— Поехали скорее домой, милый. Я боялся, что меня утащат клопы, пока я тут ждал тебя.
Уилл рассмеялся, представив эту картину. Лектер начал называть его милым, а свой дом считал общим. Грэму нравилось это слышать. Они поцеловались в первый час знакомства, отсосали друг другу на второй день, а на третий переспали, но такие ништячки, как милый, наш дом, наши отношения, вызывали у профайлера трепет и дрожь, как от чего-то более интимного, чем секс. Они боялись потерять друг друга из вида, не замечая, что ходят хвостиком за своей половинкой, куда бы кто не пошёл. Добравшись до дома они занялись хлопотами.
Грэм всегда был неряшливым, как одинокий человек, который никого не ждёт в гости, но в живя в лесу он приучился к порядку. Лектер умел воспитывать. Уилл закинул стирку, помыл и почистил уличную обувь, а доктор готовил ужин, мечась по кухне, как угорелый. Как Грэм его не уговаривал, и не просил макароны с сыром, доктор извращался над продуктами, как мог. Это был его способ самовыражения, возможно, как и убийства, поэтому Уилл перестал спорить и с нетерпением ждал новых блюд, закатывал глаза от удовольствия, причмокивал, благодарил и хвалил повара. Лектер притуплял лживые глазки и скромно улыбался, намекая на благодарность и иногда Грэм отпускался под стол, подползая к доктору как собачонка, тыкался носом в его ширинку, приподнимал его штанины и целовал эти маньячные ножки и вылазил обратно. Любовью они занимались в кровати, хотя страсть иногда заставала их в разных местах и смазка была припрятана по всему дому, но всё-таки они предпочитали перебираться в постель. Грэм больше не покушался на задницу своего доктора, но предельно обозначил, что они пара, а он, не его сексуальная игрушка. Проще говоря, они были счастливы.
Утром Уилл съездил к Прайсу и стараясь ни к чему не прикасаться и запоминая, чего коснутся пришлось, смог сделать слепок ключа, висевшего на гвоздике в стенном шкафу. Успокоив агента, что Потрошитель откликнулся на его зов и приедет к нему около одиннадцати ночи, велел вломиться к ним в номер около полуночи, в самый разгар страсти. Прайс должен применить маскировку проходя по отелю. Огнестрельное оружие при себе иметь, но постараться сделать всё тихо. Решено было убить, по-тихому расчленить, у Прайса в этом есть опыт, и вывезти за город и закопать. Пожав друг другу руки, они попрощались до вечера, договорившись быть на связи. После последнего созвана Прайс должен уничтожить телефон, по которому общался с Голосом. Уилл понял, что агент скорее всего задумал убить и Грэма следом за Потрошителем, но мило улыбнулся и вышел.
Сделал ключ со слепка и поехал к Лектеру. Уилл оказался прав в своих предположениях, доктор имел отличную страховку, состоящую из останков и мелких намёков на жертву Потрошителя. Он никогда не уничтожал всё полностью, мало ли что, ему нравился этот город, он не хотел бежать отсюда в случае облавы. Плохо, что Прайс не имел хирургического опыта, но они подкинут ему домой доказательства, что он был увлечён хирургией и упорно тренировался, плюс реальные доказательства убийства в отеле. Конечно, можно убить его в переулке, без геморроя, и полиция сама найдёт доказательства у него дома, но там сидят не дураки, кто-нибудь засомневается, начнёт копать, или вообще не станет глубоко рыть. Ведь пасхалочки для ФБР они не разложат на виду, их должны упорно искать и найти сами. Только тогда они поверят.
Уже вечером доктор съездил к Прайсу домой, стёр пальчики Уилла и сделал из квартиры агента ФБР логово Чесапикского Потрошителя. Намёки, кусочки останков, мелкие, почти незаметные, скальпели, часы одной из жертв, книги по хирургии и прочая мелочь. С любовью осмотрев своих рук дело, он вернулся к отелю. Ганнибал поднялся в номер к своему любовнику и они стали ждать. Доктор не скрывался, врач заехал к своему беспокойному пациенту после работы, ничего необычного, бывает. Прайс отписался в последний раз, что скоро будет и они перенесли нападение на точное время, ведь жертва сексуальных домогательств Потрошителя тоже должна быть готова. В 23.40 агент должен войти в номер. Дверь будет не заперта. Чем ближе подходило время, тем сильнее нервничал Уилл, но доктор заверил его, что знает своё дело, хотя в душе тоже немного дрейфовал. Наконец время пришло.
В 23.35 доктор взял свой любимый, полумесяцем нож, который тоже имеет отношение к многим художественным работам Потрошителя, и нежно поцеловав любимого в губы, воткнул ему нож в живот, не задев ни одного важного органа. Вытаскивать пока его было нельзя, нож выполнял роль затычки и быстро вышел из номера и на лифте спустился в маленький бар. Лектер узнал Прайса в его нелепой маскировке, и когда тот скрылся на лестнице, вышел из отеля и поехал домой. Доктор нервничал, что было на него не похоже, но был уверен в своём мастерстве, с его любимым ангелом будет всё в порядке.
Прайс вошёл в тёмный номер точно в срок и услышав лёгкие стоны, включил свет. Уилл сидел на полу, облокотившись на кровать и зажимая одной рукой рану в боку, из которой всё-таки текла тонкая струйка крови на пол. Агент бросил к нему на автомате, но Грэм вытащил вторую руку из-за спины и выстрелил Прайсу прямо в лицо. Тот рухнул как подкошенный. Уилл выстрелил ещё несколько раз в потолок и стены, подполз к агенту и приложил его руку к ножу, умело оставляя отпечаток пальца на рукоятке и лёг на пол, рядом с Прайсом. Послышался шума за дверью, кто-то начал стучать и Уилл стал громко звать на помощь, ползая в крови, нагоняя жути и реально, впадая в панику. Наконец, разум пожалел его и отправил в обморок.
Уилл Грэм пришёл в себя в больнице на следующий день. Рядом сидел зелёный доктор, держал его за руку и читал книгу. От белизны палаты резало глаза, торчали какие-то трубки и рядом стояла капельница. На столике стояли цветы, стаканчик с остывшим кофе и маленькая фигурка ангелочка. Грэм, наблюдал за читающим Лектером пока ему не надоело и прочистил горло. Доктор отреагировал мгновенно, поднял глаза, и встретившись с любимым взглядом, уронил книгу и вскочил на ноги.
— Мальчик мой, — бормотал Лектер, поднося воду к сухим губам Уилла, — Наконец-то. Я уже устал ждать. Правильно, что ты решил не выдёргивать нож, а то тебе понадобилось бы переливание. Ты, как говорится, отделался малой кровью. Тебя зашили и жизни ничего не угрожает. Выздоравливай скорее, я заберу тебя домой.
Они встретились глазами и Грэм понял, что они справились. Уже потом он узнает, что происходило в ФБР. Чесапикский Потрошитель пришёл за агентом, копающим под него и неожиданно встретил отпор, и Грэм, переживший уже двух маньяков стал медийным лицом. С начальства полетели головы, начались жёсткие перестановки, журналисты изгалялись, как могли, мешая ФБР с грязью. Джек Кроуфорд еле-еле смог выйти из этой передряги не потеряв лицо, ужасные фотографии Прайса, расчленяющего проститутку, гуляли по интернету, а находки в холодильнике агента, встряхнули всю страну. Уилл написал заявление об уходе со службы и вернулся к преподаванию. Никто его за это не осудил.
Через неделю доктор забрал своего ангела к себе домой. Собаки уже ждали его дома, все знали, что у них завязался роман во время сеансов, и Лектеру отдали лохматую свору без проблем. Чесапикский Потрошитель был мёртв, Уилл больше не был агентом ФБР, а просто преподавателем, а доктор Ганнибал Лектер, скромный психиатр, влюбившийся в своего пациента, вил своё любовное гнёздышко, на радость всем друзьям и знакомым.
К прошлому они не возвращались никогда, радовались счастью, гуляли по паркам с собаками и ели мороженое, иногда ссорились, чаще всего из-за собачий шерсти, которая оказывалась везде, где можно, или из-за носков, разбросанных по дому. Как-то на них напал хулиган на улице, приняв их за парочку престарелых гомиков, и вечером Лектер накормил Уилла сердцем, запечённым в травах, за что получил прозвище «сердцеед» до конца жизни. Они ни разу не поругались по настоящему, они просто не умели и во время споров сразу шли навстречу друг другу, а не доказывали свою правоту. Только на кухне доктор был беспощаден, и Уилл мог реально огрести, если нарушал там маразматический порядок. Иногда прошлое Лектера врывалось в их жизнь, его старые любовные связи были весьма обширны, и доктор боялся скандалов, но Уилл лишь смеялся над ними, он не мог ревновать своего доктора, хотя мысленно и показывал этим гиенам, которые вились у его сокровища, средний палец и фиги. Зато Лектер мог и причём, нормально так мог. Мама одной его студентки стала часто заходить в аудиторию поговорить с преподавателем, которого уже причесал и приодел доктор. Его нелепые шмотки и драные свитера отошли в прошлое, и Грэм, неожиданно для всех, преобразившись как золушка, стал привлекательным и желанным мужчиной, а главное, без обручального кольца. Избавившись от ФБР, от Уилла ушла нервозность, а регулярный секс, сделал его глаза счастливыми и горящими. И когда эта мамаша раздобыла телефон Грэма и пригласила его на свидание, доктор рвал и метал, устроил допрос с пристрастием с такой серьезной мордахой, что Уилл смеялся, как угорелый, чем только разозлил Лектера и был заперт в гостевой на вечные времена, пока не вымолил пощады и не попросил поесть. Решение проблемы висело на ними и Уилл сам сделал предложение доктору, преклонив колено перед ним и протягивая дрожащими руками кольцо. Ганнибал поломался для приличия и милостиво принял дешёвое колечко, и сбегав в спальню принёс такое же для Грэма, которое хранил в своей тумбочке уже несколько дней. Они прожили вместе много много лет и ни разу не сняли эти кольца с рук. Костюмчик ангела снова появился в их гардеробе и Грэм знал, когда его применить. Иногда доктор пугался, что Грэм покинет его, старого влюблённого дурака, но Уилл знал к нему подход. Он надевал ошейник на ногу и отдавал цепочку доктору в руки, показывая, что зверёк приручен навсегда.
