Над столами обычных работяг возвышался обрамлённый в стекло кабинет, очевидно принадлежащий капитану полиции. Ди не сомневалась — обычно это место занимает Коннор, но сейчас оно пустовало. В дальнем конце зала прямо по коридору стояли две фигуры, в которых Дилайла сразу узнала Маркуса и Саймона. Лидер делился с другом какой-то информацией, при этом весьма выразительно жестикулировал, выражая раздражение, а Саймон, сложив руки на груди, спокойно ему возражал.

— Маркус, Саймон, — окликнула их Ди, приближаясь. Она нарочито громко привлекла их внимание, чтобы не нарушать приватной беседы.

Мужчины настороженно повернулись на голос, но когда увидели спешащую к ним девушку, явно растерялись. Вместо радостных улыбок Дилайлу встретило лишь недоумение. После приветливого отношения Мойры такая реакция друзей выглядела странной.

— Ди, что ты здесь делаешь? — спросил Саймон тоном строгого родителя.

Эти слова задели Дилайлу. Её присутствие здесь считали лишним. Она не старалась показать своего разочарования, и всё же в голосе девушки не осталось и грамма прежней теплоты:

— Можно сказать, что я участвовала в аресте подозреваемых. Имею право быть здесь и следить за их дальнейшей судьбой.

Дилайла перевела взгляд на лидера, ожидая его решения.

— Хорошо, идём, — просто сказал Маркус.

— Решим позже, что с ними делать, — напомнил другу Саймон, не смея оспаривать его решение. Ди поняла, что речь идёт об арестованных людях, но сделала вид, что не слышала этой реплики.

Дилайлу провели в небольшую комнатку, дверь в которую открывалась автоматически после идентификации сканером. Когда Ди увидела внутреннюю обстановку, в её голове тут же возникло слово «допросная». Девушка никогда не видела ничего подобного ранее, но искусственный интеллект, за считанные доли собиравший и анализировавший информацию, помог ей сориентироваться. Одна из стен комнаты представляла собой большое стекло, через которое просматривалось со всех ракурсов соседнее помещение. Судя по тому, что звук из комнаты напротив шёл через динамики на стене, окно было звуконепроницаемым. Через стекло Ди увидела Коннора, а напротив него — самого младшего из преступников. Детектив стоял, нависая над сидящим за столом парнем, и говорил на повышенных тонах, пытаясь выбить информацию. Андроид и человек никак не реагировали на тех, кто находится за стеклом, а значит видеть их не могли.

Помимо вошедших вместе с Дилайлой мужчин, в комнате так же присутствовали Джош и Норт. Джош сидел на стуле в углу, как всегда наблюдая за происходящим со стороны, Норт же вальяжно откинулась на спинку кресла и закинула ноги на край узкого стола, примыкающего к стеклянному окну.

— Посмотрите, кто выбрался из своей лачуги. Наша девочка становится самостоятельной, — с ехидной усмешкой произнесла Норт, заметив Ди, однако та не почувствовала себя нежеланной гостьей, как несколько минут назад. Напротив, Дилайле в какой-то мере льстили слова подруги.

— Здравствуй, Дилайла, — чинно поприветствовал её Джош.

Девушка порадовалась, что хотя бы отношение этих двух андроидов к ней не изменилось. Хотя Норт и Дилайла редко пересекались, девушки всегда были рады друг другу. Между ними даже наблюдалось определённое сходство, частично обусловленное однотипностью моделей, и немного — идентичностью темпераментов. Возможно, когда Норт пробудила Ди к жизни, та переняла у своей спасительницы некие черты характера. С Джошем Дилайла так же редко виделась, и между собой андроиды сохраняли мирный нейтралитет, слегка склонный к симпатии. Маркус так же относился к Ди нейтрально, проявляя уважение к её мужеству перед перенесёнными испытаниями. Поэтому девушка совершенно не понимала, откуда у Саймона развилась необъяснимая страсть защищать Дилайлу, будто ему было мало своих подопечных. Ди сделала себе мысленную пометку выяснить с ним отношения и на этом закончила анализ.

Тепло поприветствовав присутствующих, девушка обратила внимание на сцену, происходящую в смежной комнате.

— Долго он так на них орёт? — поинтересовалась Дилайла, подходя ближе к стеклу.

— Хороший полицейский выдохся и, — Норт задумчиво посмотрела на круглые часы, висящие на стене, — уже час как надрывается плохой.

— Они непрошибаемы, — констатировал Джош. — Им ничуть не страшно. Знают, что мы ничего им не сделаем.

— Перед нашими законами они может и замарались, но люди их только поддержат, — с некоторым сожалением вставил Саймон.

Уголки губ Ди поникли. Друзья были в каком-то смысле правы. Андроиды хотели считать себя людьми, но добиться полного признания своих прав пока что не сумели.

— Мы вынуждены сохранять позорное смирение, — пробормотала Дилайла. — Лишать себя права проявлять весь спектр эмоций, чтобы кто-то случайно не счёл это за угрозу для себя. И даже удерживать на своей территории этих людей, являющихся преступниками по нашим меркам, значит подвергать себя серьёзной опасности.

В комнате воцарилась тишина. Все взгляды обратились на девушку, которая продолжала спокойно смотреть на сцену допроса.

— Что ты сказала? — спросил Маркус, словно не был уверен, что именно Ди произнесла этот монолог.

— Я иду к нему, — внезапно произнесла Дилайла, ничего не ответив лидеру.

Никто не стал ей препятствовать. Сканеры реагировали на девушку, свободно пропуская её, ведь, как и сказала Мойра, Ди числилась помощником детектива. Когда Дилайла оказалась в одной комнате с детективом и подозреваемым, Коннор растерянно замолчал. Она не стала объяснять своё поведение, а медленно подошла к столу и села на свободный стул напротив преступника. Детектив смотрел на Дилайлу какое-то время, а затем молча отступил к стене. Девушка кивнула ему в знак признательности за понимание, а затем переключила всё своё внимание на подозреваемого.

Молодой человек с тёмной кожей, закованный в наручники, уже был доведён до предела стараниями Коннора. Кожа его пылала от нервного возбуждения, а большие карие глаза покраснели. Однако слёз или мокрых дорожек на щеках видно не было. Он не плакал, пряча все эмоции в себе и оставался напряжённым, как сжатая пружина. Небольшого роста, совсем ребёнок, он изо всех сил хотел казаться старше. Даже одежда, по виду новая, но уже грязная из-за неподходящих условий существования, была ему не по размеру, и больше подошла бы более взрослому мужчине.

— Здравствуй, — спокойно начала Ди, и заметила, как мальчик нервно вздрогнул. — Меня зовут Дилайла, а как я могу обращаться к тебе?

Несколько минут маленький незнакомец разглядывал сидящую перед ним Ди. Взгляд перепрыгивал с лица на четыре руки, сложенные на столешнице, а затем обратно. Поза Дилайлы была максимально расслабленной, и он это уловил.

— Си-Джей, — после краткой паузы буркнул тот, не зная, чего ожидать от девушки.

— Хорошо, Си-Джей, — сказала Ди, не задавая лишних вопросов, хотя понимала, что это не настоящее имя. — Скажи мне, другие мальчики твои друзья или братья или вы познакомились совсем недавно?

После криков Коннора в комнате допроса воцарилась прямо-таки мёртвая тишина. Мягкий голос Дилайлы осторожно нарушал её, выводя Си-Джея на разговор.

— Один мой брат, а второй кореш. Давно дружим, — охрипшим от сдерживаемых слёз голосом отвечал парень.

Начало было положено. Ди выбрала тактику и старалась ей придерживаться. Она задавала один за одним длительные вопросы с уже имеющимися вариантами ответов, оставляя собеседнику только право выбора, не требуя большего.

— Вы остались в Детройте во время всеобщей суматохи с переездом или пересекли границу уже после?

— После.

— Вы преследовали какие-то цели или это было спонтанное решение?

— Изначально спонтанное. Хотели вернуться домой. А потом появилась цель.

— У вас был дом, здесь, в Детройте?

— Да, сказал же.

Нащупав продвижение, Дилайла едва не улыбнулась. Неизвестно, какой целью руководствовался Ливай, когда вставлял в андроида-партнёра программу социального работника, но она работала как надо. В голове Ди будто возникал тест-опросник, основанный на известной ей информации о преступлении, в котором каждый новый пункт зависел от предыдущего. Равномерный, вызывающий доверие женский голос действовал на подозреваемого как гипноз.