Он распахнулся дверь в тот момент, когда Грэм коснулся звонка. Они смотрели друг на друга, как знакомые незнакомцы и замерли в неловкости.
— Заходи Уилл, — доктор посторонился, не удержался и взял Грэма за руку, затягивая в дом, — Давай же. Я ждал тебя.
Уилл зашёл и доктор помог ему снять сырую куртку, которую встряхнул и повесил на плечики сушиться. Лектер снова взял его за руку и повёл в глубь дома и Грэм послушно пошёл за ним, осматриваясь по сторонам. Дом, больше похожий по меркам Уилла на царские хоромы, был просто огромен и больше напоминал музей. Всё в тёмных, спокойных тонах, везде картины и какие-то редкие и необычные фигурки, огромное количество книг, рояль на пол гостиной и дорогой ремонт. Они дошли до зала и остановились, рассматривая друг друга. В домике в лесу, они были, как на необитаемом острове и приняли правила игры в мужа и жену. Доктор командовал, обеспечивал досуг и пропитание, а Уилл, как хорошая и примерная жена, готовил, ждал дома, не выносил мозги и подчинялся. Лектер когда хотел, тащил Грэма в постель, нагибал и трахал до посинения, а Уилл только счастливо поскуливал и просил ещё. Сейчас, глядя на профайлера, серьёзного мужчину, хоть и взволнованного, Ганнибал даже не смог себе такого представить, как будто в той хижине были и не они вовсе. Уилл вообще растерялся от вида своего доктора, в хорошем костюме в окружении роскоши и стиля. Здесь Ганнибал Лектер смотрелся уместно, не то что в их домике. Он на своём месте, шикарный мужчина, как с обложки глянцевого журнала, высокий, красивый, весь с иголочки, не хватало только такой же идеальной жены и маленьких идеальных ребятишек и Грэм даже осмотрелся, нет ли их тут. Он, вдруг, подумал, что ему тут не место и попятился к дверям, но доктор усадил его на диван и сел рядом.
— Я так ждал тебя, Уилл. Я. Мне так много надо тебе сказать, но я не знаю, как начать. Что предложить тебе выпить?
— Виски. Безо льда.
Лектер подошёл к столику и начал наполнять стаканы. Он даже ходит здесь по другому, подумал Уилл, медленно и плавно, как акула в своей стихии. Ганнибал вернулся со стаканом виски для Грэма и вином для себя, и опять сел рядом.
— Спасибо тебе, Уилл. Что помог мне, хотя я этого и не заслужил. Я растерялся с этой погоней, но ты молодец, среагировал мгновенно. Что не выдал меня и информацию обо мне. И Алана… Я не уверен, что ты ждёшь благодарности, но…
— Всё в порядке, — перебил его Грэм, — не стоит к этому возвращаться.
Они снова замолчали, не зная, что сказать и начали молча пить. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь, делая поспешные глотки, чувствуя, что обоим становится тяжелее дышать. Они всегда умели разговорить глазами. Воспоминания сами лезли в голову, глаза напротив, вновь становились родными, а губы желанными и притягательными. Напряжение в комнате стало уже нестерпимым и Лектер поставил свой бокал на столик, отобрал уже пустой стакан у Грэма и прижал к себе своего ангела, который с облегчённым выдохом, тоже прильнул к нему. Они прижались бёдрами, коленками и щеками, по-детски обнялись, восстанавливая потерянную связь, тыкались носами друг в друга, как котята и наконец, поцеловались, нежно, как целуются люди на первом свидании. Вдруг, Лектер навалился на Грэма всем весом, превратив нежный поцелуй в голодный, опять целуя его лихорадочно, как в первую встречу, запуская пальцы ему в волосы и не давая вырваться, прижимая к себе до боли. Он закинул на него ногу, прижав к дивану, покрывая глаза и лоб быстрыми поцелуями, и опять возвращался к губам, почти пожирая их и тёрся об него вставшим в брюках членом.
Но неожиданно, доктор отстранился. Губы распухли и блестели от слюны, глаза возбуждённо горели, а растрёпанные волосы упали на глаза, делая его таким сексуальным, что у Уилл чуть не задохнулся от этого зрелища. Лектер поднялся на ноги, утягивая Уилла за собой.
— Знаешь Уилл, я не хочу всё испортить, как в прошлый раз, — сказал Лектер, беря Грэма за руки, — Я готов, я хочу создать с тобой нормальные отношения и…
— Спальня, доктор, — прохрипел Уилл, вырывая трясущиеся руки и обнимая Лектера за шею, — Где она? Наверху?
Я сделал всё что в моих силах, подумал Ганнибал, схватил Грэма за руку и потащил наверх по лестнице, расстёгиваясь на ходу и отрывая пуговицы.
Они поспешно раздевались, не отрывая глаз друг от друга, разбрасывая одежду куда придётся и прижались обнаженные около кровати, трогая и гладя тело, по которому так скучали. Чувства их совпали и они растворились друг в друге целиком. Это был скорее нежный секс, чем страстный, неспешный и неторопливый, они удовлетворяли не столько сексуальное желание, сколько душевную тоску. Не царапались и не кусались, не кричали в голос и даже не стонали, а лишь прерывисто дышали, прижимаясь потными телами, не размыкая рук. Потом они приняли душ, радуясь, что вода тёпленькая. Пока Ганнибал намывал Уилла, он снова наткнулся на стоящий член своего изголодавшегося любовника и встав на колени, сделал ему такой минет, что Грэм потерявшись, вырвал ему клок волос. Они, ещё немного влажные после душа вернулись обратно в кровать, где Лектер уже не был так нежен, как прежде и он заставил Уилла стонать и кричать, наслаждаясь его голосом, как музыкой. Немного успокоившись, они крепко обнялись, постоянно целуясь, хоть так было жарко и неудобно спать, никто не хотел отпускать свою добычу. Тогда они снова сгоняли в душ, но теперь по очереди, от греха подальше, надумали поесть выпить перед сном. Сидя на кухне в полотенцах, обёрнутых вокруг бёдер, поедая сэндвичи и попивая вино, Уилл радостно сказал.
— Мне только моих собак для счастья не хватает.
— Я не против, — Лектер нежно взял Грэма за руку и посмотрел ему в глаза. Он не мог представить, что Уилл опять куда-нибудь денется, — ведь я сжёг твой дом, чтобы ты остался со мной навсегда.
Уилл счастливо улыбнулся и осмотрелся.
— Мне тут, пожалуй нравится. Но поговорим завтра. Я с ног валюсь.
Они поднялись обратно в спальню, упали в постель, оставив все вопросы на потом и заснули, переплетя ноги под одеялом.
Лектер проснулся первым и тихонько спустился на кухню. В домике почти всегда готовил Уилл, негласно считалось, что это его жилище, но тут, доктор хотел приготовить ему самый вкусный завтрак, который сможет придумать. На свою кухню он Грэма не пустит, тот и так пережёг все кастрюли и поцарапал самую любимую сковородку Ганнибала, шкрябая по ней вилкой. Вилкой! Сковородку за 400 долларов, доктор до сих пор жалел, что не воткнул эту вилку Уиллу в мягкое место. Он принялся за готовку, стараясь не шуметь и даже испытал желание сбегать за свежими булочками для своего ангелочка, затраханного вчера до полусмерти. Боже, что он со мной делает, думал Лектер, мешая тесто для оладушек, я совсем не так хотел. Мы бы в ресторан сходили, в театр или кино, беседовали бы по вечерам и прогуливались по ночному городу, держась за руки, пока Уилл бы не поверил, что я хочу стереть прошлое и готов к серьезным отношениям. Вместо этого он сидел там на диване, со своим стаканом, такой призывный, глазками хлопал, губки уточкой складывал, что все планы по вылетали из головы и я снова накинулся на него, как одичавший. Он снова вспомнил Уилла, стонущего на его шёлковых простынях и почувствовал такое возбуждение, что готов был всё бросить и бежать наверх. Что Уилл делает со мной, активнее работая венчиком, думал Лектер, почему он опять такой покорный? Неужели и он любит меня по настоящему, но за что? Доктор поставил тесто на столешницу и обернулся. Грэм сидел за столом и с интересом наблюдал за доктором и его эрекцией, которую пижамные штаны не скрывали, под ними не было трусов, а кажется наоборот, подчеркивали.
— Радуешься новому дню, доктор? — не сводя глаз с его штанов, спросил Уилл с улыбкой. Сам он был в трусах и майке, неумытый и лохматый, как барбос, — Что на завтрак?
— Оладушки. Итальянский омлет с зеленью и тосты, — сконфуженно сказал доктор, пытаясь поднять член к животу и прижать резинкой, чтобы он не торчал тут, как шлагбаум, — И кофе. Да. Я сварю вкусный кофе.
