— Оставайтесь на стороне Золота! — крикнула я семейке, использовав одну из любимых фраз Золотого Лорда, и проскользнула мимо Капитана Америки, крикнувшего мне: «Ого, Дастроид! Прикольные гольфы!»

Крича имя Хеллер, я бегом пересекла площадь и схватила сестру за руку. Та повернулась, огрызнувшись: «Чего надо? Я не работаю, катитесь в жопу». И я поняла, что это была не Линнея, а кто-то одетый в ее костюм.

— Извините, пожалуйста! — сказала я ей. — Однако Линнея никогда в жизни не скажет слово на букву «ж»!

— Тупой Дастроид, — пробормотала лже-Линнея, откусывая от булки. Я заметила еще одну Линнею, больше похожую на Хеллер, спускавшуюся в метро, и побежала за ней.

Я никогда прежде не бывала в метро, так что стоило мне спуститься по лестнице, как я сразу же растерялась. Я видела, что Линнея использовала какую-то карточку, чтобы пройти через турникет. И я попыталась запихнуть в щель турникета кредитную карту, которую мне дал папа на случай непредвиденных трат, но это не сработало. Я посмотрела вперед, где Линнея, стоя на платформе, ждала поезд, уже подходящий к остановке, и совершила самую ужасную вещь в своей жизни. Я перелезла через турникет.

Я — ПРЕСТУПНИЦА! Просто не могу поверить: Кейтлин Мэри Пруденс Ректитьюд Синглберри только что перепрыгнула турникет, не оплатив проезд, словно вор или убийца! Да, я гналась за Хеллер, так что уважительная причина у меня была, но разве не так говорят все преступники при задержании? Что со мной происходит? Что я сделаю дальше? Украду чей-нибудь бумажник? Взорву банкомат? И почему вместо страшнейшей панической атаки, я чувствую себя почти в восторге?

— Эй, ты! В колпаке ведьмы! Безбилетница! — крикнул транспортный полицейский в форме и побежал ко мне.

— Мне очень-очень сильно жаль, и я не ведьма, а Дастроид, и мне нужно срочно бежать! Я вам деньги по почте пришлю! — крикнула я ему и побежала к поезду, в то время как Хеллер, а может, опять какая-то другая Линнея, вошла в тот же поезд на два вагона впереди. Двери уже почти закрывались, так что мне пришлось проскользнуть в тот вагон, который был ко мне ближе всего. Поезд начал движение, и в окно я увидела полицейского, грозившего мне кулаком и кричавшего что-то, чего, к счастью, я уже не могла услышать.

Вагон был битком набит разными людьми. Здесь были мужчины в костюмах, официантки в передничках, подростки в наушниках, мамаши с колясками, в которых лежали их дети и пакеты с покупками. Несмотря на то, что я была прижата к такому количеству незнакомых людей, на меня никто не смотрел, да и вообще никто в вагоне друг друга не замечал. Каждый, казалось, был погружен в свои мысли, музыку или игры в своем смартфоне. По идее я уже давно должна была упасть в обморок от тревожности, особенно из-за всех этих микробов, от которых я была совершенно незащищена, однако этого не произошло. И тут я вспомнила кое-что прочитанное в интернете о социальных фобиях. Если у вас нет клаустрофобии, то подобная толчея, когда все плотно прижаты друг к другу, заставляет страдающих от тревожности людей чувствовать себя в большей безопасности и комфорте. На самом деле, большинство современных скотобоен построены так, чтобы животные в них неподвижно стояли в обитых мягким войлоком помещениях — так, чтобы они ощущали себя в безопасности до того момента, как их превратят в гамбургер или жаркое.

У меня не было времени на размышления о том, какое блюдо могли бы сделать из меня, потому что прямо сейчас мне нужно было протиснуться в другой вагон и определить, где находится Хеллер. Что она собирается сделать? Сорвать с себя одежду Линнеи и сделать обнаженное селфи? Станцевать в одном из тех мест, где девушки крутятся на шесте? Напиться до такой степени, чтобы наблевать на монашку и закатиться хохотом?

Проклятье Господне на нее! К черту Хеллер Харриган!

Это все из-за Хеллер. Это из-за нее я упомянула имя Господа всуе! Она превратила меня в безбилетницу, перепрыгивающую турникеты, тусовщицу и богохульницу. Теперь это касается не только меня, нет. Теперь это настоящий крестовый поход!

Поезд достиг следующей остановки, двери открылись, и половина людей, находившихся в вагоне, буквально вывалилась на платформу. Я увидела, что Хеллер вышла из своего вагона, так что я тоже выскочила и, по-прежнему преследуя то, что, помоги мне, Боже, не ошибиться, было туникой и волосами Хеллер, позволила толпе пронести себя по мощенному плиткой туннелю вверх по лестнице на улицу. Я попыталась прокричать имя Хеллер, но мой надорванный голос сопротивлялся, так что я поковыляла за ней, проскочившей сквозь вращающиеся двери в какое-то старое и не очень чистое здание.

К тому времени, как я прошла сквозь вращающиеся двери, Хеллер на другом конце холла зашла в деревянную дверь. Я побежала к закрывающейся двери и успела проскользнуть внутрь, где ожидала найти — что? Склад, кишащий тараканами, где Хеллер будет покупать наркотики у какого-нибудь бандита? Мерзкую комнату в мотеле, где у Хеллер назначена встреча с Оливером, и где они будут заниматься сексом на покрывале, полном посткоитальных бактерий других людей? Или это будет еще что-то более страшное, что-то настолько аморальное, мерзкое и отвратительное, что я даже не могу себе этого представить, потому что я — не Хеллер Харриган?

Я оказалась в маленькой комнате, со стенами, обитыми деревянными панелями, и несколькими рядами складных стульев перед небольшим возвышением. Сбоку стоял стол с кучей листков бумаги, кувшином воды, бумажными стаканчиками и открытой коробкой пончиков, большая часть которых уже была съедена. В комнате было около пятнадцати человек, лица их были обращены к возвышению. Как и в метро, люди здесь были разные: женщина, в очень похожих на дизайнерские юбке и жакете верблюжьего цвета с кожаным портфелем на коленях, сидела рядом с молодым человеком, похожим на велосипедного курьера в шортах в обтяжку и маленькой кепке; его потрепанный холщовый мешок висел на спинке стула.

Хеллер стояла в передней части комнаты в изорванных остатках своего наряда Линнеи. На голове у нее был полный беспорядок, но сейчас она была даже больше похожа на саму себя. Кузина залпом опустошила стакан с водой и вытерла рот. Все находящиеся в комнате спокойно молчали, не отвлекаясь ни на телефоны, ни на что-либо еще.

— Привет, меня зовут Хеллер, и я — алкоголик, — произнесла Хеллер.

— Привет, Хеллер, — ответили присутствующие.

Глава 22

Убейте меня сейчас же

Боже мой. Господь милосердный. Не могу сказать с точностью до ста процентов, потому что никогда раньше не была ни на одной из подобных встреч, но я практически уверена, что очутилась на встрече анонимных алкоголиков. И несмотря на то, что я испытала невероятное облегчение от того, что Хеллер находится здесь, одновременно мне было стыдно и очень неловко, ведь, насколько мне известно, эти встречи только для алкоголиков, а условие анонимности предполагает, что здесь не должно быть посторонних. Мне тут не было места, здесь я была шпионкой и чужаком, а значит, должна была немедленно уйти; вот только мне не хотелось привлекать к себе внимание, пытаясь незаметно ускользнуть. Я решила быть честной и уважительной.

— Простите меня, пожалуйста! — воскликнула я. — Но я не алкоголик!

Все уставились на меня.

— Мне даже газировка с виноградным вкусом не нравится!

Все смотрели на меня так, будто я была сумасшедшей.

— Но я восхищаюсь алкоголиками! То есть, я восхищаюсь алкоголиками, которые бросили пить! То есть, я восхищаюсь алкоголиками, которые бросили пить алкоголь! Я уверена, что есть множество приемлемых и вкусных напитков, которые не разрушат ваши семьи и не оставят вас валяться в сточной канаве!

Кажется, я сейчас умру от стыда.

— Кейти, все нормально, — сказала мне Хеллер, а потом обратилась к остальным. — Это Кейти, моя кузина, и она на домашнем обучении.

Все с пониманием закивали, многозначительно переглядываясь между собой, а Хеллер продолжила: