На третьем этаже было тихо. Даже через открытые окна, сюда не доносились крики из соседнего корпуса, где сейчас тренировалась следующая ночная смена. Распрощавшись с членами своего отряда, а в особенности с Лавой, который всё никак не мог угомониться и желал обсуждать прошедшую операцию, Ди прошёл из общей спальни в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь. Покои Ди были небольшими, там едва умещалась односпальная кровать, застеленная белым бельём, старый комод, стул и стол, на котором располагались принадлежности для умывания. Окна у него не имелось, а помещение освещалось искусственно, с помощью электрической лампы.

Сняв верхнюю одежду и сложив её на стул, Ди устало сел на кровать. После долгой поездки до замка Кармиллы и обратно, нижняя половина тела болела сильнее обычного, и жёсткая кровать казалась пуховой периной по сравнению с седлом. Стянув сапоги, Ди лёг поверх одеяла. Тёмные волнистые волосы разметались по подушке. Ему стоило бы пойти в душевую, вымыть их, смыть с себя дорожную пыль, но после суток на жаре сил уже не осталось. Здесь, в Столице имелись свои погодные контроллеры, которые поддерживали в городе приемлемую прохладную температуру круглый год. И в комнате Ди, благодаря каменным стенам, было ещё холоднее, чем снаружи. Дампир сам не заметил, как погрузился в крепкий сон.

— Руку опусти, совсем не чуешь, что затекла? — зудел над ухом невидимый комментатор, вырывая Ди из сна. — Солнце уже закатилось. Через тридцать минут у тебя начало тренировки, а я пальцами пошевелить не могу. И что ты будешь делать, если даже сапоги надеть не сможешь?

Ди открыл глаза и, подняв корпус вверх, сел. Руки плетьми опустились вдоль тела. Дампир заснул так крепко, закинув руки за голову, что ни разу не перевернулся и даже не почувствовал, как кровь отлила от конечностей.

— Больно, ох, как больно, — раздалось со стороны левой ладони, когда кровобращение начало восстанавливаться и кожу дампира начало покалывать.

— Помолчи, я почти ничего не чувствую, — ответил Ди на жалобы собеседника.

— Ну, это тебя учили терпеть боль и сдерживать эмоции, а я могу пожаловаться, — с усмешкой отозвался скрипучий голос.

Ди положил руки на колени, когда они снова начали его слушаться и пошевелил пальцами, а затем поднял левую ладонь к своему лицу. На ладони шевелилось образование-карбункул, на котором явно проступали глаза, нос и рот с несколькими зубами. Морщинистое личико скорчило гримаску.

— Теперь ты доволен? — поинтересовался Ди, не особо желая слышать ответ.

— Почти, — ответило личико-карбункул, задумчиво шевеля губами. — Может наскребёшь мне поесть?

— Только если после этого ты перестанешь ворчать, — ответил Ди, надевая сапоги.

Карбункул на руке Ди был одним из видов паразитов-симбионтов. Своего ворчливого собеседника Ди подцепил давно, на одной из первых разведок, но с тех пор они были неразлучны. Дампир особо не возражал против такого соседства, паразит обладал своей магией, а кроме того, должен был заботиться о благополучии организма, на котором жил, но болтливость левой руки порой надоедала.

Времени, чтобы принять душ снова не было, тренер не любил опоздавших. Ди подошёл к столику, на котором стоял полный кувшин, стакан с питьевой водой и таз. Умывшись прохладной водой из кувшина, дампир дал паразиту-карбункулу допить воду, скопившуюся в тазу. Первый стихийный элемент был собран.

После умывания Ди открыл широкий ящик стола. На стол были выложены огниво, короткая свеча, мешочек с землёй и красный бархатный мешочек с вышитой буквой «Д». Из бархатного мешочка юноша достал кровавую пилюлю и растворил её в стакане с водой, после чего убрал мешочек обратно. В отличие от остальных дампиров, которые не гнушались даже человеческой крови, Ди было достаточно и одной кровавой пилюли в сутки.

Одним глотком осушив свой бокал, дампир продолжил насыщать паразита. Ди высыпал половину мешка с землёй и позволил симбионту съесть её. Когда комья земли с хрустом исчезли в маленьком ротике, Ди зажёг свечу. Личико-симбионт с жадностью поглотило и пламя свечи. Три элемента были собраны.

Прибрав всё за собой, Ди покинул комнату. Дорожная шляпа и плащ остались лежать на стуле, сегодня они были ему не нужны, простого чёрного костюма вполне хватало, если не требовалось куда-то ехать. В отсутствие дампиров, слуги должны были прибрать их комнаты и вычистить оставленную одежду. Снаружи, прислонённый к стене возле двери, своего хозяина ждал длинный изогнутый меч. Укрепив ножны с мечом за спиной, дампир убедился, что в общей комнате пусто — воины уже ушли на тренировку, а слуги ещё не пришли. Только тогда Ди выпрямил руку и позволил карбункулу всосать в себя воздух. Теперь паразит поглотил все четыре элемента и мог генерировать магическую энергию для поддержания тела-хозяина.

— Спасибо большое, было очень вкусно, — отозвался симбионт. — А теперь поторопись, твои учителя будут недовольны опозданием.

Ди направился в тренировочный корпус, где уже должен был дожидаться его отряд. Командиру не полагалось опаздывать, но после изнурительного путешествия можно было позволить себе поблажку. Когда Ди явился в тренировочный зал, члены его отряда уже разминались, после чего должна была состояться дуэль на выбывание с использованием оружия. При этом присутствовал Майерлинг, наблюдавший за дампирами.

Ди не мог сказать, что он и Майерлинг — большие друзья, но Майер обучал Ди практически с шести лет. Майерлинг, молодой Аристократ, родителей которого убили охотники на вампиров, с особой тщательностью подготавливал войско дампиров, руководствуясь личными мотивами. Поначалу он держался с подчинёнными холодно и отстранённо, но когда Ди в тринадцать лет убил своего первого врага, Майер неожиданно заговорил с ним. Так периодически они стали беседовать, в основном во время тренировок. Они никогда не здоровались и не прощались, поэтому всё их общение напоминало один непрекращающийся разговор.

— Опаздываешь, но будем считать, что я тебя простил, — до ушей Ди донёсся знакомый мягкий голос, хозяин которого обычно не был мягок со своими подопечными.

Ди взглянул на высокого молодого человека, который по виду был едва старше его самого. Белые волосы, завязанные в короткий конский хвост, красные глаза, явственно выделяющиеся на бледном лице. Молодой барон Майерлинг был строен и утончён, как большинство Аристократов, носил традиционно чёрный костюм, состоящий из брюк и жилета с золотыми пуговицами, и белую рубашку с кружевными рукавами. Шею его украшал чёрный платок с жемчужной булавкой, а на ногах были обуты чёрные высокие ботфорты на низком каблуке. И мало кто мог подумать, что этот образец изящества безо всякого оружия может побить любого из воинов, что сейчас тренировались на площадке. Но не всегда того, к которому сейчас обратился.

— Много времени провёл под солнцем, всё ещё восстанавливаюсь, — без уловок отозвался Ди, как всегда не здороваясь со своим тренером. — Что известно про Лэнгов?

— С каких пор тебя так интересует участь твоих противников? — поинтересовался Майер, лукаво улыбнувшись. Но когда дампир всем видом показал, что оставит этот вопрос без ответа, аристократ продолжил:

— Их казнят, как и всех прочих. Это произойдёт в Колизее, как только графиня Кармилла появится в Столице, предположительно следующей ночью. Дэна Лэнга скормят волкам-оборотням в качестве затравки, а Дорис Лэнг отстегают кнутом и посадят на кол.

— Кнут и кол? Разве это зрелищно? — спросил Ди, понимая странность ситуации. Для казни на глазах у всех эти виды мало подходили, в Столице такое случилось впервые.

— Не зрелищно, но все придут посмотреть, — отозвался Майерлинг, сложив руки на груди. — Потому что сажать Дорис на кол будешь ты, как один из претендентов на трон. А пороть её будет Лава, в качестве твоего помощника.

Ди никогда ничему не удивлялся, и даже сейчас не подал виду, что опешил. Судя по твёрдому взгляду Майерлинга, обращённому к дампиру, аристократ не шутил.

— Сажать на кол провинившихся привилегия знати. Нас этому не учили. К тому же я не оспариваю право Раду на трон.