она с невеселым смешком. - Нашел у кого спрашивать.

Джон удивился настолько, что забыл о своих страхах и уставился ей в лицо, привычное, дружеское, уже не сводящее с ума. Жадный голод, жажда собственника отступили, и вампир неохотно спрятался в закоулках сознания, поджидая лучшего случая.

- Нередко и я чувствую что-то похожее, - пожала плечами Серана. - Нас же создал Молаг Бал, не забыл? Отчасти мы его дети, а значит, в чем-то потягаем вслед за папочкой.

- О, - начал понимать Джон. - Значит, ты тоже…

- Еще как тоже. Между прочим, с чего ты вообще взял, что способен меня сожрать? Это я боюсь тебя сожрать. Я сильнее.

- Не путай разные вещи, - надменно задрал нос Джон. - Я не такой неубиваемый, как ты или твой папуля, но кое в чем я сильнее любого из вас… с недавних пор.

- Это проверяется только на практике, - подняла бровь она. - Папули моего тут нет, так что придется тебе соревноваться со мной.

- В чем? - озадачился Сноу.

- Кто из нас быстрее потеряет концентрацию в ходе поцелуя.

- Да, немного практики нам не повредит, - согласился он, притягивая ее поближе. - А что его тут нет, так это просто отлич…

Договорить он не успел, поскольку Серана уже взялась за дело. То ли мгновение, то ли час, то ли год они тонули в сладком летнем мареве поцелуя, но потом Джон почувствовал, как руки Сераны начинают угрожающе сдавливать его ребра.

- Хорошо, убедила, ты сильнее, - выговорил он, задыхаясь. - И как я только пережил тот целовальный конкурс. А вот концентрация у тебя так себе.

Девушка, с трудом оторвавшись от его шеи, по которой уже царапали ее клыки, разжала мертвую хватку, отступила и виновато потерла нос.

- Ну да… говорила же, я бездарь.

- Что, у вампиров всегда такие сложности? - посочувствовал Джон.

- Насколько я слышала, - пожала плечами она. - Я никогда не искала для себя связей. Но да, у нас любовные отношения нередко… одноразовые. Чем сильнее вампир, тем меньше шансов выжить у партнера. А если партнер - обычный человек, то и вовсе никаких.

- Ужас-то какой, - покачал головой Сноу и опять потянул девушку к себе.

И снова сладкое марево заволокло сознание, скрыло от глаз полутемный закуток с крохотным оконцем и ведро с тряпкой. Все звуки исчезли, заглушенные грохотом крови в голове, и когда дверь каморки распахнулась, являя на пороге Арнгейра со светильником, это оказалось для них полнейшей неожиданностью.

Моргая, как одуревшая сова, Сноу уставился на монаха, который придирчиво спросил:

- И чем это вы тут занимаетесь?

- Практикуемся, - выдавила Серана. - В концентрации.

- Молодцы, - важно кивнул дед. - Су’ум арк мора, дыхание и фокус. И не забывай дуть в горшок. Звук должен быть, как гул ветра на гребне одинокой горы. Вот такой: у-у-у!

Дверь пришибло к стене потоком воздуха, а Джон испугался, что ему того и гляди сорвет волосы с головы. При всем своем благообразии и хрупкой человеческой природе Арнгейр в чем-то мог заткнуть за пояс обоих вампиров, засевших в каморке.

Довольный произведенным эффектом, монах двинулся дальше по коридору и уже издалека они услышали: “Кис-кис-кис!..” Топот толстых лапок по полу говорил о том, что Бруня снизошла к смертному и ответила на призыв.

- Наверное, на сегодня хватит, - задумался Джон, поднимая глаза к оконцу. - Ночь на дворе, надо отдохнуть…

- Еще разочек, - потянула его за рукав Серана и пнула дверцу, прикрывая ее.

Но не успели они утонуть в блаженстве в третий раз, как дверь снова распахнулась, а в проеме нарисовался взъерошеный бесенок.

- Агась! - крикнула Арья. - А я все Дени расскажу!

И убежала по коридору, заливаясь злорадным хохотом.

- И ведь знает же, поганка, что ничего ей за это не будет, - простонал Джон.

- А она вправду расскажет? - заволновалась Серана.

- Еще как расскажет, - кивнул он. - Или драконы сплетню разнесут на своих хвостиках. Или я сам расскажу. В любом случае Дени все узнает и прибьет меня. Я уже смирился с этой мыслью.

- Ну, - протянула Серана, - пусть тогда и меня прибьет. Я вроде как тоже виновата.

- И то верно, - рассудил Джон, за что схлопотал пинок в голень. - Ай!

- Ничего, терпи, - мрачно сказала вампирша, выходя из каморки. - Жизнь - боль и вообще валар моргулис. Это меня монахи сегодня научили.

- То, что мертво, - прокряхтел Сноу, согнувшись и держась за голень, - умереть не может…

- Но страдать может вполне, - заржала Серана, Молаг Балово отродье.

*

Тирион вышел во дворик к лунным часам и со смаком потянулся. Он не уставал радоваться своему обновленному телу, сильному, крепкому - и высокому, такому высокому! Он стал такого же роста, как Джейме, как сам Тайвин Ланнистер! Видел бы его отец… и где он сейчас, интересно? В одном из кругов ада - возможно, в том, где презренный, отвергнутый сын, карлик и Бес, убивает его снова и снова на позорном толчке? Или старый Тайвин в конце концов пришел туда, куда уходят все шлюхи, - в поисках дочери, разумеется, ведь Серсея-то уж точно где-то там.

Нет, в загробной жизни Тайвин не стал бы озадачиваться поисками потомства, так его разочаровавшего. Скорее уж взял бы на себя управление адскими котлами, да еще и распек бы местных за безделье. А рядом с Серсеей оказался бы Джейме, его бедный брат, так фатально ошибившийся в выборе любимой.

А ведь Джейме не признал бы его сейчас. Никто не признал бы - и дело было не только в росте. Кости черепа у него сместились, пропорции лица изменились так же волшебно, как и пропорции тела, и лишь благодаря волосам, шраму и глазам Тирион все еще узнавал себя в отражении - а вампиры вопреки всем сказкам все-таки отражались и в воде, и в зеркалах. Нет, конечно, красавцем он так и не стал, но при взгляде со стороны даже сам он сказал бы, что это вероятно, какой-нибудь кузен, а может, дядя - словом, кто угодно, но только не Тирион Ланнистер.

Хорошо. Прекрасно. Отлично.

Только две вещи омрачали его нынешнюю жизнь, и одной из них был Джон Сноу. Бастард упорно не желал уходить с горизонта, да еще и занимал все мысли Харкона, который мог бы потратить время с большей пользой - например, научить Тириона еще каким-нибудь вампирским умениям. Вместо этого лорд Волкихара отправил Беса разбираться в каляках Валерики в надежде, что там может найтись что-нибудь интересное, не замеченное в первый раз. А каляк у Валерики было скоплено немало - целые шкафы.

Вторым же в списке тех, кто портил ему жизнь, был сам Харкон. Тирион не испытывал к нему особой благодарности за перерождение - да и с чего бы, ведь вампиру это ничего не стоило. Иногда Тирион задумывался о том, чтобы просто удрать куда-нибудь подальше и привольно зажить, радуясь своим новым возможностям, и останавливало его главным образом то, что Харкон вряд ли отнесся бы к такому дезертирству с пониманием. А вступать в войну с древним и очень опасным вампиром Тирион считал несколько недальновидным. По крайней мере, пока что.