Его просто разрывало на части. Роберт Браун — манипулятор. Как он смог за десять минут убедить Уилла, что он не виновен? Может, это не так? Способен ли человек врать и обманывать на уровне эмоций, ведь то, что увидел Уилл, обычно невозможно подделать.

Джек так и доволок Уилла до выхода, постоянно разговаривая с Чилтоном, даже сам расписался за его личные вещи, и через полчаса они вышли на улицу, ослеплённые весенним солнышком. Там без лишних церемоний Кроуфорд затащил его к себе в машину, как ледокол прорываясь через митингующую толпу, и усадил на пассажирское сиденье.

— Ну, Уилл, — спокойно спросил Джек, доставая из бардачка термос и наливая в крышку горячий кофе, — говори, я слушаю. Что ты узнал?

— Боюсь, что тебе это не понравится, — горько усмехнулся Уилл, делая поспешный глоток.

— Позволь мне решать. Говори как есть, я знаю, что у твоих слов нет доказательств, но они дадут мне нужное направление.

Уилл перевёл взгляд в окно, несколько секунд наблюдая, как ветер гоняет прошлогоднюю листву, и, обернувшись к Джеку, смело посмотрел ему в глаза.

— Роберт Браун никого не убивал и взял на себя чужую вину.

— Роберт Браун никого не убивал, — как попугай повторил за ним Кроуфорд, даже не пытаясь скрыть свой шок. — Ты в своём уме, Уилл? В смысле взял на себя чужую вину? Чью вину? Кто вообще захочет брать на себя такое?

— Ему было несложно это сделать, — тихо сказал Уилл, — ведь определённая вина на нём есть.

Лицо Джека исказилось судорогой, и на секунду Уиллу показалось, что тот его сейчас ударит.

— Какая вина? — прошипел Кроуфорд, сжимая в руках термос так, что его пальцы побелели. — Прошу, Уилл, не доводи до греха, объясни мне всё по порядку. Если он виноват не в убийствах, то в чём же?

— В том, что породил монстра. Наш подражатель, хотя я уже не уверен, что стоит его так называть, это, скорее всего, сын мистера Брауна, и теперь вам будет несложно его найти. Я вчера не успел изучить биографию Ворона, но уверен, там есть информация и о другом его ребёнке. Это девочка, и её жестоко убили и покалечили, ослепив и выпотрошив, и странно, что за двадцать лет никто не провёл параллели между этим.

— Какая ещё биография, Уилл? Нам ничего не известно о Вороне, кроме того, что его зовут Роберт.

Уилл удивлённо поморгал и непонимающе посмотрел на Джека.

— А фамилия? Разве по фамилии нельзя ничего узнать? Он говорил с акцентом, так что нам будет несложно найти его семью через миграционную службу. Он не коренной американец.

— Так и фамилия у него не Браун, — как-то даже злорадно хмыкнул Кроуфорд. — Он так ничего и не сказал о себе, и его не могли судить без фамилии, поэтому написали первую попавшуюся. Он во всём признался, его взяли на месте преступления, и такая мелочь, как отсутствие фамилии, естественно, никого не остановила. Через суд ему присвоили имя Роберт Браун и быстренько упекли в психушку.

— А национальность? Тоже неизвестна?

— Нет, но очевидно, что он европеец.

Уилл немного завис, чувствуя пустоту внутри себя, и понял, почему Роберт скрыл свою фамилию.

Эмигрант из европейской страны приехал в Штаты со своей семьёй, но кто-то жестоко изуродовал и убил его дочь, и, скорее всего, полиция ничего не захотела делать. Очень религиозный и даже немного фанатичный мужчина отказался от своей веры и от человеческих законов, что повлияло на его второго ребёнка. Мальчик, видимо, тоже любил свою сестрёнку и начал свою игру в справедливость. Роберт это знал, хотя, возможно, просто подозревал, и в какой-то момент всё вышло из-под контроля, и он сам сдался властям, надеясь всё остановить. Но убийства не прекратились, только теперь эти изувеченные жертвы бродят по миру, как живое доказательство слепоты закона и отсутствия Бога.

— Ну что ж, Джек, — сказал Уилл, допивая кофе и отдавая ему пустую крышку, — у нас с вами много работы. Вы займётесь прошлым Ворона, а я хочу встретиться с жертвами его сына. Найдите мне адреса тех, кто ещё жив и способен со мной пообщаться.

Комментарий к Десять заповедей.

Роберт Браун и не Браун вовсе.

========== Калейдоскоп потрошителей. ==========

Пробиться обратно к машине Уиллу не удалось, — народу стало больше, и они перегородили уже почти всю улицу, — поэтому Джек увёз его с собой, пообещав вернуться позже. Когда они припарковались на стоянке ФБР, Кроуфорд неуверенно повернулся к нему и даже как-то стыдливо опустил глаза.

— Уилл, понимаешь, тут такое дело, не знаю как точнее выразить свои мысли, но могу я тебя кое о чём попросить?

— Конечно, Джек.

— У меня было немного времени подумать о том, чем ты со мной поделился, — быстро начал Кроуфорд, задумчиво сжимая руль, — и выводы, к которым я пришёл, оказались совсем не утешительными. Если мистер Браун не Ворон и никого не убивал, то у нас есть в наличии реально безумный маньяк, о котором мы ничего не знаем. Если отодвинуть на задний план все мои наработки, взять за основу ваши с доктором Чилтоном умозаключения и сложить их в одного человека, то получается вот такая картина. Наш подражатель мужчина, эмигрант, физически сильный, очень умный и фанатичный, и, скорее всего, работающий в медицине, полиции или ФБР. Ворон убивал девушек пять лет, в тюрьме он ещё двадцать, а самому ему шестьдесят шесть, и значит, его сыну от сорока до пятидесяти, если решить, что Роберт стал отцом очень рано, или его сынок начал убивать ещё совсем подростком. Я прав?

— Да, — поспешно кивнул Уилл. — Я обозначу возраст сорок четыре-сорок шесть.

— Ещё лучше, — попытался улыбнуться Джек, закусывая губу, — а может и хуже. Это Штаты и тут таких половина. Только в моём отделе человек пятнадцать подходят под это описание, и как только мы начнём открыто копать в этом направлении, то что произойдёт? Как он может повести себя? Мы напугаем и заставим его бежать, или он останется и вступит с нами в игру? Твоё мнение?

Уилл бросил уважительный взгляд на Кроуфорда, уже догадываясь, о чём тот хочет его попросить. Ему даже не понадобился маятник, чтобы увидеть эмоциональную сторону Джека.

— Вы уже кого-то потеряли? — сочувственно спросил Уилл.

— Давай уже на ты, — поправил его Кроуфорд, кому-то приветливо маша через лобовое стекло, — и да, я потерял одну девушку, позволив ей двигаться по одному лишь ей видному пути. Её тело до сих пор не найдено, это было три года назад при поиске Чесапикского потрошителя, моя жена умирала от рака, и я был невнимателен к Мириам Ласс. Мы тыкались как слепые котята, не зная, в каком направлении двигаться, я перестал контролировать и анализировать их выводы, и она просто куда-то отправилась и больше не вернулась. Напоролась она на него случайно или на каком-то совещании высказала революционную мысль, я не знаю, но она нашла потрошителя, и это стоило ей жизни.

Уилл промолчал, не зная, что сказать, но Джек практически светился страхом и сожалением, и это делало его неуверенным и даже пугливым. Набор эмоций, дарованный нам при рождении, есть у каждого человека, и какой бы крутой и опасный ты ни был, всегда есть то, что способно тебя напугать или расстроить. Плохо, когда вожак волнуется за свою стаю, особенно в погоне за хитрой жертвой. Этот страх заставляет его оглядываться, теряя скорость и шансы на успех, ведь в погоне — только вожак следит за добычей и задаёт направление, а вся остальная стая смотрит только на него.

— У меня нет ничего, Уилл, — проникновенно сказал Кроуфорд, немного подаваясь вперёд, — и ты, и твои мысли — это всё, чем я сейчас располагаю. Я без вопросов двинусь в указанном тобой направлении, но самое главное хотел бы пока оставить между нами. Если мы начнём трезвонить о невиновности Брауна, то…

— То его сынок придёт и выпотрошит меня? — усмехнулся Уилл, опуская глаза. — Но почему-то мне кажется, что именно этого он хочет.

— Хочет? Чего хочет? Выпотрошить кого-то из следственной группы и кинуть открытый вызов ФБР?

— Нет. Он давно ждёт, когда мы поймём что произошло. Когда я сказал Роберту, что он не виновен, и я хочу его освободить, он совсем не обрадовался этому, а скорее испугался и испугался по-настоящему. Он не хочет на свободу, его там ничего не ждёт, кроме тоски по дочери и полоумного сына. Подражатель несёт свою философию, он бросает вызов нам и богу, у него есть своя вера, и слепые девушки — это его апостолы и доказательства его правоты. Я не успел понять, сам ли сдался Браун, или он его заставил, но как только мы объявим, что Роберт невиновен, мы тут же вступим в ряды его сподвижников.