========== 1. Человек и природа. ==========

Лёгкий холод начал потихоньку пробираться под кожу, создавая зудящий дискомфорт, и Уилл открыл глаза. Он моргнул несколько раз, стряхивая неприятный сон, но холод никуда не делся, а наоборот, усилился. Уилл осознал, что ему холодно, жёстко и больно. Было ещё какое-то чувство, липкое и навязчивое, но он никак не мог вспомнить его название. Вдруг, воспоминания обрушились на него рекой и он резко сел.

СТРАХ

Уилл осмотрелся по сторонам и взглянул на себя. Он сидел прямо на земле, окружённый лесом со всех сторон, прислонившись к поваленному дереву, одежда местами порвана и перепачкана, как будто его рвала стая собак, а на правой ноге, как огромный хищный рот, был капкан, причём просто огромных размеров. Он вообще не был уверен, что видел капканы таких размеров.

На мамонта, что ли сделан? — промелькнула мысль.

Придвинуть к себе ногу и осмотреть не удалось, слишком тяжело, и он подвинулся сам.

Картина не для слабонервных, я вам скажу. Выглядело это ужасно, но боль была скорее ноющая, чем нестерпимая. Слегка подрагивающими пальцами он разорвал штанину окончательно, чтобы осмотреть ногу. Кость не раздроблена, у Грэма довольно худые лодыжки, и ржавые зубы капкана разорвали мышцы, но ногу не сломали. Правда легче от этого не стало. Ни разжать металлическую пасть, ни идти с ней на ноге было нереально. Можно было попробовать ползти, если бы не цепь, уходящая куда-то в землю в нескольких метрах от своей добычи.

Все эти мысли пронеслись в голове мгновенно, и Уилл с мыслью «МНЕ КОНЕЦ», упал обратно на влажную траву и уставился вверх.

Деревья вокруг, уходящие в самое небо, колыхнулись от ветра, то ли успокаивая, то ли угрожая. Дикий лес всегда даёт человеку противоречивые чувства. Он несёт успокоение, свежий воздух, радостно шумит листвой навстречу человеку, идущему по лесу, давая полное ощущение единения с природой. И вы наслаждаетесь прогулкой, чувствуете новые запахи, слышите птиц и с восторгом рассматриваете гигантские муравейники и норы неизвестного происхождения. Но стоит лишь немного сбиться с пути и увидеть что-то незнакомое, а навигатору сообщить вам приятным голосом ” батарея разряжена» и потухнуть, как лес вокруг вас превращается в живую стену, которая также шумит, как и прежде, но вам слышатся уже другие слова. Ты останешься здесь навсегда! Тебе не выбраться! И первобытный страх заставит вас бежать без разбора вперёд, кричать ” АУ», молиться всем богам, звать мамочку и прислушиваться, не бежит ли за вами медведь.

Уилл не особо любил такие прогулки в лес, но Алана позвала с «ночёвкой», и он не смог отказаться, хотя в глубине души и понимал, что они именно переночуют в лесу, и ничего более.

— Алана! Ребята!

На секунду перед глазами встала картина этой ночи; темный силуэт высокого мужчины, мрачно блеснув в свете луны, бесшумно остановился около их палатки. Малая нужда выгнала Уилла ночью на улицу, и пометив дерево он так и остался стоять в ночи, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Это были его самые любимые состояния, и даже сейчас, он не мог вспомнить, сколько времени он простоял около того дерева.

Силуэт хмыкнул, чем вырвал Уилла из нирваны и Грэм уставился на него, замерев как кролик. Незнакомец двигался абсолютно бесшумно, обошёл палатку, принюхался к грязным тарелкам, ткнул носком пустые банки из-под пива.

— Свиньи, — раздалось в темноте.

Грэм зачарованно следил за ним. Он 10 лет жизни потратил на составление профилей преступников, рассматривал места преступлений, восстанавливал их действия и пытался понять мотивы, но возможность увидеть «дело» в реальном времени парализовало его. Страха он не испытывал, желания кинуться в бой тоже, только любопытство. Он даже испытал какое-то лёгкое возбуждение от мысли, что он стоит тут в темноте, невидимый, как Бэтмэн, а воришка ничего не подозревает. Лицо само по себе расплылось в улыбке, при мысли, как он его напугает.

Боже, Грэм ещё никогда так не ошибался.

Мужчина остановился около входа в палатку и зачем-то снова принюхался. Палатка скорее была похожа на шатёр. Большая, трёхкомнатная и просторная. Три комнаты — капсулы, каждая с двойной дверью, одной москитной, для тёплого времени года, и одной более плотной, и холлом посередине, из которого они сделали кухню. Сейчас была поздняя весна, когда летом жарко, даже скорее душно, но по ночам прохлада ещё давала о себе знать, поэтому две комнатки были плотно закрыты, а третья, где ночевал Грэм осталась незапертой. «Дверь» тоже была нараспашку, ведь Уиллу не пришло в голову её застегнуть, он выскочил на минутку, чтобы сходить в туалет.

Под потолком висел фонарь на солнечных батареях, и сейчас, далеко за полночь, он был уже слегка на исходе, и совсем тускло освещал кухоньку, с маленьким раскладным столиком посередине, заваленным непонятно чем. Настольная игра, пустая пивная банка, засыхающий хлеб, пачка сигарет, ещё какая-то еда и чья-то зубная щётка, всё это в нереальном соседстве стояло на столе. Сумки с продуктами, баллоны с водой, ещё куча важных и нужных вещей, без которых не получится провести уикенд на природе, стояли то тут, то там, создавали ощущение бардака. Хотя… там он и был. Это была их первая ночь, и городские гости позволили себе расслабиться алкоголем после трудовой недели и попыток создать тут быт, просто завалились спать, оставив все хлопоты на утро.

Незнакомец стоял в дверном проёме и рассматривал последствия вчерашнего банкета, а Уилл, до сих пор стоявший неподвижно, так же лихорадочно вглядывался в силуэт мужчины, пытаясь понять, во что он одет. Что-то прозрачное, похожее на дождевик, только сделанный комбинезоном. Поза задумчивая, но абсолютно спокойная, как будто он был частью темноты, был там где и должен был находиться и в любую минуту мог так же уйти в ночь. Грэму на миг показалось, что мужчина собирается уйти, но нет, бесшумно войдя в палатку, он в одну секунду повернулся и закрыл вход.

Уилл выплыл из воспоминаний и снова сел. Одежда была немного влажной от утренней росы и не согревала, в наоборот, заставляла дрожать ещё сильнее. Адреналин от спасения, оберегающий его тело и разум, начал проходить и Грэм ощутил все прелести своего состояния. Навалилось все одновременно, голод, холод, страшный сушняк и адская боль в ноге. Мысли тоже приходили в порядок, открывая всю картину целиком. Он закрыл глаза, качнул головой и маятник качнулся следом.

— Мне конец. Я непонятно где. На ноге висит капкан. Я ранен и истекаю кровью. Капкан закреплён цепью и вариант ползти тоже отпадает. Даже если бы я мог ползти, то куда? Отчего я умру? Обезвоживание… Потеря крови… Заражение крови… Меня загрызет дикое животное… Как меня опознают? Удастся ли мне умереть приемлемо, или я изойду на панику, буду орать и пытаться отгрызть себе ногу? Буду бороться до последнего, или перережу себе вены о зубы капкана и лягу, закрыв глаза.

На секунду Уилл увидел себя, склонившегося над трупом самого себя с капканом на ноге, и читающим его последние мысли. Труп был умиротворенным. Вены перегрызены или перерезаны, чем-то острым. Нога сильно опухла и почернела. Гангрена. Шансов на спасение не было. Горло слегка поцарапано, видимо от недостатка воды или от боли.

Грэм открыл глаза, маятник пропал. Теперь он ЗНАЛ как умрёт.

Эти выводы принесли облегчение и состояние покоя. Вдруг резко захотелось кусочек шоколада. Странно, он ведь всегда был равнодушен к сладкому, а сейчас прям зубы сводило от желания, и он кисло улыбнулся своим мыслям. Сухость во рту тут же напомнила о себе и он с трудом разлепил слипшиеся губы. Солнце только начинало свой дневной марафон, не давая жары, и Уилл провёл рукой по траве. Она была влажная от утренней росы и Грэм лизнул свою ладонь. Откинув слова «цивилизация ” куда подальше, он упал лицом в траву, пытаясь всосать в себя влагу, как губка. Ползая по траве, облизывая лишь слегка влажные руки, тыкаясь носом в землю Уилл наткнулся на большой лопух, аж наполовину наполнений водой и смог сделать полноценный глоток. День вступал в свои права, становилось теплее и трава в считанные минуты высохла.