— Привет, Гарольд. Вопрос жизни и смерти. Нужен кто-то, кто разбирается в компах. Скорее!. Да, хорошо, кинь её номер по смс.

Телефон пикнул и Грэм сразу набрал номер. Дальше всё было сумбурно. В кафе приехала девушка и представилась как Беверли. Уилла уже немного трясло, но он смог убедить её помочь. Она смогла открыть несколько файлов. Они плечом к плечу уставились на экран. Они увидели ту же комнату, откуда сбежал юный следователь, учителя и мальчика лет 10-11. Звук они отключили, в кафе играла музыка и всё равно ничего не было бы слышно. Всё было пристойно, парочка корпела над учебниками довольно долго, и Грэм запаниковал, вдруг он ошибся, но вот они закрыли тетради и Фокс принёс лимонад. Мальчик выпил и через несколько мгновений осел на диване и учитель его прижал его к себе. Когда он начал его раздевать, Беверли захлопнула ноутбук. А теперь в полицию!

Они побежали в полицию. Фокса успели задержать, а Уилл Грэм прославился на весь Балтимор, конечно, в определённых кругах. На суде он узнал, чем занимался Фокс. Не изнасилования, но голые мальчики, залитые спермой извращенца, ещё долго стояли у подростка перед глазами. Жену он отравил, это выяснилось, после вскрытия могилы. Она случайно наткнулась на видео в телефоне. Самое захватывающие педофил брал с собой на работу, чтобы подрочить в туалете. Необычный мальчик, который видит ложь, умеет читать эмоции, складывает детали в одну картину и делает правильные выводы, привлёк внимание ФБР. Извращенцев и маньяков в США, всегда было хоть отбавляй. Так он нашёл друга, по имени Беверли и свою работу.

Грэм услышал звук мотоцикла и вскочил на ноги, волнуясь, как невеста. Он ждал своего доктора и тосковал по нему целые сутки, вспоминая их близость, если это можно так назвать. Прошло не меньше 15 минут, прежде, чем голый доктор вошёл. Блин, нудист чёртов. Но на нём были боксеры, чёрного цвета и Уилл поспешно разделся, тоже оставшись в трусах. Кинулся к доктору и забрал пакеты. Лектер довольно хмыкнул и плотоядно улыбнулся.

— Привет, Уилл. Я останусь сегодня с ночёвкой. Я специально освободил утро и мне надо будет вернуться в город только к обеду. Ты рад?

— Да, конечно доктор, — пролепетал Грэм, краснея, и понимая всё, что имел ввиду Лектер. Он увидел себя, поставленного раком и вспотевшего доктора, царапающего его бёдра в отблесках камина. Сердце внутри сжалось до размера горошины, остановилось и снова расширилось, ухнув, разливая по всему телу горячую кровь. Уилл выронил пакеты от дрожи в руках. Ганнибал рассмеялся и начал собирать продукты, рассыпавшиеся по полу.

— Не бойся, ангелочек, наш договор ещё в силе. Ты не нарушаешь правила, я держу своё слово. Ты хорошо убрался я смотрю, молодец, — Лектер потрепал по щеке, застывшего и красного, как рак Грэма, — пойдём, приготовим поесть.

Ганнибал приступил к готовке, не разрешая Уиллу помогать. Вместо этого он налил ему красного вина в стакан, усадил рядом на стул, и попросил рассказать о себе. Его удивил возраст Грэма, он думал ему от силы 27-28 лет, и Уилл принял это, как комплимент, что у него 4 собаки разных размеров и пород, за ними осталась присматривать соседка, за умеренную плату, а что у него на поводке сидит специальный агент ФБР, вообще шокировало Ганнибала. Он говорил что-то в лихорадке о профессии, связанной с маньяками, но Лектер пропустил это мимо ушей. Он даже перестал кромсать овощи и уставился на пленника.

— Ловишь маньяков и убийц? Расскажи мне подробнее.

И Уилл рассказывал, вино расслабило его и у него развязался язык. Справившись с удивлением, доктор продолжил готовку, постоянно поглядывая на пьяненького профайлера. Первое дело, обучение, приглашение в группу Джека Кроуфорда, Грэм валил всё в кучу. Лектер отобрал у него вино, боясь, что его развезёт, а у него были планы на эту ночь, и дал Уиллу сок. Дар видеть и понимать убийц, высокая эмпатия, близкая к аутизму. Ганнибал потряс головой. Он что, ослеп совсем. У него перед носом сидит такой экземпляр, о котором можно только мечтать, а он три дня ничего не видел, кроме его задницы. Он вспомнил всё, что говорил ему Грэм, с самой первой минуты знакомства, что говорил потом. Он на раз угадал его профессию, его мысли, смог остановить вспышку агрессии и разгадал жажду человеческого мяса и при этом он оставался абсолютно спокоен. Лектер догадался, что вспышка паники в лесу была фальшивой. Это Ганнибал был в панике, а Уилл всё это время ведёт себя так, как подсознательно этого хочет Лектер, не ноет, послушный, немного возбуждённый и довольный жизнью. Лектеру захотелось ударить себя лопаткой по голове.

— Над каким делом ты сейчас работаешь, Уилл?

— Пью сок, — улыбнулся Грэм, — А так, всегда полно разной нечисти. Работы хватает. Но есть одно основное.

— Какое? — замер Ганнибал.

Чесапикский потрошитель, — сказал Уилл не отрывая взгляда от застывшего лица доктора, — Ты и есть он? Верно? Зрачки, доктор, их тебе не проконтролировать. Пока ты не спросил я не понял, а сейчас увидел всё чётко.

Лектер медленно повернулся к Уиллу. Они встретились глазами и замерли.

— Знаешь о чём я всегда мечтал, доктор? — спросил Грэм, отставляя стакан.

— О чём? — хрипло спросил Ганнибал, сжимая нож крепче.

— Поймать потрошителя, — прошептал Уилл и кинулся на шею доктору, покрывая поцелуями его лицо. — Мне удалось? Я поймал?

Лектер выронил нож, и прижал к себе Уилла так, что у того затрещали кости. Грэм целует и обнимает его, зная, кто он на самом деле. Где-то на подсознании прозвенел звоночек, что Уилл ведёт себя так, потому что, он смог увидеть и посочувствовать одинокому мужчине, вымещающим свою обиду миру за смерть маленькой сестры, он этого не знает, но чувствует. Он сможет понять и принять, всё, что Ганнибал ему расскажет о себе, и ему безумно захотелось это сделать. Слёзы щипнули глаза доктора и он прижался к своему ангелу ещё сильнее, боясь, что он их увидит или исчезнет.

— Да, Уилл Грэм, ты поймал меня.

И самый нежный и настоящий поцелуй сблизил их ещё больше. Плот, на котором они колыхались в открытом море, стал ещё меньше.

По всем законам жанра, они должны были упасть на пуховые одеяла, но они отстранились и каждый ушёл в свои мысли. Лектер продолжил готовить, катая по языку слово «поймали». Меня поймали, но не ФБР, а человек, он смотрел с доверием и нежностью, ещё не догадываясь, что схватил сердце доктора обоими руками и держа, самый важный орган, сможет теперь управлять им. Его, Ганнибала Лектера, целовали десятки мужчин и женщин, а вот Чесапикского потрошителя поцеловали впервые. Доктор подавил в себе желание, упасть на колени перед профайлером и начать вылизывать его ноги. Ведь его поцеловали впервые в жизни, его, а не его «костюм». Он был в «костюме» даже вчера, и лишь сейчас полностью обнажён. Он взглянул на Уилла и почувствовал себя сорокалетним девственником на первом свидании, или заключённым, отсидевшим 30 лет и вдруг, оказавшимся на свободе.

Уилл накрывал на стол и тоже был погружён в свои мысли. Он видел все известные работы потрошителя, зная, что это лишь те, что он захотел показать миру. Их было больше, намного. Будучи равнодушен к смерти, эти работы восхищали его. И вот сейчас, потрошитель, потрошит для него курицу, а Грэм только радостно улыбается, как дурачок. Приняв решение умереть в лесу, он понял, что и сожалеть то не о чем. Что было в его жизни, кроме собак? Люди, вызывающие отвращение, погрязшие в утолении своих нужд, раскуроченные трупы, пыльный дом, Алана, смотревшая на него, как на аутичного ребёнка, которому надо было подтирать нос, Джек Кроуфорд, с невидимой плетью в руках. Только Беверли понимала его, но она давно замужем, и их общение сократилось до минимума. Никому не было дело до Уилла Грэма. Два дня его не выпускает из рук маленький яростный маньяк, боится, что он уйдёт, но он ещё не понял, что Грэму никуда уходить не хочется. Куда, к трупам и одиночеству? Он нужен, он желанен и на самом деле, это всё, что нужно человеку для счастья. Только тоска по собакам тихо скреблась внутри, больше он ни о чём не вспоминал.